Анна Пылаева - Водораздел

В это же время по региону прокатилась волна подозрительных смертей. Одной из первых ее жертв стал бывший спикер Крайсовета Макарихин, в это время занимавшийся народным целительством. Незадолго до смерти он как–то загадочно обмолвился, что покойного мэра Кротова в гробу нет, и что он знает про Агаркова все. За ним последовал другой видный лидер демократического движения по фамилии Захаров, вице–спикер Краевой Думы. Он скоропостижно скончался после одной тусовки с последующим фуршетом в городе Беловодске. Тело обнаружил водитель по возвращении в Великоволжск, который очень удивился, осознав, что он больше двух часов вез из Беловодска труп. Вскоре после этого из окна выбросился начальник краевого отделения федерального казначейства, причем случилось это в самый канун дефолта в августе 1998 года.

Зато рос и крепчал авторитет губернатора, переходящий в культ личности. Портреты губернатора висели в каждом официальном учреждении, независимо от того, было ли оно подчинения регионального, муниципального или федерального. В родном селе губернатора Вороново в Шалайском районе в местной церкви лик губернатора был запечатлен на иконостасе, а в районном центре Шалайске на центральной площади стоял его бюст.

Что–то недоброе таилось в атмосфере края, и многие местные пикейные жилеты приписывали это зловещей карме места, на котором был выстроен Великоволжск, над которым возвышалась настоящая лысая гора.

…

Снова степь бескрайняя, только где–то вдали на линии горизонта лес в синеватой дымке. А впереди по–прежнему скачет бешеным галопом конь бледный. А вокруг степь да степь… Гарью пахнет… При этом душно и воздух спертый, будто перед грозой. И надо во чтобы то ни стало коня этого догнать и оседлать. Иначе всем хана… А навстречу женщина с коромыслом, на котором два ведра болтаются. А губы уж пересохли, сил нет дальше бежать.

— Дай, что ли, хозяюшка, воды напиться.

— Пей, сколько сможешь проглотить. Да смотри не захлебнись.

Вода студеная, ключевая. А глаза поднимешь — глядь у хозяйки той вместо лица череп да две пустые глазницы. А то, что казалось коромыслом, на самом деле — коса. А в ведрах там, где вода должна быть, черви копошатся. Смотрит и ухмыляется.

— Ну, что напился? Еще хочешь?

А сверху, с самых небес зычный зов раздается, и явно это звук трубы Иерихонской, а значит — на пороге Апокалипсис. Значит, напрасны были все усилия, и никому уже не спастись…

Начальник службы экономической безопасности УФСБ по Приволжскому краю полковник Алексей Брусницын открывает глаза. За окном яркое солнце, а на столе звенит трубным голосом красный аппарат — выходит, главный уже у себя. Сколько времени? Ни фига себе, пятнадцать минут десятого.

Полковник вспомнил, что отрубился около пяти утра, когда в окна краевого УФСБ забрезжил рассвет. Накануне он до позднего вечера был на полигоне на стрельбах вот откуда череп и пустые глазницы во сне, тьфу ты привязалась эта пакость, а после, как полагается, выпивал с командиром спецназа УФСБ подполковником… Потом на мобильник срочно позвонил генерал и потребовал… Потребовал оперативную справку к утру… Пришлось возвращаться на рабочее место и всю оставшуюся ночь сидеть на бумагами… Кажется, справку все–таки соорудил.

«Вот только… Вот только… Как же зовут этого черта?… Ка–лин–кин…Как же он живет, с такой фамилией…»

Полковник облизал пересохшие губы и взял трубку.

— Полковник Брусницын, — произнес он, хотя отлично понимал, что звонить на этот аппарат может только один абонент, а потому это не более чем идиотская формальность.

— Ты чего там уснул, что ли? — услышал он, — давай быстро дуй ко мне с докладом.

— Никак нет, Александр Иваныч, — ответил он, — щас буду.

Полковник быстро осмотрел свой рабочий стол. В левом углу лежала распечатка той справки, которую он накануне собственноручно набрал на своем рабочем компьютере. В правом же лежали какие–то папки, дискеты и пара видеокассет. Все это он торопливо сгреб и сложил в бронированный сейф, который сразу же запер на ключ, а напечатанные бумаги взял с собой. Потом он вышел из кабинета, запер его на ключ и направился в сторону апартаментов начальника краевого управления.

…

Каначик оказался в полутемном подвальном помещении. Сначала с ним попытался провести разъяснительную работу начальник седьмого отдела РУБОП майор Пархомов. Он радостно сообщил Каначику, что при нем обнаружены пакетик с героином и незарегистрированный ствол, а потом предложил написать чистосердечное признание и сдать всех своих подельников. Каначик послал его подальше, обозвав мусором поганым. После этого в подвальчике появилось двое ребят в масках и камуфляже, которые избили Каначика резиновыми дубинками.

Через час его раздели догола, подвесили цепями к потолку и снова принялись удары по телу. Через полчаса экзекуция кончилась, его отсегнули и швырнули на пол.

Еще час спустя Каначик, с трудом разлепив заплывшие глаза, увидел над собой двух человек. Один из оказался уже знакомым ему майором Пархомовым, а второй был одет в костюм кремового цвета и черную майку, с аккуратно подстриженной челкой и излучал аромат дорогого парфюма. Каначик быстро узнал в нем секретаря краевого Совета Безопасности и вице–губернатора Александра Мордашева.

— Вот, Александр Константинович, — почтительно обратился к нему майор Пархомов, — так сказать, производим дознание.

Человек в костюме внимательно оглядел Каначика, а потом обратился к нему:

— Ну что, Каначик, не надумал еще со следствием сотрудничать?

— Да пошел ты на хуй, — выдавил из себя Каначик и плюнул в вице–губернатора кровью и осколками зубов.

— Я пришел, чтобы по–хорошему предложить тебе договориться, — не обращая внимания на реплику, сказал Мордашев, — нас интересуют твои высокопоставленные дружки. В первую очередь, это мэр Сабуров, это Резо Старый, и это глава группы R. V.R. Шмаков. Если ты вспомнишь подробности твоего сотрудничества с этими персонажами, я гарантирую, что условия твоего содержания под стражей будут улучшены.

Каначик заржал, а потом опять харкнул кровью в секретаря Совбеза:

— Я сукой никогда не был, и сейчас не буду. И вообще, меня задержали незаконно. Я требую присутствия своего адвоката.

Мордашев ухмыльнулся в ответ.

— Адвоката захотел? Как же вы, урки, любите вопить про закон, если вас за яйца прижать! А вот интересно, вспоминал ли ты про закон в процессе общения с предпринимателем Красиным два года назад? Ты думаешь, уже все забыли эту историю? Нет, я хорошо ее помню. Вы ведь тогда на пару с мэром Сабуровым откровенно подставили Красина. Сначала мэрия подписала с ним контракт на подставку мазута для котельных, а ты обещал ему мазут подогнать. А мазут пропал по дороге, и ты предъявил ему. Напомнить тебе, что ты тогда сделал с Красиным, чтобы выбить из него бабки? Вы вставили ему провод под напряжением в задний проход, да вот только с зарядом не рассчитали. Я знаю, что Сабуров тоже присутствовал при этом. Мне известно все, что было и что есть и что будет в регионе. Красин обратился к нам за помощью всего лишь за день до того, как это произошло. Мы опоздали всего на полтора часа, и твое счастье, что он тогда скончался. Я представил докладную губернатору, где предложил принять меры по Сабурову, но губернатор за год до парламентских выборов и за полтора до губернаторских не захотел трогать лучшего мэра всех времен и народов. Поэтому и тебе эта история сошла с рук, но, как видишь, ничто не забыто. Так что не надо вопить про незаконное задержание.