Виктор Поротников - Князь Святослав II

Всеволод и сам не мог объяснить, что сотворила в его чувствительном сердце томноокая половчанка, узнавать все оттенки настроения которой доставляло ему непередаваемое наслаждение. Запах волос, упругость нежного тела, блеск глаз манили влюбленного Всеволода, как манит путешественника живописная горная долина или морской берег с пенным прибоем.

В этой степной девушке не было горделивого превосходства умной и воспитанной женщины, знающей цену не только себе, но и всякому мужчине, с каким ей приходится общаться, присущего покойной Анастасии, как не было и излишней утонченности в манерах. Живая натура Анны была скована обычаями ее народа, делавшими женщину замкнутой и скрытной даже в кругу семьи. Однако Всеволод сумел в короткий срок завоевать доверие своей юной супруги уже тем, что усердно взялся изучать половецкий язык. Общение с мужем на ее родном языке раскрепостило Анну. Преграда, которой она больше всего боялась, - исчезла. С самого первого дня совместной жизни между восемнадцатилетней ханской дочерью и тридцативосьмилетним русским князем установились доверительные отношения.

…Когда Всеволод пришел звать Анну выйти к гостям, он застал ее в глубокой печали.

- Хан Шарукан не зря был зол сегодня. Он тоже добивался моей руки, но отец отказал ему, поскольку у Шарукана уже есть три жены, а по нашим поверьям быть четвертой женой считается плохой приметой. Шарукан затаил обиду на моего отца, а он обид никому не прощает. - Анна говорила медленно, кое-где вставляя русские слова, чтобы Всеволоду было понятнее. - Несчастье я принесу тебе. Шарукан будет считать отныне тебя своим недругом. Я боюсь, что он даже попытается отнять меня у тебя.

- Не отдам я тебя Шарукану, даже если всю Степь исполчит на меня, - пылко произнес Всеволод, ласково коснувшись пальцами щеки Анны.

Подобное проявление чувств растрогало половчанку, в ее глазах заблестели слезы. Анна склонила голову к мужу на плечо, широкое и крепкое! В самых прекрасных мечтах она не могла и представить, что станет женой такого сильного и красивого витязя с такими добрыми голубыми глазами. Страх ее улетучился, а в душе разлилась тихая блаженная радость - ведь так приятно чувствовать себя любимой!

«Как хорошо, что у русичей в обычае иметь всего одну жену, - подумала Анна. - У меня не будет соперниц в этом прекрасном дворце!»

В лето 6576 (1068) пришли пленники на Русскую землю,

Половцев множество. Изяслав, Святослав и Всеволод

Вышли им навстречу на Альту.

Трудно сказать, что побудило Изяслава навестить в темнице пленного полоцкого князя. Может, на него подействовало утверждение воеводы Коснячко, что Всеслав как будто стал сговорчивее, или страх перед анафемой, которой пугал великого князя митрополит. Да и Гертруда все время намекала, мол, пора что-то делать со Всеславом, уж больше года томится он в неволе. Бояре киевские тоже ждали от князя своего какого-то решения. Не всем пришелся по душе вероломный захват Всеслава. Поэтому многие мужи нарочитые на вопрос Изяслава, что делать, либо отмалчивались, либо пожимали плечами, мол, думай сам, князь!

Недавний поход Святополка к Полоцку закончился неудачей: не впустили полочане его в город. Почти месяц простояла киевская дружина под стенами Полоцка - воеводы сказывают, хорошо укрепил свой стольный град Всеслав! - да так ни с чем назад и воротились. Отругал Изяслав сына, наговорил ему много обидного и в довершение всего лишил смоленского стола. Выходило, что хоть и победил Изяслав Всеслава, а победой своей воспользоваться не может: вотчина его по-прежнему недоступна.

Святослав носа из Чернигова не кажет, притаился там, выжидает чего-то. Ясно чего - как старший брат из такого положения выпутываться станет. А ведь первый одобрил намерение Изяслава: не вести переговоры со Всеславом, но пленить его. Всеволод возмутился, а Святослав согласился сразу, не задумываясь. Теперь посиживает хитрец у себя в Чернигове и делает вид, что он тут ни при чем. Ох, как не нравились Изяславу такие замашки Святослава, с детских лет еще не нравились. Так же бывало, проказничали вместе, а отдувался один Изяслав.

Темница представляла собой большой деревянный сруб, врытый глубоко в землю, свет проникал туда через маленькое оконце почти под самым потолком, через это же оконце узнику подавали еду и питье. Воздух в темнице был спертый, от отхожего места несло испражнениями.

Изяслав вступил в нее в сопровождении двух вооруженных дружинников. Один из воинов держал в руке смолистый факел, другой нес табурет для великого князя.

Пленник лежал прямо в одежде и сапогах на узком ложе у стены. При виде столь высокого гостя он сел, спустив ноги на земляной пол.

- Здрав будь, Всеслав Брячеславич, - промолвил Изяслав, усаживаясь.

- Князь Всеслав Брячеславич, - надменно поправил тот, не спуская с гостя настороженных глаз.

Ответного приветствия киевский князь не услышал.

Последний раз Изяслав видел Всеслава месяца три назад, когда его выводили к священнику, которого пожелал видеть полоцкий князь. По просьбе Всеслава священник принес ему небольшую икону. Изяслав решил тогда, что пленник помирать собрался, и обрадовался в душе - самоубийство развязало бы ему руки. Но Всеслав, как оказалось, был не только крепок телом, но и тверд духом. С того раза он почти не изменился, борода только стала длиннее.

Лицо Всеслава выражало несгибаемую волю: тяжелый покатый лоб прорезали крутые надбровные дуги, длинный прямой нос и широкие скулы придавали суровость его чертам. Темно-русые пряди волос, свисавшие до плеч, густые усы и борода совсем не старили Всеслава, глаза которого горели молодым огнем. Князь был похож на хищного зверя, запертого в клетке.

Изяслав не хотел злить Всеслава. Он даже оделся поскромнее, дабы тот не подумал, что киевский князь кичится перед ним. Изяслав вознамерился договориться со Всеславом, ибо запугивать его было бесполезно.

- Воевода Коснячко сказал мне, будто ты хотел меня видеть, князь, - солгал Изяслав, не зная, с чего начать разговор.

Всеслав усмехнулся и привалился спиной к бревенчатой стене, из пазов которой торчал мох.

- Я лишь спросил воеводу, как поживает князь киевский, - сказал он. - Странно истолковал Коснячко мои слова. Ну, коль ты здесь, Ярославич, так и быть, признаюсь, что надоела мне твоя репа. Хоть бы мяском побаловал!

Изяслав счел это благоприятным знаком.

- Тебе разве не носят мясо с моего стола? - удивился он.

- Может, и носят, да, видаты, не доносят, - спокойно ответил Всеслав.

Изяслав изобразил на своем лице недовольство.

- Допрошу мечников, куда девают княжескую долю. Крысы не шибко беспокоят, князь?