Андре Кастело - Жозефина. Книга первая. Виконтесса, гражданка, генеральша

Весть мгновенно облетела тюрьму.

Роза узнает, что террор кончился благодаря Тальену, ее другу Тальену, Надежда воскресает в ней. Тальен и Гош — последний был освобожден 4 августа — наверняка сделают все, чтобы ворота кармелитов вновь распахнулись перед ней. Будущая г-жа Тальен, которую весь Париж именует теперь Notre-Dame de Thermidor [65] Богоматерь Термидорианская (Notre-Dame de Thermidor, франц.) — по аналогии со знаменитым Собором Парижской Богоматери (Notre-Dame de Paris). , уже выпущена и тут же отправилась к Гортензии и Евгению, чтобы успокоить детей насчет судьбы их матери.

Вечером 6 августа по бывшему монастырю кармелитов разносится голос надзирателя:

— Вдова Богарне!

Это свобода.

Заключенные рукоплещут: они узнали, что эта хорошенькая вдова, которая так очаровательно трепетала и плакала, вновь обретет детей… и любовника.

Роза теряет сознание от радости.

Того же 1 9 термидора комиссар Конвента Саличетти пишет донос на начальника артиллерии Итальянской армии корсиканца генерала Буонапарте, друга Огюстена Робеспьера [66] Робеспьер, Огюстен (1764–1794) — младший брат Максимилиана Робеспьера. , «составлявшего для него планы, которым нам приходилось подчиняться». Это тот самый Саличетти, что заметил «образованного капитана» Бонапарта, поставил его во главе артиллерии под Тулоном, сделал майором, а затем генералом!

Три дня спустя, 9 августа, будущему мужу Розы предъявляют обвинение. «Он уже считал себя погибшим, — сообщает нам свидетель, г-н Лоранти, богатый ниццский коммерсант, у которого квартировал Наполеон. Он только что отказал в руке своей дочери этому нищему офицеру. Видя, что его постоялец попал в число подозрительных, посажен под арест и его охраняет вооруженный часовой, торговец, несомненно, похвалил себя за столь благоразумное решение».

«Твой милый образ неизбывно живет у меня в сердце.

С каждым днем моя любовь все возрастает…»

Эти пламенные слова Лазар Гош обращает не к Розе, а к своей жене, оставшейся в Лотарингии. Едва успев выйти из Консьержери, он сообщает ей, что отправляется в Тионвиль «пешком, как подобает республиканцу». Но проходит два дня, а он все еще не пустился в дорогу.

Розу освобождают, и «милый образ» тут же забыт.

Неистово наслаждаясь у любовницы вновь обретенной свободой, генерал боится лишь одного — как бы г-жа Гош не явилась испортить ему праздник. Поэтому он советует Аделаиде не спешить с приездом. Чтобы не вызвать ревность у новобрачной и дать ей случай «проявить твердость духа», он уверяет ее, что живет, скрываясь от всех, и «не бывает ни в общественных местах, ни, подавно, на спектаклях». Между тем его видят с Розой у г-жи Остен, где он празднует свое освобождение. Один из приглашенных отмечает также присутствие Сантерра, который, «запершись с дамами, выказывал им многие знаки внимания». Знаки внимания со стороны Лазара нравятся Розе куда больше, чем любезности пивовара-утешителя. С Гошем она счастлива и, как впоследствии поведает Баррас [67] Баррас, Поль Франсуа Жан Никола (1755–1829) — член Конвента, один из организаторов термидорианского переворота, затем единственный член Директории, входивший во все ее составы, циник и стяжатель. Способствовал выдвижению Наполеона, но был устранен им от всякого участия в политической жизни. , познает в его объятиях, что такое любовь. Ах, если бы бравый генерал мог развестись ради нее! Жозефина позднее сама признается, что всерьез подумывала об этом.

Роза впервые любит по-настоящему. А вот Лазара соединяют с ней лишь узы чувственности. Он, кажется, даже заявил Баррасу:

— Для такого близкого интимного знакомства с нею надо было очутиться вместе в тюрьме перед девятым термидора; на свободе это было бы непростительно.

Это явное проявление любовной досады, потому что Гош целых полтора года продолжает близкое «интимное» знакомство со своей любовницей из монастыря кармелитов. Он любит ее, и даже бесконечно, что известно нам из его писем, и мы далеки от того, чтобы буквально воспринимать слова Гоша: «Надо было очутиться вместе в тюрьме»; просто в данном случае генерал вел себя как бывший конюх.

Возможно, — утверждает Баррас, — лишь «нежное уважение», питаемое Гошем к его «юной и добродетельной жене», помешало ему развестись. Аделаида вступает в борьбу и одерживает первую победу, благодаря своей свежести и обаянию. Гоша назначают командующим Шербурской армией, имея в виду отдать затем под его начало все войска Запада, и перед отъездом из Парижа он просит Аделаиду доставить в Париж его шпагу, пистолеты и коня. Но стоило Гошу увидеть свою жену-ребенка, как он поддается нежности, на сутки забывает искушенные ласки Розы и отдается чувству к кроткой «Адилаиде», как он пишет ее имя.

«Ах, друг мой, как я счастлив! — сообщает он перед отъездом тестю. — Сутки, проведенные с женой, стерли из моей памяти все пережитые беды».

Весь следующий год Гош почти не видится ни с Аделаидой, ни с любовницей. Вновь увидев жену в марте 17 95, он находит, что она «очень выросла» и добавляет: «Она очаровательна. Я люблю ее больше, чем когда-либо, мой добрый друг».

Аделаида возвращается в Лотарингию с тяжелым сердцем: она чувствует присутствие соперницы в сердце мужа. Гош по мере сил защищается: «Я не унижусь до оправданий… Постарайся, друг мой, восстановить союз, который ни в коем случае не должен быть разорван… Неужели моя супруга сомневается в моей привязанности? Неужели я это заслужил? Ах, умоляю тебя, спаси меня от ужасных сомнений, на которые меня обречет твой отъезд… Если ты меня еще любишь, постарайся исправить мои ошибки: я ведь иногда бываю немного сумасброден !»

У «Адилаиды» есть основание для беспокойства. По-другому, нежели ее, но столь же сильно Гош любит Розу, невзирая на деньги, которых она ему стоит. Он увозит с собой Евгения в качестве добровольца и «адъютанта-ученика». Но любовница плохо выказывает свою признательность; она пишет ему слишком редко, и Лазар сетует на это в таких выражениях: «Я прихожу в отчаяние, не получая писем от женщины, которую люблю, вдовы, чьего сына привык считать своим собственным».

Он страдает от разлуки со «вдовой», но еще больше от мысли о том, что за ней ухаживают и ей льстят. Тщеславие, которое, по его словам, преисполняет теперь сердце Розы, ее «кокетство» бесконечно огорчает его:

«Для меня нет больше счастья на земле. Я не могу поехать в Париж и повидать женщину, ставшую причиной всех моих горестей».

Потребуй Роза теперь, чтобы он развелся, Гош бесспорно уступил бы, но вскоре для честного генерала об этом не может быть больше речи: Аделаида ждет ребенка — живое воспоминание о поездке маленькой г-жи Гош в Рен в марте 17 95.