Ли Ги Ен - Земля

— Это верно. Но я хочу знать, от души ли, с радостью ли вы соглашаетесь сдать этот рис? Если вы хоть чуть-чуть пожалеете, то это уже не будет выражением нашей благодарности государству.

— Вы, видать, до сих пор не знаете меня! Помните тот день, когда мы с вами ходили копать картошку? Я тогда многое поняла. Потому и просила у вас прощения. Ваши слова глубоко запали в мое сердце!

— Ну, раз так, не станем больше и говорить об этом. Я рад, что наши желания не расходятся. Я знал, что так и будет. Но я не мог не посоветоваться с вами: ведь вы вместе со мной и целину поднимали, и на плантации работали. Если бы вы не были в душе согласны, дополнительная сдача риса потеряла бы тот смысл, который мы в нее вкладываем. Вот что: давайте сдадим этот рис вместе с сельхозналогом? Высушим его поскорее и отправим на водяную крупорушку.

— Хорошо, — согласилась Сум Ок.

Со следующего же дня они принялись рушить рис для уплаты сельскохозяйственного налога, одновременно заготовив десять мешков риса для передачи в патриотический фонд.

Желая сдать государству отборный рис, Сун Ок выбирала кусты получше, вместе с Ин Сук теребила их и обдирала рис на водяной крупорушке.

Вслед за Куак Ба Ви и другие бэлмаырцы, получившие целинные участки, начали в меру своих возможностей сдавать рис для эгукми. Мать Сун И пожертвовала три мешка риса, Пак Чем Ди — пять мешков, другие — кто мешок, кто два; набралось мешков шестьдесят.

У Куак Ба Ви, после того как он сдал десять мешков риса сверх плана, осталось почти столько же из урожая одного только целинного поля. А всего продовольственного зерна собралось гораздо больше, чем нужно было до следующего урожая.

Кто был Куак Ба Ви в прошлом? Одинокий, горемычный скиталец, нищий батрак. А теперь он своими руками вырастил на своей земле богатый урожай. И если хорошенько подумать, какая это большая честь для бывшего батрака — отдать часть своего урожая в фонд эгукми, в фонд процветания родины, ставшей ему родной матерью!

Услышав, что Куак Ба Ви сдал государству еще десять мешков риса сверх налога, Ко Бен Сан злобно ухмыльнулся:

— Это просто сумасшедший! У каждого, кто работает, одна цель: обеспечить себе хорошую жизнь. Какой же дурак согласится работать на других? А он… шутка сказать! Ведь по нынешним ценам только один мар риса стоит двести вон. Значит, десять мар — это две тысячи вон, а сто мар — двадцать тысяч. Двадцать тысяч вон выбросить на ветер! Отдать неизвестно кому! Уж подарил бы лучше мне, я бы, по крайней мере, спасибо сказал.

Ко Бен Сан на этот раз искренне жалел Куак Ба Ви.

После неудачной попытки занизить разряд урожайности, Ко Бен Сан стал сдавать по сельскохозяйственному налогу такой негодный рис, что его несколько раз браковали. Ко Бен Сан опасался, кроме того, как бы и его не заставили сдать рис для эгукми.

Удивительное дело! Что бы ни выдумал Куак Ба Ви, все ему удавалось, и все, точно назло, оборачивалось против Ко Бен Сана, словно бывший батрак вызывал хозяина на открытый бой.

Ко Бен Сан в бессильной ярости злобствовал на Куак Ба Ви.

— Из-за этой сволочи меня теперь никто и не слушает! Нет, дальше так жить невозможно. Я буду бороться с ним не на жизнь, а на смерть! Мы еще посмотрим, чья возьмет!

С уборкой урожая было уже покончено. К концу октября бэлмаырцы полностью сдали сельхозналог. Зерно хранилось на складе при волостной мельнице. И днем и ночью там дежурила добровольная охрана. Ответственность за сохранность зерна была возложена на председателя волостного народного комитета. За волостным заготовительным пунктом он присматривал сам, по нескольку раз в ночь проверяя посты. Дежурили члены союза молодежи, молодые парни из деревень, охранявшие склад в две смены.

Куак Ба Ви свою воловью упряжку использовал вовсю: перевозил к заготовительному пункту зерно односельчан, а когда сдача сельскохозяйственного налога в их деревне была завершена, отправился помогать крестьянам соседних селений.

В числе дежурных по складу был и младший внук Ко Бен Сана.

Однажды перед завтраком он ни с того ни с сего спросил деда:

— Скажите, дедушка, если поставить котел на дымовую трубу и затопить печь, что из этого получится?

— С чего это вдруг тебе пришло в голову? — Ко Бен Сан недоумевающе уставился на внука. Но тут же, сообразив, в чем дело, протянул:

— Ах, вон ты о чем! Понимаю, понимаю… Как только подвернется подходящая партия — непременно женю! Разве твой дедушка нарочно тянет с этим делом? Никак не найду подходящей невесты, потерпи уж немного.

Ко Бен Сан рассмеялся. Но внук продолжал стоять перед ним, обидчиво надув губы и сердито сопя.

Он был крайне недоволен тем, что Ко Бен Сан до сих пор не подыскал для него невесты. Когда-то с ним была помолвлена Гым Сук, но она вернула ему сачжу. Он тогда ударился в слезы, обругал ее и хотел даже поколотить. А потом прошел слух, что Гым Сук просватана за Дон Уна. Внук Ко Бен Сана почувствовал себя перед своими сверстниками оскорбленным и униженным. А тут еще двоюродный брат опередил его, посватался к одной девушке. Это было уж слишком! Чаша терпения переполнилась, и он надумал решительно поговорить с дедом. Хоть это был и двоюродный брат, но все равно в семье должна быть соблюдена очередность! На это он и намекнул сегодня деду.

— Выслушай-ка меня, внучек, — продолжал Ко Бен Сан. — Разве я хотел, чтобы ваша помолвка была расторгнута? Нет ведь? Но что случилось, то случилось, и теперь с этим ничего не поделаешь. Обещаю тебе: как только подвернется случай, я тебя женю, непременно женю! Так что ты не беспокойся. А за это ты должен для меня обстряпать одно дельце.

— Что это за дельце?

— Ну-ка, подвинься поближе. Вот так. Только смотри: никому ни слова! Это большой секрет. Понял?

— Да понял, говорите же!

Внук подошел поближе к Ко Бен Сану и приготовился слушать.

Ко Бен Сан, приоткрыв дверь, посмотрел на улицу и, убедившись, что там никого нет, шопотом сказал:

— Ты ведь дежуришь на складе. Ну, там, где хранится верно. Так вот: склад надо поджечь. Но так, чтоб никто и знать об этом не знал! Ясно?

— Что-о? — испуганно воскликнул внук. — Поджечь склад?

— Тиш-ше! Что ты шумишь? Ну, сможешь или нет?

— А вы меня в этом году обязательно жените?

— Вот какой недоверчивый! Раз сказал, значит можешь не беспокоиться!

— Ну, тогда… я попробую.

— Вот это дело! Но смотри в оба! Если это раскроют, не миновать нам с тобой беды!

— А зачем, дедушка, понадобилось вам поджигать склад? — спросил внук.

— Вот и видать сразу, что ты еще глуп. Ты забыл, что у нас отобрали нашу землю, что чужие люди посеяли на ней рис. Что же получилось? Нашим рисом уплатили сельхозналог. Наш рис будут кушать чужие люди. С какой это стати нам даром кормить других? Уж лучше сжечь зерно, чтоб оно никому не досталось!