Нид Олов - Королева Жанна. Книги 4-5

Фрам взял верхний из оставленных листков. Это был список с манифеста Лиги Голубого сердца. «Истинно говорим вам, что спознается она с выворотом рук, с огнями, клещами, колесами и всеми пытками…» Болезненно оскалившись, он смял лист и швырнул в камин. Кейлембар молча следил за ним.

— Кого вы послали в Дилион?

— Д'Эксме, сир. Золотой человек.

— Да. Мне жаль будет его потерять… Пойдемте обедать, Кейлембар. Перед дальней дорогой… Ночевать в Дилионе сегодня будем не мы.

В половине восьмого мрежольские укрепления перестали отвечать на огонь. Фанфарные сигналы объявили решительную фронтальную атаку. Жанна подбежала к своей лошади и легко вскочила в седло. (От былой свинцовой усталости не осталось и следа.) Эльвиры не было, удерживать ее было некому. Анхела самоотверженно выдвинулась на полкорпуса вперед и жестом велела Адольфу Викремасингу прикрыть королеву с другой стороны.

Так, шагом, под надрывающий душу стук барабанов, они двинулись в последнюю атаку на укрепление, где еще торчал черно-багровый флаг Лиги. Жанна, стиснув зубы, со шпагой у бедра, смотрела на ненавистный флаг. С вала захлопали выстрелы — слабо и негусто; но нервы у всех были на пределе, барабаны сбились с ритма, солдаты стали нажимать, побежали. Крики «ура» покрыли всю окрестность. Жанна тоже закричала что-то нечленораздельное, вздернула шпагу, послала свою лошадь вперед. Через минуту флаг цвета запекшейся крови был сорван и исчез под копытами коней.

Надвигались ворота Мрежоля, разбитые пушечной пальбой. Солдаты уже бежали лавиной, потеряв строй. Белый штандарт королевы покачнулся и выпал из рук знаменосца; но в тот же миг знамя было подхвачено чьими-то руками, и ревущая масса телогреев, увлекая королеву и ее свиту, ворвалась в город. Жанна поневоле неслась в этом потоке по узкой улице — свернуть было некуда.

На городской площади ей удалось остановиться. Телогреи ушли вперед. Только знаменосец с ее личным штандартом остался здесь. Это был немолодой, тяжко дышавший сержант — ему пришлось бежать изо всех сил, чтобы не отстать от королевской лошади.

— Подойдите ко мне, — сказала Жанна. — Как ваше имя?

— Сержант Ариоль Омундсен, — с трудом выдохнул телогрей.

— Вы обеспечили успех моей атаки, — сказала Жанна, наклоняясь к нему. — Вы, я вижу, ветеран?

Омундсен уже справился с дыханием.

— Я ходил с державным отцом Вашего Величества в Богемию и в Венгрию.

— Благодарю вас, капитан Омундсен, — сказала Жанна. — Вы заслужили этот чин.

Омундсен поцеловал ее руку, все еще сжимавшую оружие.

К ней подъехал Викремасинг в сопровождении военачальников. Поглядев на маршала, Жанна вдруг почувствовала, что шпага больше ей не нужна. Она подняла ее и старательно вложила в ножны.

— Ну, что вы скажете, маршал?

Впервые за этот день она увидела под седыми усами Викремасинга улыбку.

— Победа, Ваше Величество. Теперь я могу твердо сказать, что мы ночуем в Дилионе.

Копья, знамена, стволы, перья лесом заполонили площадь. Только сейчас Жанна отметила, что в окружающем ее шуме нет одного звука: пушечной стрельбы. Битва окончилась, и настала победа.

Надо было пройти через битву, и она прошла через битву. Но зачем ей надо было пройти через битву? Чтобы убить их , наступить ногой на их трупы. Жанна не думала об этом. Она забыла о тех чувствах, с которыми начала этот длинный-длинный день. К тому же она еще не ощутила победы на вкус. Тут, в Мрежоле, была еще битва. Победа будет там, в Дилионе. «Принесите мне Дилион». И ей принесли Дилион. Уж она въедет туда как подобает, с музыкой и колоколами, как Дева Жанна, ее тезка, вступала когда-то в освобожденный Орлеан. Именно так.

— Маршал, — сказала она Викремасингу, — я рассчитываю на торжественный въезд в Дилион. Полагаю, все мы достойны триумфа.

— Все будет исполнено, Ваше Величество, — ответил маршал.

Жанна, не сходя с коня, послала нескольких адъютантов найти карету и доставить в Дилион Эльвиру де Коссе. Передавая им это поручение, она рассеянно вертела головой. Чего-то недоставало, она никак не могла понять чего. Или, скорее, кого-то недоставало. На глаза ей попался смеющийся, донельзя элегантный герцог Лива, и из каких-то недр памяти вдруг вынырнули строчки Ланьеля, которые еще утром не давали ей покоя:

Эти строчки из «Героических поэм» вспомнились ей, когда она утром посмотрела на Лианкара… В самом деле, где же Лианкар?

— Где же герцог Марвы? — спросила Жанна, обрывая себя на полуслове.

Никто этого толком не знал. Стали выяснять, кто видел его последним. На редуте Принцепса он определенно был; его видели многие. Потом, правда, он куда-то пропал. Уж не погиб ли он в последней атаке?

— Разыщите мне его поскорей, — приказала Жанна.

Сзади закричали:

— Едет! Ваше Величество, герцог Марвы здесь!

Жанна обернулась и увидела Лианкара. Она узнала его только по расшитому супервесту брусничного, марвского цвета: лицо сиятельного герцога Марвы было совсем чужое, непривычное. Можно было подумать, что он едет как представитель побежденной стороны, чтобы подписать капитуляцию. Но Жанне на этот раз не показалось, что он — один из них. Она смотрела на него удивленно и сочувствовала даже; но он не улавливал ее взгляда, хотя смотрел прямо ей в лицо.

Ему молча дали дорогу, и он проехал между стволов и копий. Перед королевой он склонил голову и произнес:

— Поздравляю Ваше Величество с великолепной победой.

— Благодарю, месье, — сказала королева. — Но почему у вас такой странный голос? Таким голосом не с победой поздравлять, а скорее выражать соболезнования. Что с вами, вы ранены?

— Простите, Ваше Величество, — отозвался он. — Я скорблю по поводу моих гвардейцев. Долина красна не только от крови, но и от красных колетов моего батальона. Он лег без малого весь.

— Так тем больше вам чести, мой герцог! — воскликнула королева. — Значит, именно вы принесли мне победу, месье… если не всю, то лучшую ее часть!

Лианкар сделал то, что сделал бы на его месте каждый, — он поцеловал протянутую ему королевскую руку. После этого Жанна отвернулась от него и всю дорогу до Дилиона разговаривала с другими. Лианкар, ее тень, ее вернейший паладин, был здесь, и ей было достаточно этого сознания.

Король есть король милостью Божьей, и эти слова отнюдь не пустые. Ибо нет власти, кроме как от Бога, человек же, похваляющийся, что он будто бы имеет власть сам по себе, есть самозванец. Король получает власть от Бога не прямо, но через посредство священника, то есть человека, который несравненно ближе к Богу, нежели сам король. И кто же выше в глазах Бога — власть имущий или власть дающий? Нечего даже и заводить споры вокруг этого вопроса. В руках дающего власть есть сила и отнять ее. Самуил выше Саула [24] Самуил выше Саула . — Согласно Библии (I кн. Царств, гл. X), первого израильского царя Саула помазал на царство Самуил, пророк Господень. Правление Саула сопровождалось политическими и идеологическими ошибками, вследствие чего Господне благословение было у него отнято. Узнав об этом через волшебницу из Аэндора, вызвавшую дух умершего пророка Самуила (там же, гл. XXVIII), Саул вскоре был вынужден покончить с собой. Формула «Самуил выше Саула» была выработана папством в средние века, и отдельные папы неоднократно пытались применить ее на практике, вступая в прямую конфронтацию со светскими государствами. Чемий, как видно из его текстов, стремится к тому же. . Только перед Богом равны все люди без изъятия, а король тоже всего-навсего человек.