Анн Бренон - Сыны Несчастья

Наконец, они завершили беседу, и все трое вернулись в дом, в сутул . Тогда Пейре увидел, как старый Эн Белибаст, прячась за бочками и не способный встать на колени из–за своего ревматизма, трижды низко склонился перед добрым человеком, совершая melhorier , как и подобает доброму верующему — тройную просьбу о благословении и молитве. Но едва юный пастух тоже успел исполнить свой долг перед добрым человеком и трижды обнял его, как внезапно сбежал с лестницы Раймонд Маулен, возвращаясь к своей работе. Он пригласил почтенного гостя, Эн Гийома Белибаста, а также юного Маури, остаться у него до вечера и разделить с ним трапезу, но патриарх вежливо отказался, объяснив, что его уже пригласил Раймонд Пейре — Сабартес. И когда добрый человек снова укрылся в полуподвальном убежище, Раймонд Маулен сам почтительно открыл двери сутул , и вывел обоих гостей в сад, чтобы оказать честь Эн Белибасту из Кубьер, впервые почтившему его дом.

Тем же вечером Пейре Маури, оставив еще одного своего кузена, Гийома Марти, стеречь отару, пошел на ужин в дом Пейре — Сабартес вместе с Эн Белибастом. Позже явился Гийом Эсканье, потом бальи мессира Жиллета Раймонд Гайрод — тоже добрый верующий — а потом и другие жители Арка, никогда не забывавшие о добрых людях. Когда все выпивали у очага, разговаривая и смеясь, а во дворе уже совсем стемнело, двое молодых людей, как это было заранее уговорено, поднялись и покинули дом. Пейре Маури и Гийом Эсканье должны были зайти в дом Раймонда Маулена за добрым человеком Андрю из Праде и проводить его в Кустауссу, в дом Пейре Монтани. Когда они вернулись в Арк, луна стояла уже высоко, и Пейре Маури остался ночевать у Раймонда Пейре. Той ночью он спал на одном ложе с почетным гостем, старым Эн Белибастом, который громко храпел. Утром, когда патриарх садился на своего мула, то сказал ему, что он сам и его сыновья ждут его вскоре в гости, у них дома в Кубьер. Что там его хорошо примут.

У Пейре Маури появилась привычка всякий раз, когда представлялась возможность, пересекать горы Фурту, заходить в Кубьер и навещать Белибастов. Его часто посылал туда по разным делам его хозяин и товарищ Раймонд Пейре, тесно сотрудничавший со своим кумом Эн Белибастом. Иногда он сам ходил туда по делам добрых людей, охраняя их по дороге и сопровождая к надежным очагам верующих, от Арка до Кубьер. И он использовал все это, чтобы снова и снова испытывать удовольствие от дружеских встреч с Бернатом Белибастом, с которым его связывали узы радостного братства.

Это было путешествие длиной в шесть–восемь часов, довольно небольшое, как для такого привычного молодого горца Пейре, легко перескакивающего с камня на камень по горным тропам. От горы Рабассоль, которую было видно из Арка, он постепенно, но неуклонно поднимался по красным полонинам, наклоненным к югу. Пейре ничего так не любил, как удивительного появления на повороте величественного каменного массива Бюгараш, когда он внезапно закрывал собою весь горизонт. Еще более выдвинутый в сторону Кубьер, мрачный хребет Бюгараш сползал к западу, раскалываясь вертикальными трещинами, а за последней его голубой южной стеной высился белый силуэт Канигу. Сам вид этого пейзажа, эти золотые травы пастбищ, ступенями поднимающихся в бескрайнее небо, напоминали Пейре родные пастбища земли д’Айю. Но насекомые в траве здесь стрекотали громче, жара была сильнее, а запахи — резче. Он миновал перевал Фаж. Потом спустился на поросшие каштанами уступы, где там и сям росли маленькие зеленые дубки, и вскоре мог различить косые плоские скальные выступы, говорившие о близости Кубьер. И, наконец, внизу, перед ним открывалась красивая белесая долина, ведущая к Пейрепертюзе, долина, скрытая за золотистой мглой, и деревенька, свернувшаяся вокруг огромной церкви аббатства.

Эн Белибаст — крупный скотовод из Кубьер. Его село находилось в зависимости от архиепископа Нарбонны, верховного господина и вершителя правосудия в этих местах. Красивый дом Белибастов располагался на излучинах реки, вместе с садами, огородами, и каменным, выстланным соломой двором. Дом окружали поля и луга. На холмах стояли огромные загоны для овец, с овчарнями и загородками, куда стекались неисчислимые стада. Эн Белибаст любил жаловаться, что каждый год вынужден платить сумасшедшие деньги архиепископу, и что господские подати вкупе с десятиной уже стоят у него поперек горла, но, тем не менее, в его доме всякий мог утолить голод, и не было такого, чтобы гостя не приглашали к столу. Там, вокруг патриарха и его жены, восседали старшие сыновья и невестки, неженатые сыновья и внуки. Раймонд и его молодая жена Эстелла, за юбку которой цеплялись двое малышей; Гийом и его молодая жена Гайларда с младенцем на руках, средние братья — юный красавец Бернат, молчаливый Арнот и, наконец, совсем дети Пейре и Жоан.

Отправившись из дома рано утром, Пейре смог добраться до Кубьер еще до вечерни. Когда показалась золотистая дымка долины, он испустил громкий крик, чтобы уведомить о своем прибытии. Он трижды прокричал таким образом. И ему ответили. В тот вечер его встречали все сыновья Белибаста, занятые стрижкой овец, и с радостью приняли его помощь в этом деле. Когда стемнело, он вместе с ними пришел в дом. Даже Раймонд, суровый обычно Раймонд, смеялся, глядя на его блестящие от жирной шерсти руки и на то, как он едва разгибает спину от усталости. Они умылись, как могли, у реки, чтобы смыть с себя липкую грязь, а потом радостно собрались за трапезой, при свете маленьких уютных домашних огоньков, двух калель и трех свечей. Фоганья благоухала запахами жареного мяса и луговых трав, тяжелый дым выедал глаза; от мужчин все еще шел въевшийся запах свежей овечьей шерсти, жирного тяжелого руна, которое они складывали в тюки. Эн Белибаст говорил только о будущих выпасах. Его сыновья Гийом и Бернат, лучшие пастухи в семье, будут потихоньку уводить овец все дальше и дальше к северу, чтобы дать отдохнуть здешним пастбищам, пока в конце концов, за Рабассоле, они не соединяться с отарами Арка, потому что господин Жиллет де Вуазен согласился на переговоры относительно прохода через его земли стад из Кубьер. Пейре и Бернат толкали друг друга в бок и смеялись. Это будет их первый совместный выпас.

Тогда Эн Белибаст поднял голову и мрачным взглядом обвел присутствующих. Он довольно смотрел на своих многочисленных сыновей. Даже с некоторой гордостью. Все они были похожи на него, когда он еще не поседел; у всех были черные волосы и метавшие искры глаза, а лица — благородной лепки с тонкими чертами. Суровое и резкое у Раймонда, светящееся жизнью у Берната, осененное мягкостью, легко переходящей в жесткость у Гийома, немного удивленное у Арнота. Сидя среди них, между Бернатом и Арнотом Белибастами, Пейре Маури, широкоплечий блондин, смотрелся среди них белой вороной. Патриарх улыбнулся: