Виктор Ахинько - Нестор Махно

— Где Тина? — спросил Махно, забыв обо всех условностях сватовства.

— У… уехала, — опешил хозяин. Он ждал любой гадости, но только не этого, и даже не поинтересовался, зачем им, чужим людям, его единственная дочь.

— Далеко?

— В направлении Юзовки (Прим. ред. — Ныне Донецк).

Нестор в упор посмотрел на Трояна.

— Что ж ты молчал?

Тот пожал плечами:

— Она сдала дежурство и свободна. Мне ничего…

— Ах ты ж! — Махно повернулся и выскочил на улицу.

— Зачем вам Тина? — кричал вдогонку обеспокоенный отец, но его уже не слушали…

У штаба Нестора ждал весь отряд — человек тридцать: Каретники, Марченко, Лютый, Чубенко, сотские, а также кто был раньше арестован вартой, кто по другим причинам не мог оставаться. Тачанки, подводы стояли наготове. Опять накрапал дождь.

— Где пропали? — сердито спросил Алексей Чубенко. — Мы тут уже не знаем, что и думать.

Махно не ответил, поинтересовался:

— Все взяли? Харчи, патроны, самогон?

— Это есть.

— До свиданья, родное Гуляй-Поле! — Нестор неожиданно упал на колени посреди двора и поклонился на все четыре стороны. Мужики смотрели сдержанно, никто не улыбнулся и не проронил ни слова. У каждого на душе кошки скребли. Только Петр Лютый покачал головой: «Ну Нестор Иванович! Ну артист, ядрена кость. Молодец!»

Снявшись, они вскоре оказались на Бочанской стороне, на окраине. Тут стали совещаться.

— Обстановка неясная, — сказал Семен Каретник, — выскочим и нарвемся на засаду.

— Ночевать собрался? Люди и так перепуганы. Глянь, никого на улице! — набросился на него Фома Рябко. — Проскочим, а там — ищи ветра в поле.

— Я не против, — согласился Семен. — Дальше-то куда? Кто нас ждет? Вокруг одни враги.

— Не заговаривайся, — поостерег его Махно. — Если так, то ради кого мы воюем?

Стрельба со стороны австрийцев не прекращалась, и одну тачанку отрядили, чтобы осмотреться и, в случае чего, тоже ответить огнем, попугать.

— Нас ждут не дождутся обиженные властью крестьяне, — продолжал Нестор. — Конечно, осторожничают. Ох, как воздух нужна победа!

— Ждут! Унести бы ноги, — не без иронии заметил Алексей Марченко. — Но куда?

Махно мог ответить. Ему донесли, что в Дибривском лесу хоронится какой-то отряд, вроде бы под командой матроса Бровы. Форменные разбойники. Не хотелось к ним подаваться. А не исключено, что придется. Нестор решил помалкивать, чтобы даже ближайшие помощники (мало ли что случится) не могли предать. Кроме того, еще в Бутырках уяснил, что тайна всегда укрепляет авторитет вожака. В дальнейшем он часто придерживался этого правила и никогда не пожалел.

— Дождемся вечера, — сказал неопределенно, — покормим, напоим лошадей и прорвемся. А ночь — мать родная, приголубит!

Донесение екатеринославского губернского старосты департаменту державной варты

…В с. Больше-Михайловке Александровского уезда австрийским карательным отрядом произведено разоружение и несколько человек предано смертной казни как заподозренных в вооруженном нападении на 5 участок варты. В дер. Темировке тем же отрядом расстреляно 7 человек и в селе Алексеевке один…

Когда уже и с юга, и с севера замаячили конные группы врагов, освещенные заходящим солнцем, и центр Гуляй-Поля был занят, и, казалось, ловушка захлопнулась, Махно решил:

— Теперь, хлопцы, пора! Они все тут. Прорвем кольцо — и на воле. Для этого делаем фокус. Идем в атаку во-он на тех, что с востока. Их как будто поменьше. Слушай внимательно. Когда сблизимся на верный выстрел, разлетитесь: вы пятеро во главе с Каретником — вправо, а вы с Марченко — влево. Поняли?

— Нет, — насупился Семен. На фронте он такой странной тактики не встречал. Ну и фантазеры же эти штатские! И потом, что за манера: без совета предлагать решение в последний момент?

— Наши две тачанки идут под вашим кавалерийским прикрытием, — спокойно объяснил Нестор. — Как только разлетитесь — мы их покосим.

— Занятно, — сразу согласился Марченко. — Действительно фокус!

— А они что, простофили? — усомнился и Лютый.

— Какое там! Это же венгерские уланы. Видали, как они налетели утром? Я еще тогда подумал: эх, коварно скосить бы. Сейчас они тоже попрут с пиками наперевес. Верные мишени. Ты, Вакула, со своей тачанкой и кто на подводах — стерегите тыл. Вперед!

Эскадрон улан, завидев легкую добычу, что шла прямо на их пики, бросился навстречу, очертя голову, как и предполагал Махно. Когда же крестьянские конники мнимо дрогнули, рассыпались — атакующие неслись во весь опор. В мгновение ока они были покошены кинжальным огнем с развернутых тачанок. А тех, кто пытался уйти, с флангов перехватывали и секли Каретник и Марченко. Путь к отступлению был свободен.

— Во мы им дали! — крикнул в азарте Роздайбида, но Нестор не разобрал слов, их отнес влажный степной ветер. Не останавливаясь, тачанки и подводы устремились подальше от Гуляй-Поля.

Австрийцы еще некоторое время маячили на горизонте, видимо, определяя, куда удирают коварные славяне. Когда же холмистые поля обезлюдели и опустились сумерки, Махно сделал небольшой привал и повернул к Дибривскому лесу.

Верст пять они ехали без всяких приключений, пока впереди не появились темные силуэты домов, похоже, немецкой колонии. Десять их было или двадцать — не разобрать. Тут этих поселений много. Завелись при Екатерине II и жили тихо, богато, дружили с соседями.

Внезапно затрещал винтовочный залп. Стреляли из огородов. Отряд ехал мимо и не собирался ввязываться. Но послышались стоны.

— Рас-средоточиться! — зычно скомандовал Вакула и первым, с гранатой, кинулся к нападавшим. Немцы дали еще залп. Вечером их предупредили, что в округе злобствует банда, может нагрянуть, и достаточно встретить ее пожестче, чтобы отпугнуть. Взрыв гранаты, однако, потряс колонистов, и они отступили к домам. Там, в сараях и погребах, были заготовлены амбразуры, и хотя ночью это не имело значения, но вселяло надежду на успешную оборону.

— Ваку-улу уби-или! — заорал кто-то, и вовсю матерились раненые.

— У кого спички? — позвал Нестор. — Спички давай!

К нему подбежали трое. Из колонии постреливали, явно для острастки.

— Что ты чиркаешь? Не зажигать! — рассердился Махно. — Мы не можем теперь уйти. Пал наш товарищ, пролита невинная кровь. Троян, ты где?

— Я тут.

— Бери этого хлопца со спичками, и бегом в конец колонии. Там необмолоченные снопы должны быть, сено, солома во дворах. Жгите! Рябко, а ты на другой конец. Тоже пускайте красного петуха. Мы пошумим, чтобы отвлечь. Роздайбида, ану чесани из пулемета.

— Там же дети, бабы! — подскочил к Нестору Лютый. — Пожарим же!

— А моя мать… не баба? Кто нашу хату спалил? А у брата Савелия не дети? А Вакула не отец?