Елена Руденко - Долгий летний праздник

В этой суматохе, панике, шуме, криках я сам не слышу своих слов.

Господи, дай мне сил! Я верхом на коне встаю перед жерлом одной из пушек и велю остановить стрельбу.

Эскадрон кавалерии разгоняет оставшихся демонстрантов.

Я окидываю взглядом Марсово поле. Даже мне, человеку, прошедшему войну, становится не по себе.

Я, Светлана Лемус, и мой друг Макс покидаем клуб Якобинцев. Уже в коридоре с улицы слышны отборная ругань и издевательские шуточки. Кто–то весьма громко и настойчиво предлагает взорвать здание. Это уже слишком.

— Не понимаю, Макс, — обращаюсь я к другу. — Зачем сегодня ты пригласил меня на заседание? Скука была смертная, я даже заснула. Обычно ты приглашал меня, когда намечалась драка, на словах, разумеется.

Мы выходим на улицу. Кругом вооружённые гвардейцы, настроенные весьма воинственно.

Макс кивает в сторону людей, окруживших клуб. С его появлением на пороге поток ругательств и угроз вспыхнул с новой силой. Я хватаю друга за руку.

Макса и его друзей солдафоны ругают так, что небу становится жарко.

— Теперь ты понимаешь? — говорит Макс. — Вряд ли бы ты осталась дома, а мне не хочется, чтобы ты столкнулась с новыми приключениями.

Пожалуй, он прав.

Мы спокойно, как бы не замечая злобную толпу, переходим улицу.

— Тебе до дома будет трудно добраться. Может, зайдем ко мне? — предлагаю я.

— Простите, — окликнул нас кто–то.

А-а, это мсье Дюпле, состоятельный и работящий буржуа. Благодаря кропотливым трудам его столярное дело процветает. Мебель компании Дюпле по праву считается одной из лучших в Париже. Однако из–за простецкого вида в Дюпле невозможно угадать богача.

— Здравствуйте, — вежливо говорю я столяру. — Это мой сосед, мэтр Дюпле, — представляю я его Максу.

— Мсье Робеспьер окажет мне большую честь, если переждет это неспокойное время у меня, — предлагает Дюпле. — И вас, мадемуазель, я приглашаю. У нас как раз скоро ужин.

Мы согласны, гвардейцы того гляди приступят к выполнению своих угроз.

В доме Дюпле первой нас встречает младшая дочь хозяев, светленькая веселая девушка–подросток. Она по–детски радуется, узнав, что к ним пожаловал такой известный человек как Макс. Девочку зовут Елизавета. Друзья называют её то Бабетта, то Лизетта. Она моя подруга и постоянный читатель моих книг. Она также обожает мои рассказы о приключениях и жалеет, что такого ни разу не случалось с ней.

— Как интересно! — восклицает Бабетта. — Теперь я знакома с двумя знаменитостями! Мсье Робеспьер, а мне Светик о вас много чего рассказывала! А это правда, что однажды давным–давно вас чуть не убили? А вы мне расскажете про какое–нибудь убийство? А я вам расскажу о себе.

Усадив Макса в кресло, Лизетта рассказывает Робеспьеру о своей школе, о злой учительнице, о своем младшем брате Морисе, о трех сестрах и родителях.

Однако ей приходится прервать болтовню. Входит её старшая сестра Элеонора. Как говорится, спасайся, кто может.

— О, Элеонора, ты знаешь, кто к нам пожаловал? — весело спрашивает ее Лизетта. — Это же мсье Робеспьер!

Элеонора — полная противоположность хохотушке Елизавете. Строгая и рассудительная до ужаса. У этой девушки напрочь отсутствует чувство юмора, шуток она вообще не понимает. Младшей сестре частенько делает замечание за плохое поведение. Меня Элеонора не переносит и считает, что я дурно влияю на Бабетту.

Сейчас она отчитает сестру, чтобы та, наконец, перестала приставать к незнакомым людям со всякой чепухой… Хм… что–то она не торопится… Странно…

Ах, вот в чём дело! Элеонора не мигая смотрит на Макса. Понятно, понятно.

— Элеонора Дюпле, — сбивчиво представляется она моему другу.

Того гляди упадёт в обморок.

— Я очень счастлива, мсье, видеть вас в нашем доме, — произносит Элеонора. — Надеюсь, вам у нас понравится … Ох, простите, я должна накрыть на стол… Елизавета, помоги мне!

Элеонора пулей вылетает из гостиной. Лизетта нехотя плетётся за ней.

Мне становится смешно. Когда они скрываются за дверью, я начинаю хохотать.

— Тебе понравилась Элеонора? — спрашиваю я Макса.

— Да, красивая брюнетка, — бесстрастно отвечает он.

Да, ему ведь нравятся блондинки вроде Мадлен.

— А ты произвел на нее хорошее впечатление! — замечаю я. — Она покраснела, бедняжка. Скажу прямо, она давно восхищается тобой. Эта девушка влюбилась в тебя, когда однажды увидела на трибуне… Её поразила твоя смелость… Ты стал её героем… Самым красивым мужчиной мира!

— Светлана, милая, не болтай глупости! — строго прерывает Макс.

На пороге появляется мадам Дюпле, приятная полная женщина, и приглашает нас ужинать. Готовят мадам Дюпле и её дочери сами. Им это в радость. Само приготовление блюд Дюпле никому не доверяют. А помыть посуду, ощипать птицу, прочую чёрную работу делает кухарка.

Вечер получается какой–то грустный. Этого и следовало ожидать. Попытки переменить тему не дают результата. Мы всё равно возвращаемся к исходной теме разговора.

— Как это все ужасно! — восклицаю я. — Подумать только, там могла быть я! Макс, завтра ты этим негодяям всё выскажешь!

— Увы, — вздыхает Макс. — У них и без протестов достаточно всего, чтобы отправить нас в тюрьму. Придётся кинуть все силы, чтобы оправдать доброе имя нашего клуба. К сожалению, о протестах и речи быть не может. Вы все, наверное, посчитаете такой ход трусостью?

— Нет, мы вас хорошо понимаем, — говорит мсье Дюпле. — Предпринимать сейчас резкие шаги бесполезно и опасно. Я слышал, что могут начаться аресты, уже подписаны приказы о закрытии многих газет.

— Какие Лафайет с Байи — свиньи! — делает вывод Морис.

— Нет, тут главные виновники не Лафайет и не Байи, — говорит Макс. — Большая часть вины лежит на тех, кто, прячась в здании Собрания, отдал этот приказ.

— Ламет и компания! — восклицаю я.

Макс кивает.

— Однако я не могу найти оправдания действиям Лафайета и Байи, — замечает он. — Согласен, им было тяжело сделать этот шаг. Однако не настолько, чтобы пожертвовать должностями и принципами.

Все с раскрытыми ртами слушают моего друга.

— Чужими жизнями всегда жертвовать легче, — заключает Макс.

— Ох, опять мы вернулись к этой теме! — вздыхает мадам Дюпле.

Наше молчание нарушает визит Роберов. Мы все устремляемся в гостиную.

Луиза Робер! Такой ловкую уверенную мадам я ещё не видела. Её лицо раскраснелось, из глаз текут слёзы.

— Максимильен! — она, рыдая, бросается к нему на шею.

М-да, и это при присутствующем здесь муже…

— Это всё из–за меня! — восклицает она.

— Не волнуйтесь, дорогая, всё хорошо, — утешает её Макс.

— Я принесу вам кофе, — ледяным тоном произносит Элеонора.

Вау! Она уже ревнует!

Наконец Максу удаётся усадить Луизу в кресло.