Елена Руденко - Долгий летний праздник

Весь завтрак я стараюсь держать себя в руках. Неприлично пристально рассматривать людей, особенно за трапезой. Но Максимильен! Как изящно он ест!

Завтрак окончён. Робеспьер, вежливо простившись, уходит.

Мои сёстры — Елизавета и Виктория — начинают судачить о нем. Девушкам тоже очень понравился Максимильен, и они надеются, что он к нам переселится.

— Он очарователен! — восклицает Виктория.

Она слишком легкомысленна.

— И в убийствах разбирается! — добавляет Бабетта.

Мне от этой болтовни становится неуютно.

— Меня беспокоит самочувствие нашего гостя, — замечаю я. — Морис, чья комната смежная, говорил мне, что мсье Робеспьер плохо спал, стонал.

— Странно, — пожимает плечами Виктория. — За завтраком он выглядел таким подтянутым, а вовсе не заспанным.

— Наверное, ему просто приснился кошмар, — предполагает Бабетта.

Я не могу слушать эти глупости и ухожу.

Виктория слишком помешана на нарядах и поклонниках. Её ухажеры последнее время совсем забыли о приличиях!

А Елизавета? Когда же она повзрослеет!

Я единственный серьёзный человек из них. Мне нужно присматривать за сёстрами.

— Если Робеспьер переедет к нам, это будет замечательно! — слышу я рассуждения Елизаветы. — Я заметила, в его присутствии Элеонора меня не ругает!

Как глупо!

Я, Мария — Антуанетта, королева французов мне 37 лет. Тяжёлая миссия легла на мои хрупкие плечи. Я должна вернуть нашу законную власть. Я рискнула вступить в схватку с чернью.

Я принимаю у себя Барнава. Я не ошиблась, дружба с этим человеком принесла хорошие плоды.

— Хочу выразить вам и вашим друзьям свою благодарность! — величественно произношу я.

Да, благодаря им мятежники получили по заслугам! В следующий раз они не осмелятся перечить монархам! Пусть знают, что идти против королей — идти против Бога!

— Всегда рад служить Вашему Величеству! — с поклоном отвечает Барнав. — Удача способствовала нам! Однако осмелюсь заявить, что Конституционная монархия неизбежна!

Я по–королевски киваю.

Что ж, придётся опять запастись терпением. Мне тяжело покоряться, но иначе нельзя. Триумвират защищает нас, с ними нельзя ссориться. Мы будем следовать их советам, но при первом же удобном случае отодвинем.

Пока пусть думают, что мы согласны.

Глупцы! Вы не догадываетесь о том, что я не сдамся! Я уже веду переписку с моим братом — королём Австрии. В этом государстве собрались все наши друзья и сторонники. Они в любой момент готовы идти на Париж, дабы спасти нас! Мой Ферзен колесит по всей Европе, дабы привлечь в наши ряды новых союзников!

Ждите, друзья черни! Скоро вы станете пленниками, вы выпьете чашу унижений до дна. Ладно, тех, кто мне помогал, я не буду преследовать, возможно, даже награжу. Монархи всегда милостивы к своим верным слугам.

Очаровать Барнава оказалось так легко. Вот что значит мужское тщеславие. Любому польстит внимание королевы.

— Ваша поддержка очень ценна для меня! — продолжаю я. — Вы помогли мне разобраться в сложной политической ситуации. Поверьте, я ваша скромная ученица.

Барнав рассыпается в неловких благодарностях. Он в ловушке — это очевидно. Интересно, разделяют ли друзья его мнение.

До меня дошли слухи, что мсье Петион влюбился в принцессу Елизавету. Хорошо бы устроить ему встречу с ней. Только надо будет дать этой глупышке подробные указания. Если всё пойдёт гладко, то мы сможем узнать всё, что творится в банде якобинцев.

Я, Антуан Барнав, на аудиенции у королевы. Её Величество нам благодарна. Ещё бы — наш триумвират предотвратил очередной мятеж. Мы стали героями!

— Ваше Величество, вам не стоит также забывать о заслугах Лафайета, — говорю я. — Ведь это он осуществил…

— Я бы вас попросила не произносить этого имени, — строго перебивает меня королева. — Я уже щедро отблагодарила мэра Байи, но Лафайета…

В её глазах сверкает гнев.

Не понимаю, почему даже одно упоминание о Лафайете доводит Марию — Антуанетту до истерики?

— Мсье Барнав, я слышала, ваша личная жизнь налаживается? — участливо спрашивает королева.

Её лицо разгладилось, на губах играет величественная улыбка. Да, Её Величество умеет мгновенно брать эмоции под контроль.

А её участливость мне очень льстит. Подумать только, Мария — Анутанетта, королева, интересуется делами своего покорного слуги.

— Благодарю за заботу, — с поклоном отвечаю я. — Мои дела, действительно, наладились. Увы, не все женщины способны оценить мои скромные таланты!

Мария — Антуанетта встречает комплимент с лёгкой улыбкой, как истинная королева.

— Я бы хотела обратиться к вам с ещё одной просьбой, — говорит королева. — Принцесса Елизавета была бы рада видеть мсье Петиона. Будьте любезны, сообщите ему об этом. Надеюсь, мсье Петион не откажет.

Откажет? Ха! Да он запрыгает от счастья! Не проходит и дня, чтобы он не вспомнил об очаровательной Елизавете!

— Всё будет исполнено, Ваше Величество, — обещаю я.

Я, Максимильен Робеспьер, очень расстроен после заседания Совета.

Настроение довольно мрачное, мне начинает казаться, что удача опять отступила от меня. Хотя… я думаю не только о политике, но и о Мадлен. Надо бы с ней помириться. Но как?

Я замечаю человека с накладной бородой и усами.

— Привет, Камилл, — здороваюсь я.

— Ты меня узнал?! — ахает он.

Я пожимаю плечами. Камилла я узнаю даже в Африке.

К нам подходит Светик.

— Привет, Макс, привет, Камилл! — приветствует она нас.

Камилл обиженно всхлипывает. Да, маскировка не удалась.

— Привет, Камилл, — бросает ему проходящий мимо Петион. — Как жизнь?

Камилл что–то бормочет и ретируется.

Я рассказываю Светлане о выступлениях Барнава и Байи.

— Всю ответственность за вчерашние события они возложили на народ, — печально говорю я. — Это было отвратительное зрелище, смотреть на которое особенно больно, когда ничего не можешь сделать.

— Да, — кивает Светик.

— Больших трудов стоило мне оправдать наш Клуб, ведь фельяны объявили нас мятежниками, — говорю я. — Я выступил от имени Якобинского клуба. Нашу невиновность я мотивировал тем, что Собрание приняло решение только о неприкосновенности личности короля. О возвращении ему трона речи не шло. Потому мы считали себя вправе предлагать в петиции не восстанавливать Луи в его полномочиях.

— Ты молодец! — восхищается Светлана. — Всегда найдёшь лазейку!

— Не преувеличивай, милая, — улыбаюсь я, мне очень нравится похвала Светик. — Громко уйти из нашего Клуба и создать Клуб фельянов — было продуманной акцией триумвирата. Они воспользовались вопросом о судьбе короля, чтобы отомстить Якобинскому клубу, где они утратили свое влияние. Они хотят лишить нас политического веса и привлечь на свою сторону клубы в провинции!