Борис Тумасов - Гурко. Под стягом Российской империи

— Если турки услышат запах свинины, они лопнут от злобы, — заметил Николов.

— Всевышний, — Асен поднял глаза, — я готов зажарить целого кабана.

Поручик Узунов уловил на себе взгляд Асена, кивнул. Вспомнилось, как после выпуска из кадетского корпуса они, молодые офицеры, собрались на лесной опушке. Лакеи жарили шашлыки, а вновь произведенные поручики клялись в верности и вечной дружбе…

Почистив перо, Стоян снова принялся за письмо. Райчо, будто для поручика специально, напевал:

Слушая Николова, поручик писал:

«Все мы здесь ощущаем необычайное сердечное внимание и любовь. Десять дней, проведенные в Систово, были вознаграждением за мою рану. В доме тетушки Параскевы меня окружили трогательной заботой. Здесь жила моя судьба… Решение мое жениться на Светозаре окончательное.

Ее дядя, а мой товарищ, капитан Райчо Николов, сказал, ты, поручик — граф, а Светозара низкого рода. На что я возразил, лучше мне потерять графское звание, нежели лишиться Светозары…

Ты, Василько, поймешь мои чувства, когда увидишь и узнаешь ее…»

Когда Осман-паше доложили о появлении в Западном отряде генерала Тотлебена, он воздел руки:

— О, Аллах, ты отвернул от меня свой лик!

Пока русскими войсками командовали под Плевной генералы Криденер, Зотов и румынский князь Карл, Осман-паша чувствовал себя уверенно. Это были генералы, строившие свою стратегию на атаках, штурмах. Но Тотлебен! Тот Тотлебен, о котором англичане и французы еще там, в Крыму, отзывались как о способном инженере-строителе фортификационных сооружений, а турецкие военачальники именовали Тотлебена генералом-кротом.

Первые дни Осман-паша терялся в догадках, что предпримет этот генерал-крот против плевненских укреплений? А когда стало известно, что русские солдаты роют землянки, Осман-паша догадался: Тотлебен решил блокировать Плевну.

На военном совете Осман-паша заявил бригадным генералам:

— Если генералу-кроту удастся блокировать Плевну, нам остается уповать на милость Аллаха. Абдул-Керим доложил, на наших складах продовольствия и боеприпасов на месяц…

Но чуда не случилось. Гвардейский корпус генерала Гурко, сломив ожесточенное сопротивление турецких таборов, взял Горный Дубняк и Телиш, перерезал Софийское шоссе, а Западный отряд Дунайской армии замкнул кольцо вокруг Плевны.

Ни на час Осман-паша не покинул наблюдательный пункт, следил, как упорно рвались полки Гурко к Софийскому шоссе и какое ожесточенное сражение развернулось за Горный Дубняк…

Осман-паша говорил:

— Гяур Гурко подобен льву. Я уважаю этого русского генерала и не понимаю, зачем Ахмет-Али позволил ему проскочить в Долину Роз, а Хайнкией не стал ему могилой?

При имени Гурко Осман-паша закрыл бородатое лицо ладонями:

— О, Аллах, — шепчет он, — умный визирь Сулейман-паша не имел длинных ног, чтобы настичь генерала урусов у Старой Загоры, и он оказался на Шипке.

Осман-паша строго наказал Ахмету-Февзи оборонять Горный Дубняк, разве недостаточно он, Осман-паша, построил здесь укреплений?

А Ахмет-Февзи бежал, и Осман-паша велел его и Измаила-Хаки, сдавшего Телиш, вздернуть как шелудивых псов…

Теперь Осман-пашу обуревает забота, как быть в сложившейся обстановке?

Тщательная разведка и наконец демонстрация значительных сил развеяли у Осман-паши всякую надежду на прорыв.

Совершая утренний намаз, Осман-паша опустился на коврик и, пригладив бороду, произнес:

— Аллах милосердный, помоги Сулейман-паше пробиться через перевал или вразуми Мехмет-Али начать наступление.

Закрыл глаза, зашептал слова молитвы из Корана. Завтрак у Осман-паши легкий — лепешка, зажаренная на курдючном сале, и чашка черного кофе.

Слуга принес теплый халат, помог облачиться. Осман-паше подвели коня. Утренний объезд он начал с осмотра укреплений на Зеленых горах. Дорогой смотрел, как идут восстановительные работы, воздвигаются новые укрепления.

В прошлый штурм Зеленые горы доставили Осман-паше немало беспокойства. Молодой, отчаянный генерал Скобелев едва не овладел Зелеными горами. Слава Аллаху, у генерала Зотова не хватило ума выделить в поддержку Скобелеву хотя бы одну бригаду, тогда уж он, Осман-паша, Плевну не удержал бы…

Левое крыло турецких войск прижали румынские дивизии. Осман-паша не слишком высокого мнения о боевых качествах армии Румынии. Румынский князь Карл привел под Плевну более тридцати тысяч солдат.

Румыны храбрые только за спиной русских солдат. Они трусливые, как ушастые зайцы… Если бы не российская армия, он, Осман-паша, давно бы сидел в лучшей кофейне Бухареста и молоденькие румынские красавицы услаждали бы его зачерствелую в войнах, душу.

Сладкие грезы и жестокая действительность… Тотлебен, собака! Проклятый немец, хуже гяура. Он вздумал уморить Плевну голодом…

У Осман-паши глаза наливаются кровью. Он скрипит зубами и ищет на ком сорвать злость, но, не найдя никого, бьет плетью солдата.

Гнев стихает и Осман-паша сворачивает на дорогу к Ловче. Ее перекрыл генерал Зотов, у Софийского шоссе задержался, долго думал о чем-то. Наконец подозвал следовавшего в свите главного интенданта.

— Скажи, Абдул-Керим, ты правильно подсчитал, что на наших складах продовольствия не больше чем на месяц?

— Да, светлейший паша.

— А не крадут ли чего твои интенданты?

— Светлейший Осман-паша, пусть Аллах покарает меня, если мой язык утаит от тебя правду.

— Тогда ответь, Абдул-Керим, какая собака злее, жирная или тощая?

— Тощая, мудрый паша.

— Хи, — оскалился Осман. — Тогда вели своим интендантам уменьшить дневную норму довольствия аскерам.

— Насколько, светлый паша?

Абдул почтительно склонил голову, а Осман-паша продолжал:

— Посмевших роптать казнить во имя Аллаха милостивого.

Во гневе султан Абдул-Хамид, и члены тайного военного совета в страхе ждут, против кого он обернется. Кто повинен в срыве столь удачно развернувшегося наступления Сулейман-паши?

Имея значительное превосходство в живой силе, он относительно легко перекрыл дорогу Передовому отряду Гурко на Адрианополь, но вдруг остановился у Шипкинского перевала, хотя по плану тайного совета еще в августе должен был перейти Балканы и соединиться с Осман-пашой.

По последним сведениям, полученным сераскиром (военным министром), русские блокировали Плевну.

Тайный военный совет пребывал в растерянности, султан требовал указать виновного. Обвинить Сулейман-пашу никто не осмеливался. Как покривить душой, когда Абдул-Хамид помнит: Сулейман-паша предлагал иной план.

На запрос сераскира Сулейман-паша ответил: не ему принадлежит стратегическая разработка лобовой атаки Шипки, а превосходство в силах сводится к нулю характером местности…