Виктор Андриянов - Полынь чужбины

Д. рассказывал мне, что когда он вчера передавал майору Юсту отчеты, Серый страшно накинулся на него, потому что, мол, все отчеты немцам должны проходить через его руки. Нет, с этим паном нужно разговаривать иначе.

7 декабря 1925, понедельник.

Вечером пришел ко мне инж. (...русск. эмигрант) и сказал, что еще подумает над моим предложением давать нам информацию о русской политической эмиграции. Я «одолжил» ему снова 10 марок.

12 мая 1927.

Д-р Мельницкий коротко познакомил меня с состоянием украинской эмиграции в Чехии. Ничего хорошего, напротив, впечатление еще хуже, чем в Вене. Никто «политикой» не интересуется, а смотрят, чтобы поскорее закончить учебу, занять место и хорошо устроиться. Из 36 профессоров украинского университета только четверо выписывают украинские журналы, а студенты — ни одного».

Дневник дополняют снятые на ксероксе письма Коноваль-ца за те же годы, сохраненные Думиным. В них часто встречается выражение «наши приятели». Так Коновалец называл своих господ — германскую разведку.

«23 июня 1924 .

В деле устройства человека в Б. получил я разъяснения, что наши приятели были готовы финансировать его до того времени, пока не начались между нами и ними переговоры на более широкой основе.

22 августа 1924.

Дело Махно постараюсь затронуть у некоторых из наших приятелей. Имею, однако, большие сомнения, удастся ли нам что-то сделать в этом направлении. Считаюсь с тем, что для проведения такой операции необходимы очень большие фонды, думаю, что пребывание Махно на территории наших приятелей могло бы очень осложнить наше с ними сотрудничество. Литва снова принять его ни в коем случае не захочет, оглядываясь на своих восточных соседей, с которыми старается жить корректно. На всякий случай ответ наших друзей в этом деле сообщу Вам.

Думаю после окончания наших переговоров с приятелями провести соответствующую реорганизацию целого аппарата За-двора в том направлении, чтобы аппарат действительно представлял одно гармоничное целое...

В деле организации разведбюро в Литве мы приняли необходимые шаги и получили положительный ответ. Подбираем теперь человека, которого было бы можно туда направить. Одной из главных его задач было бы проникнуть в польские организации, работающие на литовской территории. Эту информацию прошу рассматривать как строго доверительную.

Для Вашего личного сведения сообщаю, что областная ВО известным Вам путем раздобыла деньги. Сколько — не знаю. Обещают нам в самые ближайшие дни переслать об этом более точные информации. Прошу Вас подготовить планы строительства краевого разведаппарата и организации разведкурсЬв...

18 ноября 1924.

Из края подоспело к нам письмо, в котором, между прочим, поручается Вам сотрудничать в организации и ведении курсов и определяется Вам месячная плата в сумме 250 марок на время Вашего пребывания за границей.

Как Вам уже, наверное, сотник Карпат передал, решился край направить первого декабря восьмерых своих людей на курсы. Сегодня получили мы официальное сообщение от наших приятелей, что они согласны, чтобы курсы начались первого декабря и что в этой связи они направили соответствующие директивы Черному. Окончательное утверждение программы курсов ждем в пятницу».

Наряду с такими конспиративными курсами действовали десятки всевозможных полулегальных школ, «академий»... В Париже работали русские полицейские курсы. Там же были вечерние военные курсы, на которых преподавали по учебникам царских военных академий.

20 марта 1931 г. провод ОУН сообщил, что «в скором времени под руководством генштаба ген.-хор. Капустянского будут основаны в Праге военно-вишкольни курсы заочного образования, срок которых определяется в 6 месяцев».

Подчеркивается в письме и такой ответственный момент: «В проведении акции по организации отделений курсов Вам не следует доводить до сведения всей украинской общественности, которая находится вне ОУН, того, что инициатором создания курсов является ОУН. Напротив, широкой общественности нужно эту акцию представлять как почин беспартийно-военного характера. Таким образом, создание установочных собраний филиалов курсов, подбор инструкторов и т. д. официально должен проводиться не секретарями отделов, но как будто бы по поручению частных лиц...»

Найдич хорошо знал еще по студенческим временам в Киеве инженера Остапа Рыбачука. А теперь вот какую историю поведала желто-голубая папка о Рыбачуке и его пражском окружении.

...Для постороннего глаза инженер Рыбачук жил тихой жизнью человека, чьи заботы ограничены домом и службой. По вечерам, как и соседи, он любил повозиться в небольшом садочке, принести домой холодящий руки кувшин пива — он не изменял своей давней привычке... В его размеренную жизнь входили и встречи в недалеком ресторанчике с друзьями, такими же эмигрантами, как он сам. Чехи смотрели на их сходки несколько искоса: уж очень шумно ведут себя эти русы, или как их там... украинцы, не могут обойтись без тостов, зачем-то чокаются, поют... Полицейский агент, потягивая свою, оплаченную службой, кружку, замечал: эти посетители не просто предаются воспоминаниям. За их столом царит особый порядок...

Полицейский агент вел свое досье. Об одних — подробнее, о других — несколькими штрихами. Рыбачук. Ненавидит СССР. Окружил себя подхалимами, угодниками. Претендует на ведущую роль в своей группе. Жесток. Мстителен. Подозрителен. Отсутствует чувство юмора. Бездарен. Комплекс неполноценности. Завистлив. Особенно неравнодушен к однокашникам, которые умнее или выдвигаются. Карьерист. Любит напиваться вдрызг и приставать к женщинам, за что получал по шее. Помешан на групповом сексе. Использует чужие идеи, которые выдает за свои. Любит подношения, вплоть до мелочей. Скуп. Всегда не имеет при себе денег, берет взаймы. На лице блуждает постоянная улыбка Иуды. Направляет тайные политические убийства, от которых получает наслаждение. Перед очередной жестокой расправой любит утешать жертву: «Видишь, большой крови не требуем, обходимся малой». Интриган. Нашёптывает, оставаясь в стороне. Распускает слухи о товарищах, имеющих якобы тайные связи с женщинами. Имеет много кличек — Лисовцк, Грязный Хорек, Задрипанный Граф.

Сциборский — один из тех, кто входит в верхушку ОУН. Зарабатывает тем, что стоит «на стреме». Малогабаритный по форме и содержанию. Не имеет собственного мнения. Получает удовольствие от доносов, которым предается как любимой женщине. Мастер фабриковать обвинительные документы. Заучил несколько положений из доктрины Коновальца и слывет образованным националистом. Мания: оскопить себя в туалете, чтобы ничто, по его словам, не мешало думать. Спереди черепа подбривает волосы, чтобы казаться умнее. Мнение о нем оуновцев: «Дать ему полную власть —все равно что посадить в карман ехидну». Особые приметы: при встрече вместо приветствия говорит «Спасибо», заискивающе смотрит в глаза, трясет протянутую руку обеими руками, поскуливая, отставляет правую ногу, как пес у забора; неправильные, больные зубы. Кличка — Цуцык.