Амитав Гош - Стеклянный Дворец

Со дня приезда Дину редко виделся с Элисон. Она уходила из дома до зари, чтобы присутствовать на перекличке, а когда возвращалась, он обычно занимался фотографией на склонах горы. Обычно они встречались только во время ужина, где разговоры сдерживало безучастное молчание Саи Джона. Элисон, похоже, не знала, как приспособить гостя к раз и навсегда установленному порядку ее жизни на плантации, а Дину, в свою очередь, отягощала ноша той задачи, которую он призван был выполнить. Он знал, что должен найти способ сказать ей, что отец хочет избавиться от своей доли в Морнингсайде, но пока она была так разбита горем от смерти родителей и ежедневно беспокоилась о поддержании плантацию на плаву, это казалось невозможным.

К тому времени, как Дину добрался до конца тропы, Элисон уже пересекла ручей. Столкнувшись с ней лицом к лицу, он не мог придумать, что сказать, и начал шарить в кармане в поисках сигареты.

- Возвращаешься домой? - спросил он наконец сквозь зубы, чиркая спичкой.

- Решила заскочить и посмотреть, как у тебя дела.

- Я как раз устанавливаю камеру.

Он прошел вместе с ней на поляну, где перед одним из чанди стоял штатив.

- Я могу посмотреть, как ты фотографируешь? - оживившись, спросила она.

Он раздумывал, поднеся сигарету ко рту и сощурившись от дыма. Словно почувствовав его сомнения, Элисон сказала:

- Ты не возражаешь? Я тебя не побеспокоила?

- Нет, - ответил он. - Дело не в этом... ты меня не побеспокоила... Просто когда я фотографирую, то концентрируюсь на этом... или это будет напрасной тратой времени... Это как любая другая работа, понимаешь... не так-то просто, когда на тебя смотрят.

- Понимаю, - ее унылый тон означал, что она приняла эти слова за отказ. - Что ж, тогда я пойду.

- Нет, - быстро отозвался Дину, - останься, пожалуйста... Но раз уж ты здесь, я могу сфотографировать тебя?

Теперь она тоже быстро отказалась.

- Нет. Я не в том настроении, чтобы стать частью твоей... твоей работы.

Она развернулась и направилась вниз по тропе в сторону ручья.

Дину понял, что, сам того не желая, стал причиной ссоры.

- Элисон... Я не хотел... - он поспешил за ней, но она шла быстро, и со своей ногой он не мог за ней поспеть. - Элисон... прошу тебя, останься.

Он догнал ее на берегу ручья.

- Элисон... Я просто сказал, каково это... фотографировать... Я не хотел от тебя отделаться. Ты останешься?

- Не сейчас, - она бросила взгляд на часы. - Не сегодня.

- Когда ты вернешься?

Элисон уже начала перебираться через ручей. Посередине, не поворачиваясь, она помахала рукой.

Незадолго до отъезда батальона из Сахаранпура прибыл перечень военного снаряжения. Это означало, что Арджуну с Харди пришлось всю ночь пересматривать тщательно разработанный мобилизационный план подразделения. Но в конце концов всё окончилось хорошо: командующий был рад, что батальон смог выдвинуться без задержек, как и планировалось. Поезд выехал в Бомбей по расписанию.

В Аджмере произошла небольшая заминка. Джаты один-один придержали, чтобы мог проехать поезд с итальянскими военнопленными. Итальянцы и индийцы молча смотрели друг на друга через зарешеченные окна вагонов, разделенные платформой. Так они в первый раз увидели врага.

На следующее утро они прибыли на вокзал Виктории в Бомбее. Там им сказали, что пароход "Нувара Элия" ожидет в гавани. Они отправились в доки Сассуна и обнаружили там приказы о погрузке.

Доки неожиданно оказались переполненными. Британский батальон грузился на другой корабль в то же самое время. Вскоре багаж и снаряжение обоих батальонов безнадежно перепуталось. Сержанты начали кричать, распространяя панику среди портовых рабочих. Харди бросился в самую гущу суматохи, он отвечал за багаж Джатов один-один, так что ему пришлось восстанавливать порядок.

Просмотрев списки Харди, Арджун выяснил, что ему выделили отдельную каюту. Раньше он никогда не плавал на корабле и едва сдерживал возбуждение. Он поспешил вверх по трапу, чтобы взглянуть на свою каюту, Кишан Сингх с багажом следовал за ним по пятам .

Они первыми взошли на борт, пока на корабле находилась только команда. Всё казалось новым и удивительным: белый планширь и узкие лестницы, зияющие люки и круглые иллюминаторы.

Ступив на верхнюю палубу, Кишан Сингх оглянулся через плечо.

- Сахиб, смотрите! - он привлек внимание Арджуна к ссоре в доках. Арджун увидел, что Харди вступил в перебранку с огромным британским сержантом. Они стояли нос к носу, Харди тряс перед лицом сержанта листком бумаги.

- Оставайся здесь.

Арджун побежал обратно тем же путем, что и прибыл. Он добрался до места происшествия, опоздав на секунду. До него там появился другой офицер их батальона, капитан Пирсон, адъютант, коренастый вспыльчивый англичанин с широким лицом и громогласным голосом.

Наблюдая с расстояния в несколько шагов, Арджун увидел, как Харди повернулся к капитану Пирсону. Он явно с облегчением увидел адъютанта, уверенный в том, что старший по званию его поддержит, по крайней мере, как коллегу по батальону. Но капитан Пирсон никогда не скрывал, что считает Харди "сложным человеком" и "излишне чувствительным". Вместо того, чтобы его поддержать, он выказал раздражение:

- Лейтенант, вы снова затеяли перепалку?

Арджун заметил, как выражение лица Харди изменилось с облегчения до ярости. Ему было больно молчаливо смотреть на унижение друга, он развернулся и ушел.

Чуть позже Харди зашел к нему в каюту.

- Нужно преподать мерзавцу Пирсону урок, - сказал он. - Этот проклятый сержант назвал меня вонючим черномазым перед лицом солдат. Пирсон позволил, чтобы это сошло ему с рук. Приятель, можешь поверить? Этот ублюдок еще и меня обвинил! Мы можем помешать подобному, только если будем держаться вместе.

- Что конкретно ты предлагаешь?

- Думаю, нужно объявить ему бойкот.

- Он адъютант, Харди, - сказал Арджун. - Как ты можешь его бойкотировать? Будь разумным.

- Есть способы донести послание, - гневно заявил Харди. - Но только когда знаешь, на чьей ты стороне, - он резко встал и вышел из каюты.

Два дня "Нувара Элия" ждала у берега, пока в гавани собрались еще девять кораблей. Пошли слухи, что поблизости шныряет немецкая подводная лодка, и сопровождение состояло из двух эсминцев, вооруженного торгового судна и легкого крейсера. Когда конвой наконец-то отчалил, то пошел в западном направлении, в сторону заходящего солнца. Они не знали место назначения и понятия не имели, должны ли они идти на запад или на восток.

В Бомбее командующий получил запечатанный конверт, который нужно было открыть ровно через двадцать четыре часа после отъезда. Когда пришло время, Арджун и другие офицеры собрались в кают-компании на верхней палубе "Нувары Элия". Командующий открыл конверт в своей обычной аккуратной манере, отделив печать от бумаги ножом. Офицеры ждали в напряженной тишине. Арджун чувствовал, как ладони становятся липкими и влажными.