Виктор Поротников - Князь Святослав II

Ода терялась в догадках, кто мог видеть их с Олегом во время той прогулки на речке, когда они предавались столь упоительным ласкам? Ни до, ни после этого у Оды с Олегом ничего не было. Самое большее, что Ода и Олег позволяли друг другу - это откровенно любящие взгляды и трепетные пожатия рук, когда их никто не мог видеть.

* * *

Множество гостей заполняли просторный зал, где происходило пиршество, знаменующее собой окончание Великого поста. На столах, поставленных во всю длину зала, возвышались туши целиком зажаренных кабанов, лебеди изгибали белые шеи над серебряными братинами, солоницами, перечницами… На широких подносах горками лежали румяные куличи, пироги рыбные и с мясом. Из глиняных блюд с зернистой икрой торчали деревянные ложки, как бы говоря: «Накладывай, не стесняйся!»

Столы шли в два ряда, посреди зала между ними оставалось довольно места для снующих слуг. Один ряд столов занимали именитые русичи: бояре черниговские и переяславские. Напротив восседали знатные половцы, родичи княгини Анны и друзья ее отца.

В глубине зала за отдельным столом сидели Всеволод и Святослав с женами.

Позади князей на возвышении за резными перилами разместились музыканты и девичий хор.

Свет в огромный зал проникал через множество узких окон, идущих по стенам с двух сторон на высоте четырех человеческих ростов.

Лицо Всеволода излучало радушие. Он то и дело наклонялся к жене и с улыбкой что-то тихо ей говорил. Княгиня Анна, склонив голову набок, вслушивалась в слова мужа, говорившего на ее родном языке, кивала и загадочно улыбалась, прикрыв ресницами свои большие глаза.

Святослав за время пира ни разу не улыбнулся, с затаенной недоброжелательностью разглядывая половецких ханов и беков. Кроме хана Терютробы и его сыновей за столами находилось еще несколько ханов, среди которых Святослав сразу узнал своего давнего знакомого - Шарукана.

Святослав незаметно толкнул Всеволода в бок:

- А Шарукан что здесь делает? Он тоже родственник Терютробы?

- Отец Шарукана и Терютроба были побратимами, - ответил Всеволод, - поэтому Шарукан моему тестю вроде племянника.

- Что-то неласково поглядывает Шарукан на своего названного дядю, - заметил Святослав, поднося к губам чашу с греческим вином. - А кто это рядом с Шаруканом так свирепо смотрит по сторонам?

- Это Сугр, брат Шарукана, - негромко промолвил Всеволод. - Анна сказывала - страшный человек!

- Оно и видно, - усмехнулся Святослав. - Такое страшилище ночью приснится - не проснешься.

- Не в смысле лица страшный, - пояснил Всеволод, - жестокостью прославился Сугр неимоверной.

- Это по роже его видать, - хмыкнул Святослав. - Любуйся на родню свою, братец!

- Чш-ш! - прошипел Всеволод. - Потише, брат. Многие половцы речь наше разумеют.

- А мне наплевать на это, - раздраженно бросил Святослав. - Я шапку ломать перед погаными не собираюсь. И в родственники к ним не набиваюсь!

Всеволод недовольно умолк.

Ода с другого боку потянула мужа за рукав и, выразительно взглянув на него, прошептала:

- Оставь Всеволода в покое!

Святослав придвинул к себе тарелку с заливной осетриной и принялся сердито ковырять в ней вилкой.

Между тем веселье в зале распалось как бы на две части. В то время как за столами русичей пелась здравица переяславскому князю, среди половцев звучал неудержимый хохот. И наоборот, когда русичи дружно смеялись чьей-то шутке, половцы горланили свои тягучие песни. Греческое вино и русский хмельной мед ударили степнякам в голову, и среди них внезапно вспыхнула ссора. Зачинщиком был брат Шарукана Сугр.

Ода, видя неладное, попросила мужа переводить ей гневные выкрики степняков. Святослав охотно стал выполнять роль толмача, наслаждаясь тем отталкивающим впечатлением, какое производили пьяные выходки половцев на русских.

Терютроба, поднявшись с лавки, что-то выговаривал Шарукану, который не оставался в долгу.

- Что они говорят? - спросила Ода.

- Терютроба хвалился своими лошадьми перед Всеволодом, а Шарукан заявил, что у него кони лучше, - стал переводить Святослав. - Скакуны у Шарукана такие, что у них в хвостах ветер запутаться может, а степь ковром стелется под их копыта, когда они скачут. Вот какие у него кони!

- А что отвечает Терютроба? - допытывалась Ода.

- Терютроба говорит, что язык у Шарукана длиннее его сабли, а спеси хватит на десятерых, но Терютроба не обижается на него, ибо знает, что в Шарукане сидит зависть к нему. Такого великого хана, как Терютроба, знает вся Половецкая Степь.

Тут со своего места вскочил Сугр и что-то закричал, схватившись за кинжал на поясе.

- Ого! - насторожился Святослав. - Сугр кричит, что русские князья не спасут Терютробу. И коль он так гордится своими лошадьми, то Сугр с братом, пожалуй, отнимут их у него как возмещение за…

- За что? - тотчас спросила Ода.

- За оскорбление или обман какой-то, я не разобрал, - ответил Святослав. - Ежели б они не орали все разом, а то галдят как воронье! Вон, тот бритоголовый с серьгой в ухе возмущается наглостью Шарукана, а его сосед за столом требует, чтобы Шарукан и Сугр убирались отсюда подобру-поздорову. Вон и сыновья Терютробы поднялись… думаю, будет свалка.

- Надо остановить их! - забеспокоилась Ода.

- Я - гость, - пожал плечами Святослав. - Я могу только наблюдать.

Анна и Всеволод одновременно поднялись из-за стола. Девушка поспешно скрылась за колоннами в боковом приделе. Из другого придела на зов Всеволода выбежали княжеские гридни, собираясь разнимать половцев, если те схватятся врукопашную. Но хан Терютроба сумел сам навести порядок; его люди обезоружили Шарукана и Сугра, которые единственные явились на пир с кинжалами, и довольно бесцеремонно вытолкали братьев-забияк и шестерых с ними беков из зала.

Затем Терютроба через толмача извинился перед Всеволодом за своих несдержанных сородичей, добавив при этом, что в Степи все знают Шарукана и Сугра как известных задир. Хан попросил Всеволода послать за княгиней Анной. «Дабы гости могли лицезреть главное украшение этого пира!»

- Самонадеянный гусь! - презрительно проворчал Святослав. - У нас нынче Светлое Христово Воскресенье, а не смотрины ханской дочери.

- Прекрати брюзжать, Святослав, - возмутилась Ода. - Ты же сам говорил, что княгиня Анна очень мила.

- О! Гляди, гляди!.. Сам побежал за своей ненаглядной половчанкой! - усмехнулся Святослав и со вздохом добавил: - Ох, краса женская, что ты с мужами делаешь!

- Не все же вам брать верх над нами, - с лукавой улыбкой ввернула Ода.

Наклонившись к плечу супруги, Святослав ответил на это стихами из «Андромахи» Еврипида: