Виктор Зонис - Соломон. Царь тысячи песен

О пусть он целует меня поцелуями уст своих!
Ибо лучше вина твои ласки!

Запах — приятный у масел твоих,
елей разливаемый — имя твое,
оттого тебя девушки любят!

Влеки ты меня! За тобой побежим мы!
Он привел меня, царь, в покои свои.
О тебе возликуем и возрадуемся мы!
Вспомним ласки твои, что лучше вина!
Истинно, любят тебя.

Черна я, но красива, девы Иерусалима,
как шатры Кейдара, как завесы Соломона!

На меня не глядите, что я смугловата,
что сожгло меня солнце!
Сыновья моей матери на меня рассердились,
стеречь виноградники поставили меня;
моего виноградника не сберегла я.

Скажи мне ты, кого любит
душа моя, где ты пасешь?
где ты покоишь в полдень стада?
Для чего мне быть печальной
возле стад товарищей твоих?

Коль не ведаешь ты, Прекрасная
в женах, то пойди себе по следам овец
и паси козлят твоих возле жилища пастухов.

Кобылице моей в колеснице фараона
уподобил тебя я, подруга моя!

В нанизях-щеки красивы твои,
в ожерельях — шея твоя.

Из золота нанизи тебе сделаем мы,
с блестками из серебра.

Пока за трапезою царь, —
мой нард издал свой запах!

Букет мирры — мой друг для меня!
Меж моими грудями он будет спать.

Кисть кипера — мой друг для меня,
средь виноградников Ен-Геди!

Вот ты прекрасна, подруга моя!
Вот ты прекрасна! Глаза твои голуби!

Вот ты прекрасен, мой друг,
и приятен! И наше ложе — зеленеющее.
Кровли домов наших-кедры,
Наша утварь — кипарисы.

Я-нарцисс Сарона, лилия долин!
Как между терниями лилия, —
так между дев моя подруга!

Как меж деревьев леса яблоня, —
так между юношей мой друг!
В его тени сидела и томилась я,
и плод его устам моим был сладок.

Он привел меня в дом вина,
и его знамя надо мной — любовь!

Подкрепите меня пастилою,
устройте мне ложе из яблок,
ибо я любовью больна!

Его левая рука под моей головой,
а правая его обнимает меня.

Заклинаю я вас, девы Иерусалима,
газелями или ланями поля:
не будите и не тревожьте любовь,
пока сама не захочет она!

Голос друга моего! Вот идет он!
Скачет он по горам, прыгает по холмам.

Мой друг подобен газели,
или молодому оленю.
Вот он стоит за нашею стеною,
заглядывает в окна, засматривает в ставни.

Воскликнул друг мой и молвил мне:
«Встань, подруга моя, прекрасная моя, и иди!»
«Ибо вот зима прошла, дождь миновал, пронесся».
«Цветы на земле показались, время песен настало,
и голос горлицы слышен в стране нашей».

«Смоковница соком наполнила смоквы свои,
и виноградные лозы, цветя, издали запах.
Встань, подруга моя, прекрасная моя, и иди!»

«Голубка моя, в ущелье скалы,
под кровом утеса, дай мне увидеть
твой лик, дай мне услышать твой голос!
Ибо твой голос — приятен, и лик твой красив!»

Наловите нам лисиц, маленьких лисиц,
что портят виноградники!
а наши виноградники — в цвету!

Друг мой мне принадлежит, а я — ему,
пасущему средь лилий!

Пока день не дохнет прохладой, и тени
не станут бежать, — резвись,
будь, друг мой, подобен газели,
или молодому оленю на расселинах в горах!

На ложе моем, по ночам я искана
того, кого любит моя душа.
Я искала его, но его не нашла.

Дай встану я и обойду весь город,
по улицам и площадям!
Я буду искать того, кого любит моя душа.
Я искала его, но его не нашла.

Меня встретили стражи, обходящие город; —
«Не видали ли вы того, кого любит моя душа?!»

Лишь только от них отошла я,
как встретила я того, кого любит моя душа.
За него я ухватилась и его не отпускала,
пока не привела его в дом матери моей
и в комнату моей родительницы.

Заклинаю я вас, девы Иерусалима,
газелями или ланями поля, —
не будите и не тревожьте
любовь, пока сама не захочет она!

Кто та, что всходит из пустыни,
как струи дыма, в куреньях ладана,
и мирры, и всяких порошков торговца?

Вот постель Соломона!
Шестьдесят храбрецов вокруг нее
из храбрецов Израиля.

Все они держат меч, опытны
в ратном деле. У каждого меч
на бедре, из-за страха ночей.

Носильный одр себе сделал
царь Соломон из Ливанских дерев.