Саймон Скэрроу - Братья по крови

– Похоже, ты знаешь мысли королевы достаточно хорошо, – как бы невзначай заметил Катон. – Во всяком случае, неплохо для того, кто служит щитоносцем у Венуция.

Молодой человек открыл было рот для ответа, но смолчал и отвел взгляд. Префект понял, что ступил на неровную почву, где требуются бо́льшая осмотрительность и учтивость. Он сменил тактику:

– А как на осторожность твоей королевы смотрит консорт?

– Венуций – воин, по рождению и по жизни. Наше племя он водил в сражения множество раз. Но вести в бой – это одно, а быть правителем – несколько другое. Здесь наряду со смелостью требуется мудрость, что я усвоил, служа королеве. Его же более не устраивает быть при ней консортом, и он выдвигает притязания на ее место, с тем чтобы повести свой народ на войну с Римом, плечом к плечу с Каратаком.

– Каратак не из тех, кто стоит с кем-то плечом к плечу, – заметил Катон. – Его не устроит, что вашим народом командует Венуций. Это роль, которую он прочит себе. Плюс к этому войско, которым он будет противостоять нам. А с нами он готов воевать до последней капли крови последнего человека в Британии, которого он переманит на свою сторону. Лишь королева Картимандуя стоит у него на пути.

– Не только она, – жестко вскинулся Веллокат. – Из нас ей преданны многие. И мы не потерпим, чтобы трон оседлал Венуций.

– Получается, ты предан королеве, но не предан своему воителю? – пытливо вопросил Макрон.

– Долг мой – перед моим народом, моей королевой и только затем перед Венуцием.

– Гм. Достойно похвалы, – с некоторым сарказмом одобрил Макрон и спросил Катона: – Ты не находишь?

– Безусловно, – ответил тот и смолк в ожидании, что дальше скажет Веллокат. А бригант, глянув напоследок на дальний свет костров, повернулся к своим собеседникам и сказал:

– Что-то я за сегодня вымотался. С вашего позволения, пойду прилягу.

– Конечно, – меряя его пристальным взглядом, сказал Катон: – Доброй ночи.

Переводчик коротко кивнул и поспешил по деревянному пандусу вниз, откуда зашагал в направлении штабной палатки.

– Н-да, – вздохнул Макрон. – Похоже, парень попал меж двух огней. Хорошо, что он на нужной стороне. Во всяком случае, на нашей.

– Думаю, здесь кроется нечто большее, – с медленным кивком произнес Катон.

– В смысле?

– Что-то такое было в его голосе, когда он говорил о Картимандуе. Ты слышал?

– Слышал только то, что он говорил.

– Это не одно и то же.

Макрон нетерпеливо фыркнул:

– Да говори уж напрямую, без этих твоих штучек!

– Я и говорю: в этом кроется нечто большее, чем преданность королеве. Ее он чтит больше, чем человека, оказавшего ему честь, сделав своим щитоносцем.

Макрон, немного подумав, завороженно вдохнул:

– А-а-а… Ты думаешь, он тайком влюблен в нее?

– И не только это. Сдается мне, их симпатия взаимна.

– Откуда тебе знать?

– А вот ты сам посуди. Кого она к нам послала? Человека, которому может довериться, хотя тот является слугой союзника Каратака. А Венуций в их отношения не посвящен. Почему, спрашивается? Да потому, что королева и Веллокат действуют очень аккуратно, со всей возможной осторожностью. Ты же знаешь, как легко вскипают у кельтов страсти.

– О да, – с чувством и знанием дела кивнул Макрон.

– Так что женщина эта и впрямь умна и осмотрительна, – поскреб подбородок Катон, – а Веллокат нам, по-видимому, что-то недоговаривает. Но, во всяком случае, теперь мы знаем, что предан он прежде всего Картимандуе.

– А если ты ошибаешься? – на всякий случай усомнился Макрон. – Что, если он на самом деле наушничает для Венуция?

Катон, подумав, покачал головой.

– Я же сказал: что-то было в его голосе, когда он говорил о Картимандуе… Определенно было.

– Юпитер всеблагой, – устало повел плечами Макрон, – ох, и узел завязался там у них в Изуриуме. Подумать только: королева водит шашни с мальчиком против своего мужа… Стоит правде всплыть наружу, как их домашнему счастью конец. Бац – и вдребезги!

– Именно, – кивнул Катон. – Хотя можно подумать, нам и без того дел недоставало. Не хватало еще внутренней войны в Бригантии… Вот уж действительно, не одно, так другое. Не сойдутся муж с женой насчет выдачи нам Каратака – вот вам и искра, как кремень о кресало. Раскроется неверность королевы своему консорту – опять же готовый повод для Венуция устроить бучу. А тут еще об агенте в наших собственных рядах приходится переживать…

– Да уж. Куда ни ткни, везде они , – пробурчал Макрон. – Беда на беде. Скажи мне, друг мой Катон: что мы такое содеяли, отчего боги решили при всякой возможности кидать нас в чан с дерьмом? А? Вот скажи мне…

Пение вдали унялось – бриганты начали укладываться, обогреваясь от угольев в догорающих кострах.

Катон пожал плечами.

– У богов свои игры, Макрон, а у нас – свои. И похоже, единственный здесь выигрыш для нас – оставаться в живых. Только и всего.

К столице бригантов подошли спустя три дня, ближе к сумеркам. Изуриум когда-то был крепостью на возвышенности, и рвы там по-прежнему опоясывали вершину крутобокого холма, выходящего на речную долину. А над вершиной виднелись соломенные крыши множества хижин различной величины. И наконец, венчал все это огромный бревенчатый сруб, господствующий на самой высокой точке холма. Через рвы и палисады петляло узкое подобие дороги и вело вниз, где у подножия возвышенности располагалось большое поселение. В долине тут и там пятнышками пестрели мелкие хозяйства.

К той поре как римская колонна остановилась в полумиле от ведущей в Изуриум дороги, от предметов уже вытягивались предвечерние тени. Отряд бригантов, все это время неотлучно шедший следом, двинулся дальше в поселок, а конники взъехали на холм и скрылись из виду среди земляных укреплений, защищающих вход в крепость. Как только колонна остановилась, солдаты занялись привычным для себя делом. Со всех сторон были выставлены заслоны для обороны площадки, где люди уже сгрузили тюки и, достав заступы, стали копать ров и возводить вал, поверх которого ставился палисад.

По мере того как тени удлинялись, стены росли, а от поселения осторожно сходились десятки здешних обитателей – самые бесстрашные – поглядеть на невиданных прежде римлян, которые, по слухам, подмяли под себя все земли к югу. Держась на безопасном расстоянии, эти люди смотрели, как на их глазах словно из ниоткуда вырастает из земли лагерь. Еще не угас свет дня, когда на месте уже был возведен палисад, а сверху на каждом углу укрепления виднелось по баллисте.

– С утра чтобы были воротные башни, – распорядился трибун Отон, осматривая лагерь в компании старших офицеров. – Здесь мы, возможно, пробудем несколько дней. А то и дольше, если положение для нас как-то осложнится. – Он повернулся к центуриону Статиллу. – Оборонительные рубежи укрепить максимально. Заграждений от конницы у нас нет, так что придется обходиться кольями и чем-нибудь еще, что можно пустить в дело. Займитесь.