Серо Ханзадян - Царица Армянская

на острове заболоченного озера. Там же хранились дворцовые сокровища.

Крепость эта была неприступной. Только знающий мог пройти туда и оттуда по

узкому камышовому насту, скрытому под илистым покровом. Путь этот был

известен лишь нескольким жрецам и военачальникам. На вершинах ближних гор,

напротив Арипши, находились такие же укрепленные и неприступные крепости,

не имевшие даже въездных ворот. Забраться туда можно было только по

канатам.

У подножия гор раскинулось большое поселение Арапес, обеспечивавшее

хлебом и продовольствием и войско и двор.

Вдали показался священный Евфрат.

Таги-Усак и его спутники земно поклонились великой армянской реке и

направили колесницы к столице.

* * *

Недужный царь Уганна, укутанный в теплый хитон, был на ногах. Болезнь

вконец иссушила его.

— Будь проклят Мурсилис! — дрожащим голосом прокричал он. — Мне все

уже известно, сын мой.

Таги-Усак приложился к руке царя Уганны и сказал:

— Мурсилис — жалкий вор! Обманом одолел беззащитную женщину. Это не

останется для него безнаказанным, царь наш!

Престарелый повелитель взмолился:

— Призови сына моего, пусть идет на врага!

Таги-Усак посетил храм Мажан-Арамазда, принес там в жертву богам

белого телка и затем выслал, одного за другим, восемь гонцов на восток

страны, чтобы разыскали Каранни и сообщили ему о случившейся беде.

Вернувшись из храма, Таги-Усак попросил царя созвать совет старейшин.

— Хоть ты и болен, богоравный царь наш, пусть этот совет пройдет под

твоим ведением!..

На совет сошлись правитель Куммахи, старшины, военачальники царского

войска, стражи крепостных башен столицы, видные мастера-ремесленники. Из

жрецов на совет, вопреки обычаю, никого не позвали. Таги-Усак не забыл,

как иные армянские жрецы Нерика пособничали хеттскому верховному жрецу

Кама Варашу. Назвав себя служителями богов, они, эти женоподобные

оборотни, только знай извлекают личную выгоду. Какого бы рода-племени ни

были — язык у них общий и цель одна.

— Волею богов благословляю ваш совет, храбрые мужи! — проговорил царь

Уганна. — Будьте мудры и отважны! Моя невестка, о боги, в плену у врага.

Приведите войско в боевую готовность к прибытию моего сына.

Таги-Усак настаивал на том, что необходимо немедленно, еще до

возвращения Каранни, отбить у хеттов Нерик и освободить Мари-Луйс.

Собравшиеся поддержали его.

Не мешкая начали готовиться. Все было поднято на ноги.

А по дворцу тем временем, с амулетной дощечкой в руках, сновала

жрица-заклинательница и молила о спасении плененной царицы. Ворвавшись к

Таги-Усаку, она заголосила:

— Будь проклят, поганый царь хеттов Мурсилис! Боги жестоко покарают

нечестивца! И весь род его сотрут с лица земли! Где вы, о боги? Явитесь и

вершите должное!..

На груди у нее болтался глиняный кувшинчик с медной палочкой, которой

она помешивала в нем воду, с вечера набранную в священном Евфрате, и

творила свои заклинания, без умолку насылая проклятия на царя хеттов.

Таги-Усак, испытывая чувство отвращения к этой кликуше, хотел было

выдворить ее вон, но она вдруг, опять обращаясь к нему, сказала:

— Царица у хеттов. Здорова и невредима. И ей даже оказываются

подобающие почести. Так вещают мне небеса!..

Астролог насторожился, но потом все же не выдержал и выгнал ее:

— Пропади ты пропадом вместе со своими причитаниями и заклятьями! Не

вертись под ногами, сгинь с глаз!

Ночью Таги-Усака разбудили. Это явился управитель дворцовой службы.

— Престолонаследник Каранни, да уберегут его боги, прислал в подарок

царице группу ткацких дел мастеров. Что мне с ними делать?

Не ответив ему, Таги-Усак закрыл глаза руками и мысленно взмолился:

«Прости, прости мне, о Мари-Луйс, мою ничтожность! Прости, что не смог

уберечь тебя!..»

А управитель снова сказал:

— Ассирийские купцы прибыли!..

— С какой целью?

— Хотят купить у нас лошадей.

— Ничего, даже захудалого жеребенка, не смей им продавать! —

разгневанно бросил Таги-Усак. — Запрещаю продавать коней чужеземцам! И

больше того, запри этих купцов под замок, пусть посидят, пока не вернется

престолонаследник!..

С этими словами Таги-Усак поднялся и вышел.

На площади было людно и шумно, как днем. Начальник дворцовой охраны

подошел и сообщил:

— Приехал староста из Ашоцка и с ним полтыщи воинов.

Вдвоем направились к прибывшим. Воины Ашоцка, уже знавшие о пленении

царицы, скорбно заголосили.

Жестом поднятой руки Таги-Усак остановил их.

— Сейчас не время для стенаний! — сказал он. — Наш царь болен,

престолонаследника нет, а царица в плену. Мужайтесь, армяне, и готовьтесь

идти войной на врага. Надеюсь, в ваших жилах течет кровь, а не вода.

Хеттские жрецы вместе со своим грабителем-полководцем Нуанза Варашем,

вопреки запрету нашей царицы Мари-Луйс, снова принесли человека в жертву

своим богам. Проклятье этим дикарям и захватчикам! О Мажан-Арамазд и

светоносная Эпит-Анаит, вознегодуйте!..

И он срочно выслал гонцов в горные провинции Пала и Мецрац.

— Созывайте на военный совет! — приказал Таги-Усак. — Скажите, пусть

собираются в поход освобождать Нерик от нечестивцев, спасать нашу

царицу!..

Страна армян кипела гневом.

* * *

Нуанза Вараш расположился в доме властителя Нерика.

Верховный военачальник хеттского войска оказывал своей царственной

пленнице много внимания. Ей отвели лучшие покои, приставили слуг и ничем

не напоминали о нынешнем ее положении.

Нуанза Вараш изнывал от страсти и вожделения.

— О, прекрасная Мари-Луйс, это боги послали мне тебя в награду! В

мире никто и ничто не сравнится с тобою! Я жажду твоего тепла и света!

— И душа моя, и свет ее, о великий полководец, принадлежат тебе! —

дразняще льстила ему царица. — Ведь это вовсе не предосудительно, если

избранники богов отдаются друг другу. Я вполне счастлива с тобой,

божественный Нуанза Вараш.

Мари-Луйс торжествовала, что ей удалось завлечь в свои сети хеттского

военачальника. Надо любой ценой остановить дальнейшее продвижение врага в

глубь Страны Хайасы. У старого царя силы очень малые, а Каранни со своим

войском далеко. Если Нуанза Вараш продолжит поход, это принесет ее родине

большие потери...

Неожиданно вдруг появилась Ерес Эпит.

Царица очень удивилась, увидев ее живой и невредимой. Девушка,

правда, казалась испуганной, но улыбалась.

— О царица! — воскликнула она. — Я тысячекратно готова стать жертвой

богов за то, что они спасли тебя! Какое счастье снова видеть тебя!

Мари-Луйс обняла ее, словно бы отгоняя свою печаль.