Виталий Федоров - Рельсы жизни моей. Книга 1. Предуралье и Урал, 1932-1969

Между тем буровой станок просверлил шпуры [52] Шпур – здесь – буровая скважина для размещения зарядов при взрывных работах. (Прим. ред.) . Что происходило на стройплощадке, я не наблюдал, но через несколько часов нас стали выселять, предложив выйти к подъезду. Сказали, что рядом будет взрыв, и всех отвезут в безопасное место. Знакомая ситуация.

Я не стал выходить. Хотя наш подъезд был наиболее близок к месту взрыва, но наша квартира и окна находились с обратной стороны от места работ. Лишь окно спальни располагалось практически параллельно предполагаемой взрывной волне. Вот из него-то мне было видно всё, что происходило на стройке. В пробуренные скважины заложили взрывчатку, а затем при помощи крана шпуры накрыли перевёрнутыми кверху дном вагонными кузовами. Тут мне уже стало интересно, и я не отходил от окна, ждал взрыва. И, наконец, это случилось.

Громыхнуло. Из-под бортов вагонов вырвались клубы дыма и пыли. Взрывная волна подняла кузова вагонов метра на три вверх. Замерев на самой высокой точке на пару секунд, они с грохотом падали затем на искорёженную взрывами землю. Борта некоторых вагонов не выдерживали, их отрывало ударной волной. Особенно прочными оказались кузова американских думпкаров фирмы «Магор» – потом на стройку в основном привозили именно их, и они прикрывали собой от камней и кусков мёрзлой земли окна рядом стоящих домов и случайных прохожих (хотя сигналисты, обозначавшие место работ, проходить обычным горожанам вблизи не позволяли).

Сильно повреждённые взрывами вагоны увозили на металлолом. Вместо них привозили другие. Взрывы продолжались. После взрыва экскаватор убирал развороченную и выброшенную из воронки землю. Так продолжалось в течение четырёх дней, пока не был выкопан котлован нужных размеров. Мне удалось понаблюдать за взрывами дважды. Впечатление незабываемое – когда кузова вагонов зависали в воздухе, а затем падали вниз, превращаясь в груду металла.

Кто-то мне всё-таки сказал, что планируется здесь построить. Оказалось – плавательный бассейн. Названный «Нептуном», он был открыт в 1967 году, к пятидесятилетию СССР.

А огромную поляну около нашего дома зимой превратили в бесплатный каток. Но у нас своих коньков не имелось, а на катке кроме собственно льда ничего больше не было, то есть на прокат коньков тоже нечего было надеяться. Мы купили Николке двухполозные коньки и водили его вдвоём по катку. Но, как выяснилось, коньки эти больше подходили не для гладкого льда, а скорее для утоптанных снежных дорожек. Да и сыну было всего два с половиной года.

В дальнейшем на этом месте был построен небольшой стадион.

В 1964 году готовилась реорганизация треста «Союзасбест» в Уральский асбестовый горно-обогатительный комбинат «Ураласбест». В связи с этим было построено новое административное здание комбината. Машинистам тоже решили устроить небольшую встряску, организовав сдачу экзаменов на классность. Желающих набралось немало – в основном из нашего Свердловского училища. Сдали экзамены почти все. Я, конечно, тоже сдал, став машинистом электровоза третьего класса и получив свидетельство под номером 17. Нам стали платить на пять процентов больше. К слову, на МПС машинисты третьего класса получали надбавку 10%. Больше в нашем цехе экзамены на классность никогда не организовывали, видимо, посчитав это накладным для бюджета.

Мне дали хорошего, умного, работящего помощника – Володю Быстрова. Он вполне соответствовал своей фамилии, делал всё быстро и чётко. Мы сразу стали с ним, так сказать, дружными коллегами. Так же как и я, Володя был любителем спорта и болельщиком. Если мы после ночной смены оказывались на станции Новая, где находилось здание администрации цеха, в вестибюле которого стоял бильярдный стол, мы с помощником оставались там, чтобы полчасика поиграть в бильярд.

В этом году проходил чемпионат Европы по футболу. В то время у нас ещё не было своего телевизора, и я ходил к Быстрову смотреть матчи с участием нашей сборной, если они выпадали на нерабочее время. Мне хорошо запомнился финальный матч, в котором участвовали сборные Испании и СССР. Игра была равная, но победили испанцы со счётом 2:1. Наша команда стала серебряным призёром. Единственный гол в ворота испанцев забил полузащитник Галимзян Хусаинов.

Этим же летом в Свердловске должен был состояться товарищеский матч по футболу между сборной РСФСР и олимпийской сборной Японии. Я сагитировал Геннадия Кощеева, и мы вместе с жёнами поехали на футбол на «Победе».

Прибыли за два часа до начала матча. Большого ажиотажа у касс не было, через полчаса мы уже взяли билеты и пошли в кафе подкрепиться. К началу матча мы сидели на своих местах.

Построение команд сразу показало, что наша команда собрана из игроков клубов Российской Федерации класса «Б», причём совсем недавно. А команда Японии выглядела очень эффектно. Они стояли по ранжиру, казалось, что все они одинаковой комплекции, и вообще – сделаны по одному чертежу. В тёмно-синей форме, одинаково загорелые, с заметно накачанными мышцами ног. После исполнения гимна они чётко, как единый механизм, низко поклонились нашей трибуне, по-военному развернулись на 180 градусов и отвесили поклон зрителям противоположной трибуны. Наши игроки были в белой форме, большинство не выделялось летним загаром, да и вообще не могли себя подать так, как японцы – не та выучка и психология.

Мы сидели в середине трибуны недалеко от поля, и нам было всё хорошо видно. Игра была обоюдоострая, но опасных моментов у ворот было немного. В результате успеха не добилась ни та, ни другая команда. Мне понравилась игра полузащитника, который целый тайм мелькал перед нами, он хорошо расправлялся с накачанными японцами. Один местный болельщик крикнул ему: «Паршин, переходи к нам в "Уралмаш!"». Матч закончился со счётом 0:0. После игры японцы повторили свой поклонный ритуал, несмотря на то, что болельщики уже начали расходиться.

Чемпионат мира по футболу 1966 года проходил в Англии. Разница во времени со Свердловском составляла, кажется, пять часов, и большинство матчей показывали ночью. Наша команда была в числе участников, причём дошла до полуфинала, где встретилась со сборной ФРГ. Этот матч мы с Володей Быстровым смотрели у нас уже далеко заполночь. Рая с Николкой спали в другой комнате, нам казалось, что мы им не мешаем. Игра была очень упорной и жёсткой, если не сказать жестокой. Немецкие футболисты откровенно грубили и симулировали, но судья закрывал на это глаза. Уже в самом начале матча нашего футболиста Йожефа Сабо травмировали, и он практически выключился из игры. Однако с поля не ушёл даже после того, как ему нанесли ещё несколько ударов по ноге (особенно постарался Франц Беккенбауэр) – в то время замены в футболе вообще не предусматривались. Во втором тайме Сабо уже не мог бегать, а лишь хромал по краю поля.