Шапи Казиев - Крах тирана

– Идемте, – ответил Сагитав. – Место моего сына в битве не должно пустовать.

Когда едва дышащего Чупалава положили перед Аминат, она застонала от горя:

– Чупалав!..

– Проклятые каджары! – вскрикнула Фируза.

– Не может быть, – роняла слезы несчастная Аминат, омывая раны мужа. – Ты не можешь умереть, Чупалав…

Чупалав приоткрыл глаза и через силу улыбнулся:

– Аминат… Как я хотел тебя увидеть перед…

– Нет-нет, ты должен жить, – умоляла мужа Аминат. – Сыновья так тобой гордятся, а я… Как я останусь без тебя, Чупалав?..

– Побереги детей, – прошептал Чупалав. – Они достроят наш дом.

Чупалав глубоко, будто облегченно вздохнул и закрыл глаза. На лице его замерла прощальная улыбка.

– Нет, нет, он не погиб! – оглядывалась на женщин Аминат. – Мой Чупалав!

Потрясенные этой трагедией, женщины лишь отводили глаза, утирая слезы концами платков.

Почувствовав, что Чупалав ее покинул, Аминат в отчаянии бросилась ему на грудь и зарыдала. Женщины с трудом отняли ее от умершего мужа и старались утешить:

– Твой Чупалав был настоящим мужчиной.

– Твои дети будут гордиться, что их отец погиб героем.

– Не плачь так, Аминат, не радуй наших врагов.

– И вы не плачьте! – воскликнула Аминат, беря в руки саблю своего мужа. – Он бился рядом с вашими мужьями, братьями и сыновьями. Мне легче было бы умереть самой, чем увидеть погибшего мужа. Или мы станем ждать, пока они все погибнут?

– Не дай Аллах! – испуганно говорили женщины.

– Зачем нам жизнь без них?

– Тогда пойдем на помощь! – призвала Аминат, потрясая саблей.

– Я тоже с вами, – воскликнула Фируза, выхватывая свой заветный кинжал. – Быть пленницей каджаров – не лучше, чем вдовой.

– Да лучше в пропасть, чем врагам в лапы! – зашумели женщины, поднимая оружие.

– Мы все пойдем!

– Мы им покажем, каковы горянки!

– Этот проклятый шах требовал женщин, вот он их и получит!

– Только попадись нам этот мерзавец!

Выкрикивая проклятия врагам и призывая на помощь Аллаха, женщины устремились к реке, к которой войско Надир-шаха почти уже оттеснило горцев.

Надир-шах, будто чуя скорую победу, не отрывался от подзорной трубы. Его войска почти достигли реки – важного рубежа, откуда было рукой подать до Согратля.

– Еще один натиск – и горцам конец! – злорадно предвещал шах. – Никто не смеет безнаказанно противиться воле повелителя вселенной! А из голов этих наглецов я сложу гору в назидание всему миру!

– Им самое время умолять ваше величество о пощаде, – сказал визирь.

– О пощаде? – расхохотался шах, обернувшись к визирю и своей свите. – Пощадить тех, кто уничтожил половину моего войска? Я превращу эти горы в пустыню, я вырву их хваленую свободу с корнем, иначе здесь никогда не будет покоя.

– Они это заслужили, мой повелитель, – кивал визирь.

– Они лишь защищали свою родину, – сказал Сурхай-хан.

– Скоро у всех будет одна родина – великая империя Надир-шаха, – ответил Надир, снова приникая к подзорной трубе. – Но что я вижу?..

Удивленный шах передал трубу визирю. Тот всмотрелся и испуганно произнес:

– Там что-то странное… Не понимаю…

– Откуда они взялись? – закричал Надир-шах, тыча пальцем в ту сторону, где шла битва.

– Мой повелитель, – ошеломленно произнес визирь. – Это женщины пришли на помощь горцам!

Разъяренные горянки, вооруженные кинжалами и саблями, косами и вилами, уже перебрались через речку и набросились на каджаров, которые начали было окружать горцев.

Обескураженные столь неожиданной атакой, воины шаха пришли в смятение. А у горцев, увидевших пришедших им на помощь женщин, прибавилось сил. Они снова кинулись на врага и рубили его с такой неудержимостью, что каджары попятились назад.

Но женщины на этом не успокоились.

– Бейте проклятых! – кричали они, роняя непривычные для женских голов папахи.

– Рубите нечестивцев!

– Смелее, сестры!

– Покажем, что у наших молодцев и жены неробкие!

Не давая врагам опомниться, женщины убивали их, как могли, и сотни сарбазов пали от их оружия, направляемого праведным гневом.

Аксакалы бились на равных с молодыми воинами. Силы у них были уже не те, зато давал знать о себе опыт, полученный в многочисленных сражениях. Но когда Пир-Мухаммад увидел, что дерутся и женщины, он попытался вывести их из боя.

– Уходите! – кричал он. – Мы и без вас справимся.

– Уйдем, кади, – отвечали женщины, увлеченные битвой. – Уйдем, когда справитесь!

Надир-шах не верил своим глазам. Женщины одолевали его непобедимых воинов!

– Это женщины или горные духи? – мрачно спросил он визиря.

– Кем бы они ни были, мой повелитель, их появление для нас опасно.

– Так кто они? – раздраженно переспросил Надир-шах.

– Не гневайся, мой повелитель, но если это женщины, то это позор для наших войск.

– Продолжай, – велел Надир-шах, снова приникая к подзорной трубе.

– А если это злые духи, – говорил визирь, в ужасе обхватив голову, – то они могут явиться и сюда.

– Молчи, глупец! – остановил его Надир-шах. – Даже если это злые гурии восстали против меня, я пленю их и продам наложницами в гаремы!

– Ты можешь сделать все, что пожелаешь, – поклонился визирь, – но все же это – знак беды.

– Посмотрим, – самоуверенно ухмыльнулся Надир. – А пока пусть пять полков – половина моей гвардии – приготовятся проверить, кто они на самом деле.

Запели трубы, передавая приказ падишаха, и пять тысяч отборных воинов на лучших конях, с лучшим оружием и в лучших доспехах выстроились перед шахом, ожидая его приказа.

Наблюдая за происходящим у реки, Надир снова навел подзорную трубу на продолжавших биться женщин и вдруг увидел то, что заставило его отшатнуться.

Это была Фируза, которая добивала поверженного врага, а затем, как показалось шаху, подняла глаза на Надира и пригрозила ему окровавленным кинжалом.

– Тебе бы услаждать меня в гареме… прошептал пораженный шах, но, будто очнувшись от наваждения, сказал: – Что ж, добыча сама просится в мои руки.

Он оглянулся на ждущих приказа тысячников и повелел:

– Сотрите их с лица земли. А женщин доставьте ко мне.

– Слава Надир-шаху! Шаху шахов слава! – прокричали телохранители.