Александр Лавров - Варяги и Русь

Мал, утолив жажду крови убийством старухи Гульды, не почувствовал себя легче.

— Напрасно я запачкал свой меч в крови этой презренной колдуньи, — подумал он, — кто знает, может быть, она могла бы еще пригодиться мне! Сегодня она упорствовала, а завтра приворожила бы мне Ольгу…

Мал почувствовал усталость и присел на упавшее дерево.

— Что же мне теперь делать, — бормотал он, — смириться? Разве это возможно? Я должен перестать считать себя мужчиною, если покорюсь женщине… Ольга, Ольга! Я и смирился бы пред тобой, если бы ты кинула мне ласковое слово; я действительно стал бы рабом твоим, но теперь нет! Я должен бороться и победить! Пусть меня зовут диким зверем. Сами они заставляют меня быть таковым, и горе, если я не успею… Я пойду до конца, хотя бы для этого нужно будет взять Киев… Киев, Киев! Почему он так славен, почему стольный он, а не мой Искоростень, отчего бы и мне не жить в Киеве? Разве попытаться теперь? — стал мечтать он. — Мои молодцы со мной, их немного, но они все храбры; в Киеве только дружина Асмута, она ничтожна. Игорь со своей ратью когда еще придет, да, может быть, и не придет совсем, о нем вот нет ни слуху ни духу… Ударить, что ли, на Киев? Может быть, мне и не удастся занять его, но до дворца я доберусь, а если Игорь проиграл поход, то Ольга оставит его, полюбит меня и поможет мне сесть на киевский стол… Я ничего не теряю от этой попытки: если и вернется Игорь, ему будет не до древлянской земли, а там мы с ним еще померяемся… кто кого…

Мал поднялся, быстро спустился к берегу Днепра. Там он нашел скрытый в кустарниках челнок, сел в него и спустился вниз по Днепру к тому месту, где его ждала дружина.

Древляне любили своего князя. Мал был свиреп, лукав, храбр, хитер, а таких только качеств и требовали древляне от своего вождя.

Дружинники, увидав его, радостно воскликнули:

— Будь здоров, князь наш!

— Заждались мы тебя!

— Соскучились мы здесь, как медведи в берлогах сидючи…

— Хотя бы повел нас куда!

— В самом деле, чего нам сидеть так!

— Скоро, скоро, други мои, — поспешил успокоить их Мал, — пойдем мы, нашел я для вас славное дело.

— Какое, какое? — раздалось со всех сторон.

— Говорю, славное…

— Добыча будет?

— Огромная.

— Куда идти? Веди нас!

— Только опасное дело…

— К опасностям нам давно уже не привыкать стать.

— А тут испугаетесь каждый, как я вам скажу.

— Мы? Испугаемся!

— А то что!

— Хоть на Киев сейчас!

— Вот на Киев-то я вас и зову: что скажете мне на это?

— Шутишь ты, князь.

— Ничего не шучу. Чего мне шутить? Сам говорю, не до шуток мне…

— Мало нас, чтобы на Киев идти.

— Да и в Киеве-то тоже теперь почти нет никого.

— А Асмут с дружиной!

— Их меньше, чем нас… Да что там говорить. Вижу я, храбры вы на словах только, а ежели до дела коснется, так, как пуганые вороны, в кусты сейчас… Но вот что вы послушайте, не хотите вы за мной, за князем вашим, пойти — один я на Киев тронусь, без вас я и славу и добычу возьму! Оставайтесь здесь одни, трусы вы, вот и все, а я не князь и воевода вам! — . крикнул Мал и сделал несколько шагов вперед.

Эта выходка задела дружинников.

— Остановись, князь, погоди, и мы, и мы все с тобой.

Они кинулись за своим князем и окружили его.

— Все, все, — галдели они, — умрем с тобой, веди нас!

— Чего вы испугались? — спросил Мал. — Что такое Киев?

— Сказано, мало нас!

— Для чего смотря… Будь в Киеве Игорь с дружинами, я не повел бы вас на него. Теперь же один Асмут встретится с древлянскими храбрецами.

Он повел было своих дружинников на Киев, но узнал, что возвращается победитель Византии Игорь, а вместе с ним идет и многочисленная дружина… О Киеве нечего было и думать.

Ольга не рассказывала мужу о том оскорблении, которому она подверглась со стороны Мала.

Шли празднества по случаю возвращения Игоря из похода на Византию.

Наконец Ольга нашла удобный случай для того, чтобы поговорить с мужем.

Тот выслушал ее внимательно, хотя Ольга видела, что ни малейшего чувства негодования не отразилось на его лице. Когда Ольга, окончив свой рассказ, смолкла, он приподнял на нее свои полуприкрытые низко опущенными веками глаза и лениво спросил:

— Мал, ты говоришь?

— Он, он!

— Подумать, столько лет, а все не укротился…

Ольга с изумлением посмотрела на мужа.

— Ты только и скажешь?

— А что еще?

— Отомстить должен…

Игорь поморщился.

— Опять поход… Отдохнуть не даешь… Да и сама ты виновата: кто тебя нес к этой старой ведунье?..

— Игорь, опомнись, что ты говоришь? Ведь Мал оскорбил весь народ киевский, все славянство в моем лице…

— Ну, уж ты наговоришь, — махнул рукой Игорь, — тебя не переслушать…

— Игорь… Слушай, ты должен отомстить Малу за меня!

— Когда-нибудь при случае…

— Хорошо, я вижу, тебе пиры да охоты дороже, чем я.

— Нужно же и отдохнуть когда-нибудь…

— И отдыхай! А я попрошу отомстить за нанесенное мне оскорбление Асмута и Свенельда!

При упоминании о Свенельде Игорь вспомнил о жалобе своих дружинников, указывавших ему на то, что они, участники похода на Византию, нищие по сравнению с дружинниками Свенельда, в поход не ходившего.

«Вот случай и свою казну сохранить, — подумал он, — и их одарить, пусть они примучат древлян, а что соберут, возьмут себе, да, кстати, я и в самом деле давно в древлянскую землю на полюдье не ходил, то-то Мал и зазнался… Пойду! И Ольгу потешу, и дружину уважу, да и мне достанется что-нибудь от древлянской дани».

— Ну, быть по-твоему, Ольга, — сказал он, — чем Свенельда посылать древлян примучивать, пойду сам.:. Для тебя иду…

Счастливая, довольная, оправляла Ольга в поход своего супруга.

Радовалась этому походу и вся дружина, ожидавшая найти в древлянской земле богатую поживу.

Радовался и Игорь.

Вопреки ожиданиям и Игоря, и его дружины древляне оказались покорными и нигде не отказывали киевскому князю в дани. Скоро Игорь узнал и причину этого. Мал с дружиною ушел из древлянской земли, и не было о нем ни слуху ни духу. Говорили, что он ушел в приморские земли, где были богатые греческие города.

Игорь не горевал о том, что ему не пришлось встретиться с Малом. Кто его там знает — еще пришлось бы биться с ним, а тут дань без всяких хлопот собрана и свезена под охрану дружины.

Отягченный богатой данью, отправился Игорь домой.

Он еще был в пределах земли древлянской, когда дружина потребовала от него, чтобы он исполнил свое обещание и отдал ей собранную с древлян дань, не исключая и своей княжеской доли.

Очень не хотелось Игорю расставаться со своей частью, но дружинники были настойчивы; волей-неволей пришлось удовлетворить их.

Однако Игорь был не из тех людей, которые могли возвратиться домой с пустыми руками.