Вильхельм Муберг - Ночной гонец

— Фохт убежал первый.

— Трусость и громкие слова уживаются рядом, как рожь и плевелы.

Сведье вышел за порог. Коней на привязи у дома не было. На соседнем дворе собралась кучка женщин и детей, привлеченных выстрелами из мушкета и криками покалеченного рейтара, который лежал под кустом крыжовника и кричал, что у него раздроблено плечо. На дороге слышался цокот копыт.

Сведье вернулся в дом.

— Поскакали в поместье за подмогой.

Он взял свой поделочный нож, вырезал пулю, застрявшую в дверном косяке и положил ее обратно в кису, — нечего тратить заряд попусту, а этот не сослужил ему службу, потому что угодил в дерево.

— Я метил в фохта, — сказал Сведье. — Жаль, промахнулся.

— Но уж слуге-то от тебя досталось.

— Они хотели учинить насилие. Мое право было обороняться.

— Ты оборонял наш дом. Стыдно будет тому, кто станет осуждать тебя. — В голосе ее звучала гордость. Сын, который вышел когда-то из ее лона, теперь уже увядшего и мертвого, не посрамил ее плоти. — Никто не станет хулить того, кто обороняет свой дом.

— С этим беднягой рейтаром мне делить нечего. Мне бы с самим помещиком переведаться.

— Помещики проливают кровь наемников, а свою берегут.

— А мне и наемников не жаль. Пускай расплачиваются за свои дела.

— Лампе — лучший слуга у Клевена. Он не согласится взять за него пеню.

Рагнар Сведье хотел бы вызвать помещика на честный бой, где на удар отвечают ударом, где кровью платят за кровь. Что ему еще делать, чтобы отстоять свое право? Куда же ему идти, чтобы защитить свой мирный очаг? И он спрашивает мать, стоит ли затевать тяжбу и искать защиты в суде, где тот прав, чей кошель тяжелее. Судьи на тинге [19] Тинг — первоначально древнескандинавское вече, высший орган власти. В средине века тинги превратились в местные суды с участием присяжных, которые избирались обычно из числа наиболее уважаемых жителей прихода. никогда не посмеют осудить помещика. Сведье теперь не будет мира в его собственном доме. Куда же ему идти, если в деревне он не нашел правды? Где ему искать приюта?

— Тебе теперь одна дорога, — сказала мать. — Сам знаешь какая.

Она поняла его. Она поняла его затаенную думу. Он берет точило и садится точить топор.

У него осталось одно убежище. Если власть не охраняет больше крестьянина, то его укроет лес. Если человеку нет мира в собственной деревне, он отправляется в лесную чащу, где будет жить вольной жизнью. Нет ему больше мира в своем доме, раз закон не оберегает его от обидчиков. Но никогда не будет над ним никакого хозяина. Скотину гоняют стадом, а он сам хозяин своей плоти. Он может стать вольным лесным жителем, но не господским холуем. Живым он им не дастся.

Сведье натачивает топоры, поплевывая на точило. В очаге снова горит яркий огонь, и вода в котле закипает. Матери и сыну нет нужды совещаться дольше: у него осталось лишь одно прибежище.

— Поторопись, — говорит мать. — Борре мешкать не станет.

— Да, надо спешить, — отвечает Сведье.

Он пойдет к своей невесте в Стонгегорд и расскажет ей о случившемся. Хорошо, что ему не придется повстречаться там с ее отцом, — он первым пошел на барщину.

— Ежели они заберут усадьбу, я тоже уйду, — говорит матушка Сигга.

Все ведь вышло нежданно-негаданно; то, что она не успеет сделать по дому, придется оставить на волю божью. За скотину опасаться нечего, она вместе с деревенским стадом пасется на дальнем пастбище. Сама матушка Сигга пойдет к сестре своей в Хумлебек и поселится у нее. А все, что можно умести из усадьбы, она возьмет с собой к сестре. То, что нужно сыну, она спрячет в старых тайниках, он знает где. Пускай пошарит в них, коли ему что понадобится.

— Вам самой нужно будет съестное.

— В деревне всегда можно прокормиться, — отвечает матушка Сигга.

Ее не так-то легко запугать. Вот только незадача с подсвинком. Он еще не годен на убой — больно уж тощий. Но если Сведье согласится варить эти свиные кости, он может заколоть поросенка, прежде чем уйти в лес.

— Там и колоть-то нечего, — говорит Сведье. — Пускай себе бегает. А вам останется припрятанная баранья нога.

— Ее я отдам господину Петрусу Магни, — говорит матушка Сигга.

— Вы хотите пойти к пастору? — с удивлением спрашивает сын.

— У меня до него дело. Он поможет нам добиться правды.

— Не станет он нам помогать. Мы задолжали ему мясную десятину [20] Мясная десятина . — Во многих странах (в Швеции — с 1164 года) существовала особая крестьянская повинность, так называемая церковная десятина. Крестьяне обязаны были отдавать церкви десятую часть урожая, скота, улова рыбы и пр. Отсюда упоминающаяся здесь мясная десятина, а также сырная, рыбная и т. п. Часть десятины шла приходскому пастору, остальное — епископам и другим представителям высшего духовенства. Нередко на церковную десятину посягали и представители светской власти. Так, в XVI веке, при короле Густаве Вазе, две трети зерна, предназначавшегося церкви, должны были идти в королевскую казну под названием коронной десятины. .

— Вот я и отнесу ему мясо, что припрятала. Господни Петрус заступится за нас.

Лицо Сведье выражает недоверие, но матушка Сигга сказала, что господни Петрус Магни — человек справедливый и беднякам друг. Она слышала в церкви, как он говорил в своих проповедях о жестокосердии господ. Помещик Клевен поносил пастора и грозил ему, но господни Петрус Магни не робкого десятка. Она пойдет к нему и попросит изложить их дело перед королевой. Если помещики чинят обиды крестьянам, то правды можно добиться только у королевы. Перед ее престолом должны они принести жалобу, и в том им поможет пастор Альгутсбуды. С божьей помощью уповает она на господина Петруса. А баранью ногу она возьмет с собой.

Велика была вера матушки Сигги. Сведье выслушал ее и сказал:

— Ступайте к пастору, и дай вам бог счастья!

Сведье знает, что наступит день, когда ему вернут его права. Он знает это так же твердо, как видит сейчас перед собою ясное солнце; придет день, когда несправедливость обернется справедливостью, кривда уступит место правде. А до того дня он найдет себе мирное убежище.

Точит Сведье топоры и пробует острия пальцем. Наконец-то они заточены в самый раз.

И в этот день солнце шло путем праведным по небу, но с восходом солнца одиннадцать крестьян Брендеболя отправились на барщину в господское поместье.

А двенадцатый избрал путь праведный, путь солнца, и ушел в лес.

В субботу, в канун святой троицы, высокоученый пастор Альгутсбуды сидел за пюпитром в своей усадьбе и писал. Господин Петрус Магни [21] Пастор Альгутсбуды в 1642–1690 годах. (Примеч. автора.) сочинял послание досточтимому соборному капитулу в Векше с просьбой о помощи. Его капеллана [22] Капеллан — здесь: помощник приходского пастора. Бенгта Микрандера боднул бык из пасторской усадьбы, и капеллан слег в постель.