Виталий Федоров - Рельсы жизни моей. Книга 2. Курский край

У путейцев закончился рабочий день, они дружно потянулись к пассажирскому вагону. А все наши попытки завести локомотив окончились неудачей. Пришлось сообщить прорабу и мастерам, что ехать не можем. Они решили перевезти рабочих на автомобиле. В Кромах имелся грузовик, на котором путейцев отправили домой. Но пока они ждали машину, сидя в вагоне, наверное, высказали про нас много «добрых» слов. К тепловозу даже подошла инициативная группа женщин, и хорошо поставленным голосом они начали поноси́ть нас на чём свет стоит. Особенно много эпитетов досталось мне. Нам было нечего возразить женщинам, пришлось молча снести все оскорбления.

На базу сообщили о нашей проблеме, попросили, чтобы как только вернётся второй тепловоз (связи с ним не было), сразу ехал к нам. Уже в восьмом часу к нам подъехал Сергейчук. Он был готов нас сразу подцепить и везти на базу, но я решил, что лучше запустить дизель и ехать самостоятельно, захватив с собой пассажирский вагон – завтра ведь он в любом случае понадобится.

На время отпуска Володи Первушина мне дали в помощники Василия Тарасова – молодого человека лет под тридцать, среднего роста, крепкого телосложения. До СМП он жил и работал в Чечено-Ингушской АССР на узловой станции Гудермес, относящейся к МПС. Василий мне понравился и как человек, и как специалист. Если бы мне довелось писать на него характеристику, то я бы обязательно использовал слова «исполнительный», «дисциплинированный», «добросовестный», «ответственный», отметил бы, что он «в течение смены несколько раз по собственной инициативе проверял узлы локомотива». В общем, сказывалась МПСовская выучка.

Я решил продолжать работать с ним. Механик меня поддержал. Не попав ко мне после отпуска, Володя немного обиделся, но поскольку по натуре был незлобивым и неконфликтным человеком, обошлось без разборок, просто стал работать с другим машинистом.

На Василия я мог полностью положиться. Когда в ночную смену нам было запланировано выполнять два рейса до Кром, мы с ним обходились одним. Брали второй тепловоз, ставили его в хвосте поезда. Тарасов был там за машиниста. Я ехал на головном, он толкал сзади.

Разговаривал Василий интеллигентно, никогда не матерился. Самым грубым его ругательством был «ёкарный бабай». Вася был женат, имел двух маленьких дочерей. Его семья жила в посёлке СМП в барачном домике.

Рядом с нашей дорогой, буквально в ста метрах располагались яблоневые сады. Год выдался урожайным, и все деревья были усыпаны красивыми и, без сомненья, вкусными плодами. В один из дней мы решили устроить «яблочный спас». Проезжая мимо сада без вагонов, остановились. У Васи был в сумке узкий длинный мешочек, у нас с Витей – по авоське. Пошли все втроём, нарвали килограммов по пять, а Вася – все десять. Поехали в Кромы, довольные собой.

Там к нам в кабину поднялся прораб Антипов. Увидел яблоки и попросил:

– Свозите меня к саду.

– Да у нас уже полно.

– Подумаешь, наберёте ещё немного, лишними не будут.

В общем, убедил. Мы поехали. Тепловоз оставили на самом видном месте. Наша троица в этот раз вся вооружилась авоськами, Антипов же сделал импровизированную сумку из своей куртки, застегнув на ней пуговицы. Прошло буквально минут пять, как мы начали собирать яблоки, и вдруг раздался громкий грубый возглас:

– Стоять, гады! Стрелять буду!

Из-за кустов появились два мужика. Один с ружьём, а у другого на поводке служебная собака, немецкая овчарка. Антипов расстегнул нижнюю пуговицу своей куртки, и яблоки высыпались. Я перевернул свою сетку, высыпав яблоки в траву, то же сделал и Самсонов. Лишь Вася стоял, как вкопанный, держа свою авоську с двумя-тремя килограммами яблок. Но ему ничего другого и не оставалось, поскольку охранники вышли прямо на него, и он не успел среагировать.

Нас троих отпустили, а Васю усадили в УАЗик. Я попытался его выручить:

– Это мой помощник, как я без него поеду?

– Поговори ещё, и тебя заберём!

Я подумал: «Конец рабочего дня, путейцев нужно везти домой. Один раз и без помощника справлюсь, если что, составитель поможет. Хуже будет, если мы вообще за сменой не приедем».

Так мы и поехали домой, не зная судьбу Васи. Когда вернулись на базу, я взял Васин мешок с яблоками и понёс его к Тарасовым. Его жена, симпатичная эмоциональная брюнетка, была дома. Я поздоровался, снял мешок с плеча и поставил на пол. Не придумал ничего умнее, как сказать:

– Вот, яблоки принёс…

– А Вася где? – с тревогой в голосе спросила женщина.

– Его забрали, – признался я.

– Кто, куда, за что? – посыпались на меня вопросы.

– Наверное, в милицию забрали в Кромах за яблоки.

– Тогда на кой хрен мне твои яблоки, забери их себе! Мне Вася нужен!

– Да вернётся он, никуда не денется, – пытался я её успокоить, но она разбушевалась не на шутку, считая меня во всём виноватым:

– Уходи!

Я вышел от них ещё более расстроенным, чем пришёл. Вернулся на тепловоз. Менялись мы в восемь вечера. А за полчаса до смены в кабину зашёл Вася. Мы и не надеялись его сегодня увидеть. Он рассказал, что случилось.

– Привезли меня в милицию Кром, составили протокол, я расписался. Слышу, в соседнем кабинете на повышенных тонах разговор идёт. Видимо, начальник отделения охранников распекает: «Тоже мне, борцы с расхитителями! Сами машинами яблоки налево сплавляете, а тут привезли преступника с двумя килограммами яблок! Смех, да и только!». В общем, меня отпустили. Я сразу пошёл на автостанцию и на автобусе приехал в Железногорск.

Выслушав его рассказ, я как можно скорее отправил его домой, чтобы он успокоил жену.

Ещё когда мы жили в Михайловке, рыбачили по весне на поплавочные удочки. Вместо крючка у меня была мормышка. Иногда я переходил с места на место, не вытаскивая леску из воды, и однажды эту мормышку схватила небольшая щучка, граммов на сто пятьдесят.

В одну из наших вылазок из города на песчаный карьер мы с Николкой не стали останавливаться на привычном месте. На ближнем к нам берегу, прилегающем к лесу, был небольшой мысок. Там всегда кто-нибудь рыбачил, но сегодня никого не было. Мы и решили там приткнуться. Закинули удочки, довольно долго любовались на неподвижные поплавки. Погода начала меняться: небо затянули облака, стало прохладнее, подул ветер. Тут я и вспомнил свою рыбалку с мормышками. Взял самую длинную удочку, привязал к крючку блесну и пошёл вдоль берега, держа удилище на вытянутой руке. Минут через пять случилась первая поклёвка, и я вытащил килограммовую щуку. Опустил её в садок и пошёл дальше. Скоро мне опять улыбнулась удача – ещё одна щука составила компанию первой. Прошёлся по этому месту ещё несколько раз, но больше поклёвок не было. Я решил, что щуки охотятся поодиночке, наверное, тут их и было всего две. А вот окуни, бывает, кидаются на мальков целой стайкой.