Штефан Хейм - Хроники царя Давида

Речь Эфана, сына Гошайи, обращенная к членам царской комиссии по составлению Единственно Истинных и Авторитетных, Исторически Точных и Официально Признанных Хроник об Удивительном Возвышении, Богобоязненной Жизни, Героических Подвигах и Чудесных Деяниях Давида, Сына Иессея, который Царствовал над Иудеею Семь Лет и над Всем Израилем и Иудеею Тридцать Три Года, Избранника БОжьего и Отца Царя Соломона, сокращенно — Хроник царя Давида; речь была произнесена на заседании, посвященном военной стороне распри меж царем Саулом и Давидом, сыном Иессея.

Высокочтимые господа! Прошу вас простить мне то, что я ограничу свои замечания походом, вернее походами царя Саула против Давида, сына Иессея. Тема военных предприятий Давида на службе у филистимлян представляется вашему слуге чересчур запутанным вопросом, чтобы о ней мог судить редактор.

Далее я хочу выразить глубочайшую благодарность господину дееписателю Иосафату, сыну Ахилуда, за то, что он передал мне записи бесед с царем Давидом, а также господину Ванее, сыну Иодая, главнокомандующему, за то, что предоставил он в мое распоряжение материалы из архивов Авенира, сына Нира, и господам писцам Элихорефу и Ахии, сыновьям Сивы, за их усердные поиски в царских архивах, которые, к сожалению, оказались безуспешными.

Представленные нам документы и свидетельства весьма противоречивы, и посему сложно установить, сколько походов предпринял царь Саул против Давида. Определенно нам известны три: первый поход в пустыню Зиф и Маон был вынужденно прерван, ибо филистимляне снова вторглись на земли Израиля; второй поход в пещеры и ущелье Эн-Гадди, а также третий — опять-таки в пустыню Зиф — оба закончились личными, в высшей степени трогательными встречами Саула и Давида. Оба раза Давиду и нескольким его сподвижникам удавалось незаметно подкрасться к Саулу: в Эн-Гадди их встреча произошла в пещере, куда царь Саул зашел, дабы опорожнить свой кишечник, а в Зифе — в шатре, где Саул расположился на ночлег. Оба раза люди Давида уговаривали его убить царя. «Такую возможность никак нельзя упускать, — говорили они, — сам ГОсподь отдает врага в твои руки». Давид же отказывался, возражая: «Разве может кто поднять руку на помазанника БОжьего и остаться при этом безнаказанным?» Естественная позиция для человека, видящего себя будущим царем. Но если в пещере Эн-Гадди Давид отрезает край одежды мирно сидящего на корточках Саула, то в Зифе он забирает у царя копье и флягу. В обоих случаях он, отойдя на безопасное расстояние, окликает Саула, называет его по имени и показывает ему доказательства своего великодушия; на что царь отвечает: «Вижу, поступал я, как глупец; больше я не причиню тебе зла, потому что душа моя в глазах твоих стала ценностью, и знаю я теперь, что станешь ты царем и что будет царство Израилево в твоих руках».

Высокочтимые господа! Эти пророческие слова, полные благородных чувств, приобретают в устах царя Саула особое значение, ибо еще раз подтверждают право Давида на престол Израиля. И речь здесь идет не об историях, которые выдумываются народом и им же всяко приукрашиваются. Нет, ибо царь Давид самолично поведал об этих событиях господину Иосафату, а тот это записал. Правда, небольшая неувязка все же имеет место: ни в царских архивах, ни в архивах Авенира, сына Нира, стоявшего во времена царя Саула над войском, мы не находим ни малейшего намека на поход в пещеры Эн-Гадди или на второй поход — в пустыню Зиф.

Авенир сообщает лишь об одном походе: именно о том, который был прерван, когда поступило сообщение о новых стычках с филистимлянами… Авенир пишет, что Давид, после того как длительное время ограничивался небольшими разбойничьими набегами из своих убежищ в пустыне, наконец решил устроить себе в городе Кеиль постоянные квартиры. Кеиль часто страдал от нашествий филистимлян; Давид изгнал эти банды и надеялся, что тем самым обеспечит себе дружбу с жителями города. Однако теперь, покинув непроходимые заросли, он не мог более скрывать свои передвижения, и Саул узнал, где он находится. Царь ликовал: «БОг отдал его в мои руки, ибо он сам себя запер, войдя в город с воротами и запорами». Эта же мысль пришла в голову и Давиду, растревожив его. После обращения к оракулу он покинул город Кеиль и его обитателей, которые были ненадежными союзниками, и отправился в пустыню Зиф. Но сюда же прибывает и Саул с отрядом в три тысячи отборных воинов. Тогда Давид оставляет пустыню Зиф и возвращается в пустыню Маон; Саул следует за ним, причем он движется по одну сторону горы, а Давид со своими людьми — по другую ее сторону. В результате стремительного броска войска Саула окружили Давида, и представляется сомнительным, что ему удалось бы спастись, если бы в лагерь Саула не прискакал гонец с вестью: «Поспеши и приходи, ибо вторглись филистимляне на нашу землю».

Досточтимые господа! Я касаюсь этих вопросов не для того, чтобы подвергнуть что-либо сомнению, — у кого хватило бы дерзости усомниться в свидетельствах такого человека, как Авенир, да еще о царе Давиде. Я лишь пытаюсь пролить немного света на этот запутанный и сложный период в жизни сына Иессеева и указать на редакционные затруднения, кои у нас возникают. Я также принимаю во внимание мудрую мысль относительно сравнения ценности правды и легенд, которая была высказана на прошлом заседании. И несмотря на противоречивые свидетельства, я приложу все усилия для того, чтобы возвысить благородный образ избранника БОжьего, обосновать его притязания на царский престол и способствовать достижению тех целей, во имя которых мудрейший из царей Соломон повелел создать Хроники царя Давида.

Что же касается перехода Давида к врагам Израиля, филистимлянам, то это, как я уже упоминал, слишком сложный вопрос для того, чтобы оставить его на усмотрение вашего покорного слуги, и я ожидаю вашего решения по этому поводу.