Виктор Поротников - Олег Черниговский: Клубок Сварога

- Что же мне за спинами дружинников отсиживаться! - сердито проворчал Олег, отпихнув Бокшу сапогом. - Я - князь, а не мужик обозный!

Олег вновь ринулся туда, где вовсю шла жестокая кровавая сеча. Он увидел полотнище чешского знамени сквозь мелькающие и скрещивающиеся над головами воинов мечи, и в нем вдруг пробудилось желание повалить вражеский стяг. Это должно ободрить русичей, для чехов же это будет позором.

Чешские витязи распознали в Олеге князя по шлему с серебряной насечкой и по богатому панцирю, они рвались к нему, чтобы сразить или пленить русского князя. Одного рыцаря с черным пером на шлеме Олегу удалось выбить из седла, другого - смертельно ранить, поразив мечом в шею. И тут Олег вдруг оказался один в окружении врагов: все дружинники, находившиеся рядом, были убиты. Кони, оставшиеся без седоков, испуганно метались, стараясь вырваться из страшной кровавой круговерти.

Никогда ранее Олегу не приходилось в одиночку отбиваться от стольких врагов да ещё закованных в прочные латы. Он отбивал удары мечей и топоров щитом, уворачивался, рубил и колол сам. Конь под ним крутился волчком, повинуясь ударам шпор.

Олег позабыл про свой страх, про вражеское знамя, целиком захваченный неравной схваткой, свирепея от мысли, что погибнет как лось, обложенный голодными волками. Щит от сильного удара топором раскололся посередине, панцирь выдержал уже не один удар копья, а меч стал красен от крови сражённых врагов. Чешские рыцари уже не пытались пленить Олега, оценив по достоинству его безумную храбрость. Они взяли князя в плотное кольцо, намереваясь разделаться с ним, изнемогающим от усталости и полученных ран.

Внезапно круг врагов разорвался, рядом с Олегом оказался Регнвальд и ещё трое суздальских дружинников со вздыбленными львами на щитах. Меч Регнвальда был подобен молнии, рыцари старались держаться на расстоянии от варяга после того, как тот сразил могучего чешского воеводу и его оруженосца.

Натиск чехов заметно ослабел, словно что-то надломилось в том яростном порыве, с каким конники Братислава начинали атаку. Вскоре они подались назад.

В преследовании врагов Олег уже не участвовал. У него вдруг закружилась голова, и он стал валиться с коим, не понимая, что происходит. Чьи-то сильные заботливые руки подхватили Олега и уложили на землю. Он ин нашлялся, ощутив во рту солёный привкус крови. Мутило от внезапной слабости, тряслись руки. Закрыв глаза,Олег слышал, как Регнвальд отдаёт кому-то при- ICM3 вынести князя с поля битвы.

«Неужели я смертельно ранен? - подумал Олег, перед тем как потерять сознание.

Очнувшись, он обнаружил, что с него сняты доспехи и над ним хлопочет рыжебородый лекарь Петрила, перевязывая руку повыше локтя.

- Очнулся, соколик! - радостно осклабился Петрила. - Он окликнул слугу: - Эй, Бокша, иди сюда. Жив твой князь!

Олег увидел над собой озабоченное лицо Бокши.

- Эх, княже! - покачал тот головой. - Ну и напугал ты меня! Принесли тебя всего залитого кровью. Я уж думал, конец.

- Где рать Братислава? - тихо спросил Олег.

- Отступили чехи: и конница, и пешцы, - бодро ответил Бокша. - Вся рать их к Оломоуцу подалась.

- Значит, победа наша?

- Наша, княже. - Бокша улыбался. - Пересилила наша сила чешскую!

Олег хотел встать, но лекарь удержал его.

- Сеча закончилась, князь. Спешить некуда, - молвил он. - Бок у тебя сильно повреждён, и рука, и бедро. Крови много потерял, лежи покуда. А ежели тебе чего- то надо, Бокше прикажи. Он сделает.

Закончив перевязку, лекарь отправился к другим раненым, которых выносили с поля битвы.

Вскоре вернулись русские дружины, преследовавшие отступающих врагов. Топот копыт и громкие радостные голоса заглушили стоны раненых.

Владимир разыскал Олега и горделиво показал ему захваченное чешское знамя: на белом полотнище раскинул крылья чёрный орёл с когтистыми лапами.

Отлетался чешский орёл, - усмехнулся Владимир, швырнув знамя на траву.- Завтра на Оломоуц пойдём.

Глядя на радостного Владимира и на поверженное чешское знамя, Олег только теперь до конца осознал, сколь сладостен миг победы…

В штурме Оломоуца ослабевший от ран Олег не участвовал. Город был взят после двухдневного приступа. Поляки повели себя очень странно, сначала отказываясь карабкаться на стены и предпочитая обстреливать защитников города из луков и катапульт, затем, не желая преследовать отступающее войско Братислава, которое благополучно ушло за реку Мораву.

Недовольный Перенег созвал военный совет, дабы упрекнуть Владислава и его воевод в бездействии, в том, что те перекладывают тяготы войны на плечи русичей. Однако до упрёков дело не дошло: Владислав объявил, что он прекращает войну с Вратиславом и уводит войско домой. Владислав сказал также, что помощь русов полякам больше не требуется, мол, он отпускает их обратно на Русь.

- Обещанную плату вы сможете получить в Кракове, - сказал Перенегу воевода Сецех.

Русские воеводы недоумевали. Было ясно, что поляки чего-то недоговаривают.

Олег не присутствовал на совете и узнал обо всем от Владимира, который пришёл к нему сразу после совета.

- Поляки за нашей спиной договорились с чехами о мире, - мрачно сказал Владимир. - Вратислав дал Владиславу отступное в тысячу гривен серебра. Нам же велено убираться обратно на Русь.

- Что решил Перенег? - поинтересовался Олег.

- Перенег заявил Владиславу, что негоже тайком от союзников сговариваться с врагами. Ещё он потребовал, чтобы и нам чехи заплатили тысячу гривен отступного, поскольку не будь в Моравии русских дружин, чешский князь вряд ли пошёл на замирение с поляками.

- И что же Владислав?

- Прикинулся простачком, - Владимир усмехнулся. - Мол, я выполняю волю старшего брата и сверх полученного серебра с чехов требовать не могу. Владислав предложил уладить все недоразумения в Кракове. Перенег с этим не согласился. Он так сказал: коль полякам угодно прекратить войну с чехами - это их дело. А русичи будут продолжать войну до тех пор, пока чешский князь не запросит мира и у них.

- Ай да воевода! - восхитился Олег. - Ну, теперь несдобровать чехам!

- Перенег правильно поступил, - заметил Владимир. - Надо заставить поляков и чехов считаться с нами.

На другой день польское войско ушло к реке Одре.

Перед уходом Владислав попытался припугнуть Перенега, сказав как бы между прочим, что в войне с русичами Вратислав может прибегнуть к помощи германского короля, войско которого гораздо сильнее чешского.

Перенег ничего не ответил, но про себя подумал: «А нам, милок, и надо на чешской беде проучить короля Генриха. Чай, немецкие латы не крепче богемских панцирей».

В Оломоуце русичи взяли богатую добычу. Перенег позволил своим ратникам разграбить не только дома знатных горожан и дворец местного князя, но и все городские церкви. Он говорил при этом, что уж если поляки, исповедующие латинскую веру, перед таким святотатством не останавливаются, то православным христианам это тем более не зазорно.