Александр Богданович - Галиция. 1914-1915 годы. Тайна Святого Юра

– Карл, а ты уверен, что интерес этого полковника может не ограничиться только пустыми вагонами? А что, если ему захочется узнать, например, куда идет уголь с железнодорожных складов? – перешел на «ты» Скалой.

– Ну, если дать волю фантазии, – криво ухмыльнулся чиновник, – то можно предположить, что полковнику будет интересно узнать и о порядке использования брошенных хозяевами квартир во Львове.

Чиновник попал в точку: квартиры были главным объектом внимания градоначальника. При отсутствии в Галиции земской повинности именно его ведомство – полиция занималась их распределением. По ходатайству начальника управления по квартирному довольствию пустующие квартиры с мебелью и вещами, согласно составленной приставами описи, предоставлялись военнослужащим, находящимся в походе.

Горожане нередко были свидетелями того, как въехавший в бесхозную квартиру «военнослужащий» через пару дней съезжал с нее со всем описанным скарбом. А во дворе и подвалах градоначальства в тот же день появлялись новые ящики, баулы и чемоданы с наклейками «вещественные доказательства», ожидающие своей очереди для вывоза в Россию.

– Господин Стршебильский, меня не интересует, где вы возьмете рабочих, – снова отвлекся на телефонный звонок Карл Осипович, – установите работу на девять часов. Первые два часа можно считать за три, а последующие за два часа. Оплату – каждую неделю… Просто кошмар, – пожаловался он, бросив трубку, – ремесленников в мастерских не хватает не только локомотивы ремонтировать, но даже полки для раненых делать.

Градоначальник медленно поднялся и произнес:

– Карл Осипович, постарайтесь все же узнать о полковнике, ведь вы сейчас почти ежедневно бываете на Губернаторских Валах.

– Постараюсь, дорогой Алексей Александрович, – учтиво ответил чиновник, фамильярно поправляя при этом на кителе градоначальника серебряную медаль участника коронования его величества.

Не дожидаясь, когда помощник начальника дороги ответит на очередной телефонный звонок, Скалой покинул кабинет.

– Совершенно верно, ваше высокопревосходительство, статские советники приравнены к генералам… да, они могут перевозить до трехсот пудов имущества, – слышалось за спиной.

– В комендатуру, – усевшись в автомобиль, скомандовал шоферу Скалой в переговорную трубу.

«А может, вся эта суета и волнения напрасны?» – думал генерал, поглядывая в окно на прохожих, провожавших испуганными взглядами автомобиль. Встречные экипажи поспешно прижимались к обочине. «Ах, все это из-за отсутствия информации», – досадливо поморщился Скалой. – Но что ж поделаешь: губернатор с самого начала держал его на расстоянии. О причинах столь сдержанного и порой подозрительного отношения к себе со стороны Бобринского Скалой мог только догадываться. Это, конечно, могли быть доносы и анонимки по поводу коррупции в его службах, хотя Бобринский не глупец и вполне должен понимать, что генерал не может довольствоваться лишь причитающимся ему по должности пятого класса жалованьем – две тысячи двести столовых, две тысячи двести порционных и семью рублями в сутки с единовременным пособием по военному времени [95].

Другой причиной могла быть характеристика киевского губернатора, данная ему при назначении: «Вполне распорядительный чиновник, но требует за собой серьезного надзора». Правда, рекомендация минского губернатора была уже вполне приличная: «Честнейший, тактичный, хорошо знающий службу…»

Чтобы быть в курсе событий наверху, опытный Скалой изыскивал любую возможность наладить доверительные отношения с кем-либо из близкого окружения губернатора. Удобный случай помог ему определиться с подходящей кандидатурой. Как-то офицер для поручений штаба губернатора ротмистр Сушков без согласования с полицейским управлением явился за нарядом для обыска в полицейский участок, в результате чего вполне обоснованно получил отказ. Узнав об этом, Скалой лично объяснился с ротмистром и поспешил дать указание: всем чинам полиции, вплоть до околоточных надзирателей, впредь безотказно, безотлагательно и без согласований с начальством оказывать ротмистру помощь. Чуть позже, когда на столе градоначальника оказалось прошение из управления по квартирному довольствию предоставить в городе тому же Сушкову квартиру, генерал опять же лично поинтересовался предпочтениями офицера штаба, после чего предложил ему квартиру из своего золотого запаса – на улице Крашевского, семнадцать, в доме Абрамовича. За сохранность этой трехкомнатной квартиры с тяжелой резной мебелью, коврами, посудой и картинами самого Артура Гроттгера [96], головой отвечал пристав третьего участка ротмистр Лозовский.

«Немедленно переговорить с Сушковым, – решил градоначальник, – время пользоваться плодами своих «бескорыстных услуг» наступило».

В бывшем здании наместничества, под председательством помощника коменданта города подполковника Люфтова, проходили торги по устройству перевозок интендантских грузов: муки, сала, хлеба и галет из городских хлебопекарен.

Торги начались с предложения жителя селения Георгиевское Цахимова перевозить продукты согласно кондициям за десять копеек с пуда в один конец. Его обошел на копейку крестьянин православного исповедания Гаврила Степанов. Житель Терской области Максим Золоев снял еще полторы копейки. Вскоре проживающий на Бонифратув [97], два Арон Гендрих довел цену до шести и одной восьмой копейки, а Шмуль Рабикович с Кохановского [98], одиннадцать, из квартиры Меллера, назвал цену в пять с половиной копеек. Последнее предложение было отклонено в связи с невозможностью удовлетворить просьбу заявителя о выдаче ему охранных листов на подводы и пропуска на право беспрепятственного проезда по Галиции для закупки лошадей.

Изустная часть торгов подходила к концу, Люфтов уже был готов объявить вторую часть процедуры – вскрытие запечатанных объявлений, как от одного из участников – некоего Янкеля Симха с улицы Круля-Лещинского [99], семьдесят три – неожиданно прозвучало предложение взять подряд за две и девяносто девять сотых копейки.

Это застало председателя врасплох: рушилась вся выстроенная схема. Победителем торгов непременно должен был стать проверенный в «делах» оборотистый подрядчик по поставке фуража из Бердичева Мойше Краснянский. Несколько его конвертов с разными ценовыми предложениями лежали в папке члена комиссии – правителя комендантской канцелярии коллежского асессора Завиновского, которому надлежало вскрыть тот его конверт, который обеспечивал победу. Но конверт с ценой ниже только что объявленной не был заготовлен.