Андрей Колганов - Йот Эр. Том 1

Вблизи ударили разрывы снарядов немецкой артиллерии, но никто не покинул своего места. В те недолгие секунды, когда наступал перерыв в обстреле и когда стихал рев мотора очередного танка, идущего по переправе, можно было уловить отдаленный стук – это советский саперный батальон под покровом ночи спешно восстанавливал деревянный мост. Все понимали, что Т-34 по этим понтонам пройти не смогут.

Обстрел продолжался, но люди, стиснув зубы, стояли в речной воде, напрягая последние силы, чтобы принять на себя хотя бы часть тяжести переправляющихся танков. Осколки снарядов не щадили никого, и время от времени кто-нибудь из державших понтонный мост уходил под воду с головой – навсегда. А танки шли и шли, пока все четырнадцать Т-70 бригады не оказались на том берегу.

Эта ночь оставила глубокую зарубку в судьбе полковника Речницкого. Среди мокрых с ног до головы людей, выбиравшихся в предрассветных сумерках из Вислы, чтобы обогреться и обсушиться, его взгляд выхватил одну фигуру. Девушка-сержант с коричневыми петлицами полевой почты. И почему-то сразу возникло желание самому ее обсушить и обогреть.

– Як пенькна пани щен называ? – и откуда в нем всколыхнулась вдруг шляхетская галантность?

– Янка… – пробормотала она, обнимая себя за плечи и дрожа от холода, затем, разглядев погоны и орлов в петлицах, бросила руки по швам, выпрямилась и отчеканила: – Капрал Янина Лучак, пане пулковник!

– Якуб Речницки. Просто Якуб.

Что в ней было, в этой простой маентковой девице, даже перестарке, по крестьянским-то меркам (двадцать лет ей уж всяко исполнилось), кроме красивой фигуры, приятного лица, немного испуганного и в то же время чуть-чуть игривого взгляда да роскошной гривы мокрых и спутанных каштановых волос? Наверное, больше и ничего. Но Якуб слишком истосковался по простому женскому теплу, и это чувство было настолько острым, что он уже не мог сейчас размышлять о чем-нибудь другом.

А совсем рядом горела Варшава… Но чтобы добраться туда, да еще и на излете большого и трудного наступления, сил уже не хватало. Контрудары гитлеровцев перемололи главную ударную силу фронта, пробивавшегося к восточному предместью Варшавы – Праге. А оставалось этой ударной силы – один полноценный танковый корпус. Теперь и того нет. Близок локоть, да не укусишь. Здесь, с Магнушевского плацдарма, до Варшавы тоже было всего километров шестьдесят, но пока противостоящие стороны изматывали друг друга во взаимных атаках и контратаках. Продвинуться на север, к столице, не получалось.

Граф Тадеуш Коморовский (генерал «Бур»), отдавая приказ о восстании, несмотря на полученное в последний момент от своей разведки сообщение о танковых дивизиях немцев, выдвигающихся навстречу русским войскам, знал, что делал. Если восстание, несмотря на крайне слабые военные силы восставших, все же победит, то есть продержится до прихода русских, то им придется считаться с властью, установленной самими поляками в столице Польши. Или не считаться, но такое решение повлечет за собой значительный политический ущерб. Если же восстание провалится, это опять будет означать большое черное пятно на репутации Москвы, ибо она не помогла сражающимся полякам.

Генерал «Бур» был не прочь получить от Красной Армии военную помощь, но лучше – косвенную. Пусть она бьется с немцами, бомбит их и обстреливает артиллерией, доставляет нам по воздуху оружие, боеприпасы и продовольствие, а вот в Варшаву ее пускать – зачем? Лучше уж русским остаться на том берегу Вислы. Поэтому в первый день восстания только на одном варшавском мосту произошла стычка отряда Армии Крайовой с немцами, не давшая результатов, да и то это была попытка поддержать пробивающуюся в Варшаву группу аковцев из Праги, где восстание было безнадежно задавлено в первые же часы. На захват остальных мостов вообще никого не посылали.

Бои были тяжелые. Энтузиазм поляков не мог перевесить налаженную военную машину немцев, и те медленно, но методично выдавливали повстанцев – дом за домом, квартал за кварталом. Повстанцы дрались с достойным уважения упорством и держались против этой военной машины уже почти полтора месяца, однако их положение становилось просто отчаянным. К этому моменту, 14 сентября, перегруппировавшись и подтянув резервы, Красная Армия все же заняла Прагу и вышла на берег Вислы у Варшавы. Именно в этот момент полковник Речницкий был назначен начальником оперативного отдела штаба 1-й армии Войска Польского, и ему тут же пришлось включиться в непосредственное обеспечение операций по помощи повстанцам.

Еще 13 сентября в Варшаве высадилась разведка 1-й дивизии Войска Польского. А переправу через Вислу начала 3-я пехотная дивизия под командованием полковника Станислава Галицкого. 15 сентября Зигмунт Берлинг приказал направить в Варшаву ее передовой отряд. Вслед за ним, по приказу командующего фронтом Рокоссовского, вечером 16 сентября 1944 года первые два батальона пехоты во главе с командиром 9-го полка полковником Евсеевым высадились на плацдарм в Чернякове. С этими батальонами переправился представитель Генштаба Красной Армии при Войске Польском генерал-майор Молотков.

– Обывателю пулковник, разрешите доложить?

– Да брось ты эти «разрешите доложить»! – раздраженно брякнул Речницкий молодому поручнику. – Некогда разводить церемонии! Что там у тебя?

– Командир 2-й пехотной дивизии передает: попытка переправить разведку в северную часть Варшавы, в районе Жолибожа, сорвалась из-за сильного огневого противодействия немцев, – начальник оперативного отдела жестом отпустил поручника, принесшего это известие, и невесело задумался. Артиллерии и боеприпасов, чтобы надежно подавить немецкий огонь, не хватало, средства для постановки дымовой завесы были израсходованы при высадке десанта на Черняковский плацдарм…

С Черняковского плацдарма сведения тоже поступали неутешительные.

– Обывателю пулковник! – Речницкий поднял голову, оторвав взгляд от карты. Стоявший перед ним навытяжку щеголеватый поручник имел невеселый вид. – Командир 9-го полка передает: набережная свободна, но насквозь простреливается немцами, повстанцы отошли с нее вглубь кварталов. Наши пробились к ним на соединение, установили связь с группировками АК «Радослава» и «Крыски». Но их мало, с оружием и боеприпасами очень плохо, а немцы жмут со всех сторон.

«Понятно, что жмут, – подумал Якуб, – соображают, чем дело пахнет. Но нам-то что делать? Танки и артиллерию перекинуть не на чем, холера ясна!» Начальник оперативного отдела штаба 1-й армии выехал к берегу Вислы, чтобы попытаться на месте своими глазами оценить обстановку. После наблюдения за плацдармом и разговора с офицерами, вернувшимися с того берега, у него созрело решение, которое он готов был предложить начальнику штаба армии.