Иоаким Кузнецов - На холмах горячих

Елисей привез дочь казака, Чайковский долго с ней о чем-то говорил наедине. Прибежала Таня. Петр Семенович сказал ей:

— К тебе в гости приехала Машенька. Познакомься с ней. Будете жить в моей палатке. А потом ты поедешь к ней в гости.

Девочки быстро подружились. Маша, исполняя наказ Чайковского, рассказывала о своей станице, какие там добрые люди живут, как красиво одеваются в праздники, какие веселые песни поют. Рассказала про своего учителя, что она умеет читать, писать, считать и рисовать. Показала картинки в книжке, которую она привезла с собой (по просьбе Чайковского), прочла короткую сказку. Показала, как она пишет, нарисовала дом, в котором они живут. Все это очень заинтересовало Таню.

Дети скоро находят между собою общий язык. У них больше доверия друг к другу. И Таня согласилась поехать в «гости». Елисей отвез девочек в Георгиевск, а также деньги и письмо, в котором Чайковский просил, чтобы его дочери все время внушали, что Петр Семенович ее приемный отец, а его жена Наталья Ивановна ее мать. И как только она приедет, то Таню сразу же отвезут домой...

КРУТЫЕ ПОВОРОТЫ

За три года Константиногорская крепость превратилась в довольно мощное укрепление. Высокий, с бастионами, выступающими наружу, земляной вал. Вдоль стены глубокий ров. Двое ворот: южные, Георгиевские, и западные, Водяные, к речке Золотуха, где брали чистую воду (в Подкумке она мутна и безвкусна). Внутри крепости — восемь больших ротных казарм, конюшни, склады, пороховой погреб, плотницкая, ледник для хранения мяса, колодцы с запасом воды на случай осады. В восточной части — плац для строевых занятий. Тут же полковая церковь. Рядом лазарет. В северо-восточном углу построен большой дом для командира 16-го егерского полка генерал-майора Лихачева, который вот уже второй год собирался перевести штаб полка из

Георгиевска в Константиногорку. Рядом — домик прислуги. У северной стены — дом для полкового адъютанта, пока здесь жил Чайковский.

С юга и запада от крепости — первые поселения отслуживших двадцать пять лет нижних чинов —Солдатская слободка.

Гарнизон пополнялся ротами из других батальонов егерского полка, прибыли драгуны и артиллеристы. Генерал Лихачев назначил Чайковского не только комендантом Константиногорской крепости, но и начальником созданных на Подкумке Ессентукского и Кисловодском редутов.

Дозорные, высылаемые из крепости, дважды перехватывали караваны турецких купцов на горной тропе— во вьюках оказалось оружие. Лазутчики доносили, что турки используют еще одну тропу, которая проходит под самым Эльбрусом: по ней они вывозят из Ка-барды, Чечни и Дагестана рабов, купленных на «ясак-базарах».

Линейное начальство начало поговаривать о том, что в верховьях Подкумка, на месте Кисловодском редута, надо построить каменную крепость с большим гарнизоном. Генерал Лихачев распорядился о строительстве грунтовой дороги от Константиногорки до Кислых Вод. Чайковский развернул дорожные работы. Однако штаб Линии неожиданно прекратил финансировать строительство. Вскоре выяснилось, что заболел лихорадкой и умер генерал Фабрициан. На его место князь Потемкин назначил своего троюродного брата генерал-поручика Павла Сергеевича Потемкина, того самого, который, по слухам, в крестьянскую войну возглавлял Следственную комиссию, пытал, вешал бунтарей-пуга-чевцев, чем снискал особое уважение императрицы. Но теперь, как поговаривали в штабе, генерал-поручик прибыл на Кавказ с новой инструкцией: проявлять к

горцам благоразумие, человеколюбие, дабы побеждать суровость их нравов.

Новый командующий с первых же дней завел дружбу с кабардинскими князьями, не скупясь на подарки.

6 мая 1783 года в Петербурге был издан манифест о присоединении к России Крыма. Надежда заключить с сильной северной державой выгодный союз взбодрила и властителей Кавказа. Первым пожелал вступить вподданство России и грузинский царь Ираклий, спасая свой народ от опустошительных походов турецких н персидских завоевателей. 18 июля 1783 года послы Ираклия князья Багратион-Мухтанский и Чавча-вадзе прибыли в Георгиевск, где были приняты генерал-поручиком Потемкиным, а 24 июля стороны подписали трактат, по которому владения грузинского царя будут обеспечены такой же защитой, как владения самой России. Ираклию было назначено пособие в 60 тысяч рублей на содержание войска. Для связи с Грузией началась прокладка дороги от Терека до Тифлиса, названной потом Военно-Грузинской.

Вслед за грузинами с просьбой о принятии в русское подданство обратились хан Карабаха Ибрагим и кубинский хан Фет-Али.

Щедрая денежная помощь, оказанная Грузии, развила аппетиты и у кабардинских князей, они также пожелали иметь свои войска на содержании сильной и богатой северной державы, охотно согласились выделить девять сотен всадников для охраны отведенных им участков. За службу русское командование выплачивало жалованье: князьям 120 рублей, узденям — по 50, рядовым —по 12 рублей в год и в дополнение холст на обмундирование.

Не могли отстать от кабардинцев осетины и ингуши, выделив для такой же цели и на тех же условиях восемь сотен. К удивлению всех, ранее настроенный враждебно к русским тарковский шамхал, считавший себя властелином Дагестана, добровольно принес присягу о подданстве, за что особой грамотой императрицы был пожалован чином тайного советника и немалой суммой денег на содержание своего войска для обороны западного побережья Каспийского моря.

Теперь после удачно предпринятых шагов для обеспечения спокойствия на Кавказе Павел Сергеевич Потемкин считал, нет нужды тратиться на строительство укреплений на Подкумке.

Рапорты о переводе в центральную Россию, дважды поданные Чайковским, получали отказ. Петр Семенович загрустил. И вдруг радость: пришло письмо от жены— наконец-то она решила приехать на Кавказ. Чайковский привез из Георгиевска Таню. Это была уже девушка, высокая, стройная. Одетая в розовую кофту с пышными плечиками и длинную, расклешенную юбку, в короткие сапожки, она была похожа на казачку. Сходство это дополняли длинная коса, уложенная вокруг головы, и развитые, сильные крестьянские руки.

— Чему, Танюша, научилась?— спросил приемную дочь Чайковский

— Всему, что умеют делать женщины,—по-русски, с чуть заметным кавказским акцентом гордо ответила Таня.—Готовить пищу, шить, вязать. Ткать холст. Доить коров. Жать хлеб. Запрягать лошадей. Ездить верхом...

Чайковский покраснел: «Уж не превратил ли Гагар-кин ее в батрачку?»

— А грамоте?

— Читаю, пишу, считаю не хуже Машеньки!—зар-девшись, ответила она.

— Не жалеешь, не обижаешься на меня, что я послал тебя в казачью семью?