Роберт де Ропп - Если я забуду тебя…

Затем Тит приказал соорудить три башни, каждую семидесяти футов высоты, с которых защитники на стенах должны были подвергаться постоянному обстрелу аравийских лучников. И пока эти лучники держали в напряжении мятежников на стенах, для последней атаки были подготовлены мощные тараны. Самая большая из машин принадлежала Пятому легиону и благодаря своей мощи таран был известен как Виктор [49] Победитель ( лат. ) . Эта машина состояла из ствола огромного дуба, гладковытесанного и обитого с одной стороны массивным куском железа, напоминающим баранью голову. Этот мощный ствол был на канатах подвешен к деревянной раме и раскачивался туда и сюда при помощи усилий сорока человек, по двадцать с каждой стороны. Вся машина могла двигаться вперед на колесах, а для того, чтобы защитить управляющих ею людей, с обеих сторон машины находились щиты, покрытые толстой кожей, способной отклонять стрелы врага. В целом эта конструкция больше всего напоминала остроконечную крышу огромного дома, но будучи почти целиком сделанная из дерева, она была особено уязвима для огня. И потому наши башни были особенно важны, так как без защиты, которую они обеспечивали, тараны не смогли бы избежать огня, так как защитники все время пытались их поджечь.

И вот днем мы напали на людей, находящихся на стене, а ночь была испорчена непрекращающимися ударами огромных таранов, когда они час за часом ударялись о камень, ведь когда стенобитные машины начинали работать, их никогда не останавливали, а поддерживали в рабочем состоянии, время от времени сменяя солдат, когда они совершенно изнемогали. При таких условиях ни нападающие, ни защитники не имели возможностей выспаться, потому что евреи все время совершали ночные вылазки и пытались горящими головнями спалить осадные машины. А затем нас взбудоражило неожиданное шумное падение одной из наших башен, с которой дождем посыпались аравийские лучники, и это так взбудорожило римлян, что они бросились прочь, вообразив, что сами боги опрокинули сооружение, хотя на самом деле башня упала из-за того что была небрежно построена.

В конце концов мащные удары Виктора пробили в стене круглую дыру, в которую, каждую минуту ожидая атаки защитников, мы осторожно влезли. Однако к нашему уивлению, мы нашли город пустым, потому что Симон бен Гиора забрал своих людей, считая излишним защищать внешнюю стену, если она проломлена. Тогда мы быстро подбежали к воротам и распахнули их, впуская римское войско в ту часть города, что называется Бет-Зетой, и которая еще в начале войны была разрушена Цестием Галлом и до сих пор лежала частично в развалинах. Здесь мы разбили новый лагерь в месте, которое было известно как Ассирийский лагерь, где, как утверждают, Господь уничтожил войска Сеннахериба [50] 4-я Книга Царств, глава 19. . Захват римлянами Бет-Зеты произошел двадцать пятого мая.

Тит не тратил времени зря, а немедленно бросил свои легионы на вторую стену, и с таким результатом, что эту вторую стену мы проломили всего через пять дней, после того, как разрушили первую. Тит вместе со своим окружением и с тысячью легионерами проник через пролом в стене в Нижний город. Тут мы оказались в месте, где находились дровяные сараи, жаровни, кузницы и лавки с одеждой, разбросанные среди множества узких улочек, где жил беднейший люд Иерусалима. И вот здесь стремясь пощадить город и избежать разрушения всего, что можно было спасти, Тит совершил ошибку, котораz чуть было не стоила нам жизни. Войдя в Нижний город, он не только не расширил пролома в стене, но и не позволил своим войскам убивать схваченных людей, а так же поджигать дома. Он даже хотел дать сикариям возможность покинуть город, если они желали продолжить борьбу, вот каков был нрав этого человека. Но этот мерзавец Симон бен Гиора, видя, как Тит желает пощадить город и прийти к соглашению, вообразил, что в рядах римлян есть скрытая слабость и что так же, как и войска Цестия Галла, они могут неожиданно, без всяких причин отступить, ведь он помнил победу над Галлом, из которой вынес убеждение, что у римских войск существует привычка неожиданно отступать и для его удобства залезать в ловушку, где их можно уничтожить. И вот пока несчастные жители радовались великодушию Тита и благодарили Бога, что их скромные жилища спасены, Симон бен Гиора прошел через Нижний город, угрожая смертью любому, кто заговорит о мире. А увидев, как римляне пробираются по узким улочкам, где кавалерия была беспомощна и даже пехотинцам было бы трудно сражаться, он решил, что римляне отданы ему в руки и бросил против них всех, кого мог собрать.

Должен признаться, когда я увидел, как многочисленны наши враги и в какой беспорядок погрузились римляне, я счел, что никто из нас живым из Нижнего города не выберется. Свора сикариев была вокруг нас, воздух стал плотным от криков и снарядов. Зажатые в узких вонючих улочках, мы не могли совершать маневры, как это принято у римлян, но должны были сражаться каждый за себя. И в добавление к нашим несчастьям сикарии сделали то, чего избегал Тит, а именно подожгли непрочные дома, среди которых находились мы. Вот теперь то наше положение стало действительно опасным, и были моменты, когда казалось, все мы будем перебиты в пылающих переулках. Даже сам Тит чуть не погиб. В конце концов, мы бросили лошадей, ставших неуправляемых из-за страха перед пламенем, и соединили сплошной стеной свои щиты, в то время как за нами, защищаемые нашими щитами, отряд аравийских лучников выпускал по нападающим тучи стрел. Точно так же все улицы были закрыты рядами легионеров, за которыми находились лучники. И, конечно, в этот ужасный день я научился ценить аравийцев, ведь только благодаря их умению мы в конце концов смогли отступить к пролому в стене. Наши лица были покрыты сажей горящих улиц, волосы и наряд были подпалены и пропахли дымом. Наши потери были не очень велики, хотя многие легионеры были сильно обожжены. Однако, мы утратили Нижний город и лишь чудом избежали катастрофы. Когда мы выбрались, к Титу явились Сабин и несколько других трибунов, умоляя его больше заботиться о себе и не бросаться в гущу сражений, ведь так как он сын Цезаря, все надежды римской империи могут зависить от его выживания. Однако, Тит ответил, что полководец должен находится со своими людьми. Кстати, эту точку зрения разделяют не все полководцы.

Прошли три дня, прежде чем мы вернули Нижний город, и это была не легкая задача, так как Симон бен Гиора сконцентрировал свои силы у пролома и мы были вынуждены пробираться через стену сикариев. В этот раз Тит отказался от всех мыслей щадить город, но полностью разрушил на севере всю стену и снес жалкие жилища, среди которых мы недавно попали в ловушку. Затем, вновь передвинув лагерь, он отдал приказ отдыхать перед последним нападением на внутреннюю стену. Во время периода отдыха он воспользовался временем, чтобы выплатить жалованье солдатам, поведя эту процедуру как великолепное, внушающее благоговение зрелище, которое, как он надеялся, окажет воздействие на евреев. И вот на большом открытом пространстве, которое раньше занимали дома Нижнего города, но которое теперь было выровнено так, что не осталось и следа от строений, он приказал пройти всей четырем легионам в полном великолепии их нарядного облачения. День был проведен в чистке и полировании нагрудников, шлемов и доспехов центурионов, украшенных фигурами из золота и серебра. Лошадей чистили, пока их шкуры не заблестели, были вынесены великолепные попоны для коней трибунов и центурионов. И невозможно было, когда все четыре легиона собрались вместе, ряд за рядом, сдержать возглас удивления при виде этой массы сверкающих нагрудников и сияющих шлемов. В окружении младших офицеров и трубачей перед каждым легионом находились орлы. С боку каждого легиона стояли конные трибуны и центурионы, за ними легковооруженные пехотинцы, затем тежеловооруженная пехота, с копьяносцами позади, их копья были устремлены в небо, словно лес. Я видел, как Иосиф, стоя рядом со мной, вновь и вновь оглядывал это грозное множество, так как впервые видел легионы во всем блеске их славы.