Виктор Поротников - Олег Черниговский: Клубок Сварога

Ланка со своей стороны старалась «обаять» князя женственной грацией, кокетливыми улыбками, многообещающими взглядами. Она вела свою игру, действуя так по совету Оды, толкавшей её в постель к Святославу. В откровенной беседе Ода сказала: если подруга и добьётся каких-то выгод для своих сыновей, то только через постельные утехи с её мужем.

- Не бойся, я не стану тебя ревновать, - успокоила она Ланку, - мои чувства к Святославу давно умерли, а вместе с ними и ревность.

И вот однажды свершилось то, к чему Ланка долго себя готовила: она провела ночь в ложнице Святослава…

Вскоре после этого Святослав послал Рюрика, старшего из сыновей Ланки, на княжение в город Овруч, расположенный к северо-западу от Киева. Это была сильная крепость, закрывавшая подступы к Киеву со стороны Полоцкого княжества.

Ланка, вернувшаяся после осмотра владений Рюрика, была в приподнятом настроении. Она поделилась с Одой увиденным, не скрывая своих восторгов. Ей понравился и сам город, и сельская округа с богатыми деревнями. В Овруче сходились дороги из Полоцка, Турова и Чернигова. По этим дорогам постоянно шли торговые караваны. Ещё в Овруче располагались зернохранилища на случай неурожая в киевской земле.

- Ну, что, идёт Рюрику шапка княжеская? - с улыбкой спросила Ода.

Ланка просияла:

- Ещё как идёт!

После вокняжения Рюрика в Овруче ухаживания киевского князя за Ланкой утратили всякую пристойность, словно это событие отдало её тело в безраздельное владение Святославу. Иной раз Святослав позволял себе обнять Ланку при Оде, не стесняясь, тискал при слугах, утрачивая всякое чувство меры. Ода делала вид, что иного от мужа и не ожидала. Единственно, что её раздражало - это шушуканье служанок. Святослав даже как будто помолодел, посвящая все своё время утолению страсти с красивой венгеркой.

Ланка несколько раз просила у Оды прощения, чтобы та не подумала, будто подруга всерьёз прельстилась её мужем.

- Я была бы рада прекратить все это, если бы знала как, - говорила она, - может, мне уехать обратно в Германию?

Ода была иного мнения.

- У тебя ещё двое сыновей без столов княжеских, поэтому не обращай внимания на приличия, дорогая моя. Считай, что я сдаю тебе мужа в аренду в знак нашей дружбы.

Ода тоже не бездействовала. Она принялась всячески хлопотать перед Святославом за своего крестника Давида Игоревича, которому недавно исполнилось восемнадцать лет, как и Рюрику.

Из всех братьев Святослава Игорь был самый незлобливый. Он всегда нравился Оде своим весёлым нравом, безобидными шутками и поразительным умением играть на самых разных музыкальных инструментах от фряжской лютни до скоморошьего бубна. Потому-то Ода и напросилась в крестницы первенцу Игоря.

В жены Игорю досталась дочь полоцкого князя Брячислава [56] [56] Полоцкий князь Брячислав, внук Владимира Святого, умерший в 1044 году. Отец Всеслава Полоцкого. , имевшая единственное достоинство: красивую внешность. Своим злонравием она пошла в отца, который недружно жил и с братьями, и с сыновьями. Но недаром существует присказка: злому человеку Бог не прибавит веку. Потому, наверно, и скончалась так рано дочь Брячислава, едва успев родить мужу единственного сына. Однако Игорь ненамного пережил нелюбимую супругу, так что его сын с малых лет находился на попечении у своих дядей.

Давыд Игоревич почитал Оду как мать, поскольку та заботилась о нем больше, чем кто бы то ни было.

Ода постоянно твердила Святославу: Рюрик не старше её крестника, а уже стол княжеский имеет. Святослав, устав от упрёков, послал Давыда на княжение в город Канев. Этот город прикрывал южные рубежи киевской земли от набегов степняков.

Накануне отъезда у Давыда произошла беседа с Одой.

Ода постаралась внушить своему крестнику, что никому кроме неё до него нет дела. И это было недалеко от истины. Ода говорила Давыду, что любит его как родного сына и желает видеть могущественным князем.

- Отец твой во Владимире княжил, а потом в Смоленске, - говорила Ода, взирая на юношу проникновенным взглядом. - Дядья не расщедрятся для тебя на высокий княжеский стол, поскольку приберегут честь и выгоду для сыновей своих. Но ежели ты, мой мальчик, заставишь дядей своих считаться с тобой, тогда они позволят тебе встать вровень со своими сыновьями. Ныне ты, благодаря мне, ступил на самую нижнюю ступеньку княжеской лестницы. Мужайся, Давыд, и впредь во всем повинуйся мне, коль не хочешь в безвестности сгинуть.

Слова Оды попали точно в цель! Она видела, как заволновался Давыд, словно молодой зверь, впервые вышедший на охоту. Конечно, он готов повиноваться своей крестной матери, ибо прозябание без славы и почестей было для честолюбивого Давыда самой худшей участью. Он в полной мере унаследовал нрав своей матери: нетерпеливой, жестокой и своенравной. Дай ему волю, он уже сейчас завладел бы если не Киевом, то Переяславлем. Не остановился бы и перед кровопролитием ради этого!

Ода достаточно хорошо изучила своего крестника и знала, каким образом задеть самые потаённые струны его души.

- Молодому князю опорой в жизни может стать не только дружина, но и выгодная женитьба, - продолжила Ода, осуществляя свой замысел, уже согласованный с Ланкой. - Родственники жены непременно будут желать, чтобы их зять обрёл больший вес, и для этого не поскупятся ни на гривны, ни на войско. Я давно подумываю над этим, Давыдушко. Полагаю, что самое лучшее для тебя - это взять в жены дочь Ланки. Сейчас она ещё мала, но лет через пять…

Давыд знал, кто такая Ланка. Он даже встречался с ней во дворце, поскольку его связывала давняя дружба со средним сыном Ланки Володарем. Ланка нравилась Давыду как женщина и осознание того, что у него будет жена, во многом похожая на неё, пробуждало чувство, похожее на снизошедшую милость Господню. То, что Ланка и се супруг живут в изгнании при дворе германского короля, ни в коей мере не настораживало Давыда, поскольку ни был уверен, что Шаламон скоро вновь станет королём Венгрии. Воинственность Шаламона была общеизвестна. Породниться с таким мужественным человеком Давыд почитал за честь для себя и не скрывал этого…

Святослав дал отъезжающему всего семьдесят молодых дружинников, но опять вмешалась Ода и заставила мужа дать Давыду сотню конных гридней.

Попрощаться пришла и Ланка вместе с Володарем.

Прошло всего несколько дней, как Давыд Игоревич вокняжился в Каневе. И вот в дорогу собрался семнадцатилетний Володарь, которого Святослав решил послать на пограничную со Степью реку Рось в один из тамошних пограничных городков. Это был не княжеский стол: в городке жил в основном служилый люд, призванный оберегать киевскую землю от набегов поганых. Поначалу Святослав хотел посадить Володаря князем в городке Витичеве, что на Днепре. Однако не по годам ретивый Володарь пожелал быть поближе к Давыду и к опасностям, которые постоянно грозят русским рубежам из степей.