Саймон Скэрроу - Братья по крови

Назавтра фланговая охрана Катона заприметила небольшой отряд всадников, скрытно наблюдающий за ними справа, со склона одного из холмов. На них своему командиру указал декурион Мирон, и Катон, приглядевшись, вскоре различил отдаленное движение среди вереска и утесника, растущего по крутому склону. Всадников было пятеро – в долгополых рубахах и штанах, вооружены пиками. Судя по отсутствию бликов, все без доспехов. Щитов тоже нет.

– Похоже на группу охотников.

– Может, послать за ними турму?

Катон, с минуту подумав, покачал головой:

– Нет смысла. От погони они уйдут достаточно легко. К тому же мы ведь здесь с миром. Если это корновии, то они нам союзники. То же самое и с бригантами, если мы не выявим противоположного. Так что оставим их в покое.

Мирон склонил голову, но не пытался скрыть своего нелегкого сомнения. Он повернул лошадь и рысью поехал к своим людям. Катон время от времени поглядывал за конниками и подмечал: двигались они тем же темпом, что и сопровождение. Приближаться не думали, но и не отрывались. Если это охотники, то свое занятие они явно бросили, чтобы продолжить наблюдать за римлянами. И скорее всего, едва успев завидеть колонну, кого-то из своих они отправили сообщить о чужом присутствии. Несмотря на действующий договор с корновиями и владычицей бригантов, мысли о дальнейшем пути следования были тревожные. Трибун Отон вывел свой контингент уже далеко за пределы провинции. Вдалеке виднелась гряда холмов, идущая с севера к югу. По словам Веллоката, это была граница владений Картимандуи. Может статься, что Каратак уже склонил это племя на свою сторону, и там собирается свежее войско, которое он поведет на римлян. Если колонну в тех холмах или землях по ту сторону ждет засада, то надежды на спасение нет.

Однако, если вдуматься, опасность может подстерегать не только снаружи. Не исключено, что кто-то в колонне вынашивает мысль сорвать намерение трибуна взять Каратака. Только вот кто? Катон перевел внимание на колонну, что молча продвигалась по мирной сельской местности. Тянулась согбенная весом своих походных торб пехота; многие из солдат обернули себе головы засаленным тряпьем, чтобы впитывался пот. Всадники вели в поводу своих коней, навьюченных всевозможной поклажей. Громыхали по сухой тропе повозки и телеги, направляясь к мреющей вдали цепи сиреневых знойных холмов. Взглядом Катон отыскал крытую повозку Септимия – имперский агент, скрестив руки, сидел рядом со своим рабом на козлах и трясся всем телом в такт нырянию колымаги по ухабам.

Септимий успел ему огласить свой перечень подозреваемых, но Катон пока не замечал за ними явных признаков измены. Гораций казался чересчур уж солдатом, и вряд ли был способен на интриги. В трибуне Отоне и его жене, несмотря на некие недомолвки, тоже не угадывалось четких признаков причастности к какому-либо заговору. Но кто-то же помог бежать Каратаку, и при этом оказался безжалостен настолько, что убил двух солдат. Такой человек являет собой серьезную угрозу. Особенно если Септимий прав насчет его намерения устранить их с Макроном.

Одно время Катон был с упоением погружен в армейский быт с его четкой установкой сражать врага. Но с появлением имперского соглядатая с новостями о замыслах Палласа Катон поневоле проникся состоянием повышенной осведомленности. Обеспокоенный ум начал высматривал любые признаки измены, трудно было даже засыпать по ночам. Теперь он, укладываясь, следил, чтобы меч был неподалеку, а кинжал – рядом с валиком для головы. Хотя вполне понятно, что врагу хватит изощренности на то, чтобы прикончить его, когда подвернется случай. Прямое убийство было маловероятным: все-таки чрезмерный риск при минимальной награде. Гораздо вероятнее, что человек Палласа будет выжидать расклада, когда их с Макроном гибель будет смотреться либо случайностью, либо, что еще лучше, послужит каким-то дальнейшим его целям. К примеру, что, если их убьют при переговорах с Картимандуей? Если в смерти обвинят варваров, это вызовет разлад между Римом и бригантами. Убийце это явно на руку. Надеяться оставалось на то, что изменника знает Каратак. Если еще не поздно договориться о мире, то можно будет, неотрывно следя за беглым врагом, установить, не поддерживает ли он связь с кем-нибудь в римской колонне. И если это произойдет, то нужно нанести удар, удар беспощадный.

Под вечер, вскоре после того как Отон скомандовал остановиться и разбить лагерь, на гребне холма – расстояние чуть дальше мили – появилась другая, заметно бо́льшая группа всадников. Катон с Макроном стояли невдалеке от легионеров, намечающих заступами контуры укрепления. Тревогу подняли люди из когорты Ацера: прекратив работу, они повернулись и стали вглядываться в сторону холма. Группа всадников там насчитывала по меньшей мере полсотни. На этот раз было видно, что это явно не охотники – предвечерний свет солнца поблескивал на шлемах и выпуклостях щитов.

Катон обернулся к центру лагеря, где находился трибун и Веллокат, а с ними кое-кто из офицеров. Отон пристально смотрел в сторону всадников, но приказа трубить тревогу не давал. Вместо этого он коротко обернулся к одному из своих адъютантов и указал в сторону Катона. Человек кивнул и припустил трусцой через строящийся лагерь.

Все это видел Макрон.

– Чего ему от нас понадобилось?

– Сейчас узнаем, – ответил Катон, а сам еще раз поглядел на холм.

Между тем люди тоже перестали работать и глядели на отряд варваров.

– Макрон, – префект кивком указал на рабочую артель.

Лицо друга преобразилось в маску суровости, и, взмахнув своим центурионским жезлом, он рявкнул своим людям:

– Эт-то что, мать вашу? Вы на гулянку, что ли, вышли? А ну, заступы в зубы, и чтоб я только спины и зады видел!

Легионеры моментально вернулись к работе, и воздух наполнился деловитым постукиванием заступов. Макрон тронулся вдоль линии работников, следя, чтобы никто не отлынивал, а к Катону в это время подбежал запыхавшийся адъютант.

– Господин префект! Трибун Отон шлет вам привет, а заодно просит, чтобы вы вывели одну из своих турм для отражения вон тех конников.

– Отражения? Он желает, чтобы я их прогнал?

– Нет, господин. Просто отбить у них охоту идти на сближение.

Катон смерил адъютанта взглядом: он вообще представляет, во что может вылиться противостояние местным воинам, если те решат приблизиться?

– Хорошо. Скажи трибуну: я не стану наносить удар первым, если этого удастся избежать.

– Слушаю, господин префект.

Адъютант отсалютовал и затрусил обратно к своему начальнику.

Катон отыскал глазами декуриона Мирона: тот только что отстегнул подпругу лошади и сейчас укладывал наземь тяжелое навьюченное седло.