Давид Малкин - Король Давид

На полпути к вершине Масличной горы к Давиду подбежал вестник: Ахитофель Мудрейший с Авшаломом!

Давид добрёл до жертвенника, упал перед ним и выговорил:

– Расстрой, прошу, Господи, планы Ахитофеля!

В этот момент с другой стороны Масличной горы к жертвеннику подошёл Хушай Хаарки, прозванный Друг Давида, – в разодранной рубахе и прах на голове его.

И сказал ему Давид:

– Если ты пойдёшь со мною, то будешь мне в тягость. Но если возвратишься в город и скажешь Авшалому: «Рабом твоим буду, король! Рабом отца твоего был я издавна, а теперь я – твой раб». Тогда ты расстроишь советы Ахитофеля. С тобою будут там Цадок и Эвьятар, коэны, и всякое слово, какое услышишь из королевского дома, перескажешь им. Там и их сыновья – с ними отправьте мне каждое слово, какое услышите.

И пошёл Хушай, Друг Давида, когда Авшалом уже готовился войти в город.

Давид стоял у жертвенника на вершине Масличной горы. Те, кто остался на склоне, не смотрели в его сторону. Они следили за Хевронской дорогой, уже занятой иудейской армией, двигавшейся к Городу Давида. Зрелище было невесёлым: у короля набралось около трёх тысяч воинов, а из Хеврона вышло не менее десяти тысяч.

Давид стоял, обратив лицо к сияющему над пустыней небу, говорил сам с собой.

– Как много врагов поднялось на меня! Говорят: «Ну, теперь не спасёт его Бог». Ты, Господь – щит и слава мои навсегда! Взываю к Богу, Он мне отвечает. Засыпаю и пробуждаюсь – Он со мной. Он – опора моя, поэтому не пугаюсь десятков тысяч.

Встань, Господи, помоги мне, мой Бог! Да пребудет с народом Твоим благословение Твоё!

Иоав, прикрыв один глаз и держа перед другим сложенную трубочкой ладонь, смотрел на крепостную стену и ворчал:

– Ну, не говорил я, что всю армию нужно перевести из Хеврона в Город Давида!

– Вот она туда и идёт, – откликнулся Авишай. – Торопится. Ещё не знает, что Давида там нет, и ворота открыты. Смотри, смотри! Рядом с Авшаломом едет Амаса!

Амаса был их двоюродным братом. В детстве в Бейт-Лехеме он и Иоав постоянно ссорились. Длинный и худой Амаса был на три года старше Иоава и крепче его, но синяки не проходили у обоих, потому что стоило им встреться, и Амаса цедил: «Рыжий!», а Иоав ещё издали кричал ему: «Сын Ишмаэля!» [17] Ишмаэль (ивр. букв. – Господь услышал) – имя первенца, родившегося у Авраама – прародителя не только евреев, но и «народов пустыни», в частности, арабов. Диврей ѓаЙамим I, 2:17 (I Рассказы тех дней, 2:17), отцом Амасы был «Етер-ишмаэльтянин». , после чего их с трудом разнимали.

Наблюдая за дорогой, братья не заметили подошедшего Давида. Хелец, как обычно, молча стоял рядом с королём.

«Амаса»?! Услышав это имя, Давид вспомнил серьёзного рослого воина, который привёл ему отряд бойцов из племени Йеѓуды. Тогда Давид ему не поверил, решил, что пришли его захватить и передать в руки Авнера бен-Нера, но ошибся. Широкая улыбка и крик: «Твои, Давид!» запомнились ему навсегда. Может, Иоаву показалось? Хотя, если рядом с Авшаломом – значит, предал.

– Идём, – сказал король. – В Боге наше спасение!

Но ни он сам, ни его люди не двинулись с места, стояли и смотрели на город.

В полдень третьего дня Восьмого месяца армия Авшалома вошла в притихший Город Давида. Солдаты толпились у Гихона, пили и хвалили ивусейскую воду. В тот же вечер, едва зашло солнце, оставшиеся в городе жители вместе с пришедшими из Хеврона солдатами собрались у северной крепостной стены. И те, и другие были в смятении, хотели знать, кто теперь король иврим, и, если правду говорят, будто Давид передал власть молодому Авшалому, то почему сам старый король с верными соратниками так внезапно оставил город.

Странным было это вторжение. Армия не грабила, не жгла, не убивала, были даже встречи родственников. Хевронцев приглашали в дома, угощали. Затевались споры. «Как вы могли подняться против помазанника!» – «Мы пошли за королём Авшаломом». – «Королём? Ты на его помазанье был?» – «Бецалель, наш старейшина, обещал, что как только разгромим тех, кто пошёл за братьями Цруями, будет помазанье Авшалома в Хевроне».

В воротах Мулов, в кресле, где горожане привыкли каждый месяц видеть короля Давида, восседал Авшалом в рубахе, сотканной из шерсти белых овец из гешурского стада. В шёлковых струях его золотистых волос поблескивал огромный бронзовый гребень – подарок деда. Слева от Авшалома стояли его мать Мааха, сестра Тамар и новый командующий армии Амаса, а справа – Ахитофель Мудрейший. Он стоял на том же месте, где стоял при Давиде, и как при Давиде, первым обратился к народу. Он сообщил, что старый король бежал из города, потому что понял, что Бог отвернулся от него за грехи его. Власть перешла к новому королю – Авшалому бен-Давиду.

Под крики: «Да здравствует король!» Авшалом встал, поклонился людям и заговорил. Жесты его оставались плавными, а голос гремел на весь Офел. Авшалом пообещал, что братья Цруи больше не будут хозяйничать в стране, что с сегодняшнего дня все налоги отменяются, потому что запасов зерна и оружия на складах Города Давида хватит всем иврим больше, чем на год.

Толпа пришла в восторг. Крики «Король Авшалом!» заглушили вопросы недоверчивых. Авшалом сказал, что не смог привыкнуть к Городу Давида, не любит его и жить в нём не станет. Он прогонит братьев Цруев, накажет тех, кто пошёл за старым королём, а потом вернётся в Хеврон и будет править оттуда, как правил Давид, пока был молод, безгрешен и любим Богом. Авшалом переведёт обратно в Хеврон суд, военные и продуктовые склады и левитов, которые следят за жертвоприношениями. Может, со временем в Хеврон, к могилам праотцев перенесут и Ковчег Завета – об этом ещё надо посоветоваться с коэнами. «Но не беспокойтесь, – закончил новый король, – я не стану разрушать Город Давида. Кто захочет, сможет остаться здесь и жить, как в любом другом месте Земли Израиля.

Люди ещё долго не расходились, обсуждая слова нового короля и своё будущее. Перед тем, как Авшалом и его приближённые исчезли за воротами Мулов, глашатай несколько раз прокричал, что вечером, с появлением на небосклоне звёзд в Офеле начнутся празднования по поводу провозглашения нового, третьего по счёту короля иврим.

Дом, покинутый Давидом, показался Авшалому, который не был здесь больше года, огромным и неприветливым. Оставшиеся в нём родичи и слуги попрятались по своим комнатам и притихли. Ахитофель Мудрейший, сопровождавший нового короля, напомнил, что им нужно срочно решить на военном совете, как окончательно разгромить приверженцев бежавшего Давида. Авшалом кивал и продолжал обход дома.

– Куда же он спрятал королевский венец? – вырвалось у него в комнате Давида.

– Найдётся. Сейчас важнее всего погоня.