Слав Караславов - Восставшие из пепла

Рано в нынешнем году вернулись из теплых стран козодои. Голоса этих птиц, доносящиеся из сада, прервали тревожные мысли Слава. Приближался день, к которому он готовился много лет. Феодор Комнин выступил против болгарского царя и попросил у Слава помощи. За помощью к нему обратился и Иван Асень. Но если болгарские гонцы привезли царю невразумительный ответ деспота, то фессалоникийские послы обрадовали своего василевса хорошей вестью. Слав обещал на пути между Адрианополем и Клокотницей присоединиться к нему со всеми своими силами.

Эпирцу было чему радоваться, а людям, приближенным к Славу, чему печалиться. Они считали, что пришло самое время свести счеты с коварными ромеями. И Добрик, и Манчо, и Тасо, и все старые испытанные воеводы точили мечи для жестокой битвы. А как теперь объяснить решение деспота?!

Они обратились было за советом к Ивану Звездице. Но первый советник не сказал им ничего вразумительного. Тогда они пошли к самому Славу.

Деспот встретил их с улыбкой, что вовсе обескуражило воевод. Зная, зачем они к нему пришли, Слав все-таки хотел, чтобы они начали разговор. Воеводы нерешительно мялись, почесывали затылки. Смелее всех оказался Манчо. Он, взглянув на меч Калояна, висящий на стене, сказал:

— Слав, я некогда первый поднял этот меч и отрубил голову Янтаю, нарушившему клятву верности, которую мы вместе давали царю Калояну, покойному и законному государю. А сейчас ты хочешь вести нас против своих…

— Когда я говорил вам, что поведу вас против своих? — спросил деспот, сурово сдвинув брови.

— Нам ты ничего не сказал, но ромеям согласие дал…

— Ромеям я могу говорить, что хочу, а вам сейчас доверю то, о чем думаю. Я хотел открыть вам все перед самым походом. Но раз вы пришли… Но предупреждаю: если, узнав, что я задумал, кто-то из вас откажется идти со мной, тому ничего не останется, кроме смерти… — Деспот остановился, помолчал, оглядел стены своего жилища. — Сюда я, может быть, больше не вернусь, но пусть после моей кончины останется правда о верности Слава болгарской крови…

Воеводы и боляре не могли до конца понять мысли деспота и сурово молчали.

— Пришло время поквитаться с Комнином, востребовать с него высокую плату за все. Слушайте. Для вида я решил присоединиться к нему. А как начнется битва с царем Асенем, по моему сигналу наши войска ударят в спину ромеям… Все ли вам теперь ясно?

Воеводы и боляре были ошеломлены услышанным. Они жаждали сражаться на стороне болгар, и Слав предоставлял им такую возможность. Все хорошо знали о безграничном вероломстве ромеев, и Слав решил воспользоваться их же приемом. Но то, что он задумал, было исключительно рискованным делом. Однако Славу не раз приходилось сражаться на стороне Комнина, и кто сейчас заподозрит его в чем-то другом?

Боляре и воеводы подняли головы. И только теперь заметили архимандрита и Звездицу. Архимандрит вышел вперед и, подняв крест, произнес:

— Достойны ли вы земли своей, чада мои?

— Достойны, отче! — ответили все.

— Господь бог вам поможет!

Клавдиополит, не торопясь, перекрестил всех и вышел.

И опять раздался голос Манчо:

— А воинам что сказать, братья?

— Самых верных посвятите в наш замысел. Остальным скажите перед боем. А если кто разболтает… Смерть!

— Да будет так, брат наш!

Они вышли из тесной приемной деспота. Слав устало опустился в дубовое кресло. До сих пор все шло хорошо. Тайна была известна только ему и Звездице, и он был спокоен, но теперь, когда она открыта другим, а те в свою очередь посвятят в нее своих друзей… Что, если какой-нибудь подвыпивший воин проболтается? Ирина Петралифа и ее скопцы только того и ждут. Не поспешил ли он, не допустил ли роковую ошибку, доверив тайну болярам и воеводам? Но что бы ответил им другой на его месте?

Слав ударил кулаком по щиту, висевшему на спинке высокого кресла. Вошел Недю.

— Прикажи позвать деспину Ирину Петралифу.

Недю не успел выйти, как Слав подал ему знак вернуться.

— И строгий тебе приказ: ее людей не выпускать за стены крепости. А как выступим в поход, всех заточить в темницу.

Наутро Слав уходил с войском и потому решил рассчитаться с племянницей фессалоникийского василевса. Ведь через несколько дней он может оказаться среди небесных вечных скитальцев, но сейчас, пока он жив, ему надо поговорить со своей женой. Она осквернила его супружеское ложе. Пыталась отравить его. Стремилась во что бы то ни стало выдать его деспотство эпирцу. Его дом, его прекрасный дворец превращен ею в змеиное гнездо. Многие из близких ему людей знали о ее деяниях и удивлялись его долготерпению. Теперь надо с ней расплатиться за все. Чем и как расплатиться? За годы их совместной жизни какой только смерти он не желал ей, но ни одна не казалась ему той, которой она заслуживает. Слав никогда не простит ей и того, что она пыталась приучить его к безоговорочному подчинению Комнину, лишить возможности хотя бы возражать ему. Ведь он самостоятельный и независимый властелин, и даже его решение напасть сейчас на эпирца изнутри было продиктовано этим неистребимым чувством самостоятельности. Ему хотелось доказать себе, да и другим, что он готов умереть за великую Болгарию, но не так, как ему скажут, а как он сам пожелает. Слав хорошо знал эту свою слабость, но не мог ничего поделать с собой. Она расцвела в нем и созрела за многие годы обладания Крестогорьем и безграничной власти над судьбами многих тысяч людей. Душа его была похожа на буковую долбленую миску — что положишь в нее первым, тем и пропахнет она навсегда. Слав узнал вкус власти, и только смерть могла освободить его от этой Скверны. И он примирился с этим, даже не желая ничего в себе изменить. Он хотел таким и уйти в мир иной.

Ирина Петралифа впервые ступала в покои верхней крепости. Однажды она хотела сюда прийти, но ее пропустили только в сад, а дальше стража преградила ей дорогу. Больше она не пыталась туда проникнуть, но, оскорбленная, еще больше возненавидела Слава. Она чувствовала, что деспот презирает ее. Ее, первую, как она считала, ромейскую красавицу, в честь которой устраивались турниры! Знатнейшие полководцы и рыцари считали себя счастливцами, если им выпадал случай поцеловать ее руку. Нет, она не простит какому-то дикарю его презрительного к ней отношения. Немножко яду в пищу — и делу конец. Так она и сделала. Глупая кошка спасла его…

До сих пор она не могла понять, почему он наказал тогда только поваров, а ее и пальцем не тронул. Рыцарем хотел выглядеть? И зачем сейчас, в такое неурочное время, зовет ее? Послы Феодора Комнина сообщили ей о скором походе на болгарские земли, а в помощь себе, как всегда, он приглашает Слава. Отправляясь в обратный путь, гонцы василевса не могли с ней встретиться и сообщить о решении Слава. Но что бы он ни решил, песенка его все равно спета. Разгромив царя Асеня, воины Комнина тотчас постучатся в ворота Мельника. Что из того, что он его союзник? Он — болгарин. Все это паршивый деспотишка понимает, дрожит от страха, надеется найти у нее защиту. Но она скажет, чтобы не ждал от нее поддержки. Он убил Феоктиста, он отверг ее, и не будет ему пощады…