Иван Фирсов - Лазарев. И Антарктида, и Наварин

Похвально отозвался военному министру Чернышеву о действиях моряков и командир отдельного Кавказского корпуса: «Я в полной мере считаю себя обязанным главному начальнику Черноморского флота… при высадке моей на мысе Адлер под прикрытием весьма успешно действовавшей морской артиллерии. Сверх того, считаю долгом свидетельствовать о рвении и усердии не токмо командиров военных судов, но и всех прочих морских штаб- и обер-офицеров, старавшихся во всех случаях предупреждать наималейшие в чем-либо затруднения и способствовать спокойствию сухопутных войск, что в особенности доказывается попечением, какое было принято о раненых на всех тех судах, на кои они свезены были; морские же нижние чины не только не считали для себя тягостными труды, которым они подвергались, но, напротив того, изъявили даже сожаление, что они не могли в полном своем числе участвовать с храбрыми солдатами Кавказского корпуса в сражении против горцев на материке».

Не обошлось без убитых — четыре офицера, одиннадцать нижних чинов, безвозвратные потери.

На следующий день отслужили панихиду по убиенным. Вольховский, не стыдясь слез, первым бросил горсть земли в братскую могилу. В наскоро сколоченных на фрегатах гробах хоронили погибших. Среди них не было прапорщика Александра Бестужева-Марлинского. Его тело так и не нашли…

Спустя две недели в корпус поступило высочайшее повеление о наградах отличившимся. Значился там и Александр Бестужев, удостоенный Георгиевского креста. Только теперь он был ему ни к чему. Его вечный покой все равно бы оберегал крест деревянный над последним прибежищем убитых.

Успех первого десанта показал четкую организацию и умелость моряков. На следующий год император приказал командиру 5-го корпуса осваивать побережье только «решительно морем, распорядясь по личному уговору с генерал-адъютантом Лазаревым».

Готовил предстоящие операции Лазарев с новым начальником штаба контр-адмиралом Хрущевым. Оторванность штаба флота в Николаеве от Главной базы давно заботила Лазарева. Он просил перевести командование флотом в Севастополь, соединить воедино командующего и его главную ударную силу — корабли. Однако в Петербурге отнеслись к этому прохладно, отмалчивались.

Лазарев разрывался на части, старался как можно чаще находиться в Севастополе на эскадре. Но в Николаев то и дело шли депеши из столицы, Константинополя, Кавказа. Поэтому в Севастополе должен постоянно находиться его боевой заместитель, близкий по духу и замыслам человек, способный точно и вовремя их осуществить. Таким человеком был Авинов. По просьбе Лазарева его-то и назначили командиром Севастопольского порта, которому была подчинена Черноморская эскадра.

Теперь Лазарев всегда, бывая в Севастополе, останавливался у него. Работали всю зиму, задерживались допоздна.

— В следующую кампанию для нужд десанта составим две эскадры. Сухумскую под команду контр-адмирала Артюкова и Геленджикскую под команду вице-адмирала Уманца. — Лазарев показал на карте предполагаемые места высадки — Цемес, Сочи, Туапсе, Шапсухо.

Авинов прикинул что-то в уме.

— Восемь тысяч человек одними судами эскадры не поднять. Видимо, фрахтовать купцов надобно.

— И то правильно. Подумай, просчитай, сколько понадобится, и посылай без промедления толкового офицера, хотя бы Серебрякова, в Одессу. Кстати, мы об этом уже толковали с Раевским в Алупке.

Зимой по приглашению Лазарева в Алупку приезжал начальник Черноморской береговой линии генерал-майор Николай Раевский. Как-то сразу они пришлись по душе друг другу, сошлись очень близко, и дружеские отношения сохранились на всю жизнь.

Через три недели Раевский, узнав, что Лазарев сам собирается возглавить высадку десанта у Туапсе, прислал ему теплое письмо.

— Николай Николаевич просится под мою команду, — сказал он Авинову, прочитав письмо, — надобно все по-доброму сделать, чтобы армейцам показать флотскую выучку.

В ответ Раевскому сообщил: «Благодарю вас за лестное для меня желание находиться под моим начальством, но это слишком много, — начальником вашим я не буду, а постараюсь быть ревностнейшим вашим сотрудником и содействовать вам всеми имеющимися у меня средствами к выполнению возложенных на вас поручений. С эскадрой я надеюсь прибыть в Керченский пролив около 25-го сего месяца, а может быть, день или два ранее — и тогда я буду иметь удовольствие познакомиться с вами покороче и переговорить о предстоящих действиях наших поподробнее».

Первый десант в кампании 1838 года флот высаживал в апреле у речки Сочи. Отряд контр-адмирала Федора Артюкова из семи кораблей и фрегатов, парохода «Громоносец» доставил на берег двумя бросками больше трех тысяч солдат и артиллерию под командой генерала Симборского. На берегу в завалах, в засаде затаились пять тысяч горцев. Мощный шквал огня корабельных пушек пошерстил их ряды, но страху не нагнал. Едва корабли замолчали, они с криками бросились на десантников и кое в чем успели. Первые пушки остались на фланге без прикрытия, и они устремились к ним. Батарейцы до последнего защищались штыками, успели открыть огонь картечью, но скоро прислугу перебили, остался один командир батареи, морской артиллерист Змиев. Храбрый офицер до последнего, раненный, заряжал орудия и успешно отстреливался, а когда на батарею ворвался неприятель, обхватил одной рукой орудие и с саблей в другой отбивался. Остервенелые горцы искрошили его шашками на орудии. На помощь подоспели казаки, отбили пушку, но Змиеву это была «последняя земная награда».

Всю ночь черкесы делали вылазки, но войска отбили все их наскоки. Десант закрепился на берегу, окопался, начал строить Навангинское укрепление. Отряд Артюкова, выполнив задачу, забрав раненых, снялся с якоря и направился в Керчь, на соединение с эскадрой Лазарева.

Лазарев шел непроторенными дорогами, не у кого было учиться десантированию войск. Не раз вспоминал он неудачу Нельсона при высадке на Тенериф. Небольшая крепостная батарея отразила десант англичан, заставила их отступить.

Второй десант Лазарев возглавил сам. Главный командир флота предусмотрел, кажется, все, и многое, чего в иноземных флотах прежде не делали.

Диспозицию кораблей и фрегатов определил заранее по глубинам, мощи огня и задачам. В приказе подробно изложил план высадки десанта. Расписал войска по гребным судам и обусловил их действия. Взял себе в помощники начальника штаба капитана 2-ранга Владимира Корнилова. По просьбе генерала Н. Раевского в десант назначили батальон из корабельных матросов-охотников. Важным и новым делом для сухопутных войск стали репетиции их погрузки и выгрузки.

Приняв десант в Керчи, эскадра высаживала его вблизи Туапсе.