Сергей Сиротинский - Путь Арсения

Успех бакинской забастовки оказал огромное влияние на дальнейшее развитие революционного движения в стране. В Петербурге в январе 1905 года забастовали рабочие Путиловского завода. Стачка быстро разрослась. К путиловцам вскоре присоединились рабочие других фабрик и заводов Петербурга. Забастовка стала всеобщей. Царское правительство, до смерти напуганное грозным размахом революционного движения, решило подавить его любыми средствами. Оно призвало на помощь полицейскую организацию — так называемое «Собрание русских фабрично-заводских рабочих», — созданную еще в 1904 году, до стачки путиловцев, провокатором-душегубом попом Гапоном. Когда стачка в Петербурге приняла всеобщий характер, поп Гапон предложил провокаторский план и уговорил рабочих с иконами и хоругвями, с царскими портретами пойти ко дворцу, просить царя о милости. Царь, мол, сжалится над народом, выйдет к нему, примет петицию и исполнит просьбу народа. Вот что было написано в петиции петербургских рабочих:

«Мы, рабочие и жители города С.-Петербурга разных сословий, наши жены, и дети, и беспомощные старцы — родители, пришли к тебе, государь, искать правды и защиты. Мы обнищали, нас угнетают, обременяют непосильным трудом, над нами надругаются, в нас не признают людей... Мы и терпели, но нас толкают все дальше в омут

Вищеты, бесправия и невежества, нас душат деспотизм и произвол... Настал предел терпению. Для нас пришел тот страшный момент, когда лучше смерть, чем продолжение невыносимых мук...»

Эта петиция, слова которой дышат безысходностью и трагизмом, обсуждалась на рабочих собраниях. На этих собраниях выступали большевики. Они говорили, что свободу нельзя добыть просьбами, ее надо завоевывать водруженной рукой. Большевики предостерегали рабочих, говорили, что призыв идти к царю — это чудовищная провокация, что в народ будут стрелять. Но переубедить, развеять иллюзию, созданную провокаторами, будто царь поможет народу, было очень трудно. Все же, под влиянием большевиков, в петицию были включены политические требования, в частности требования свободы слова и печати, свободы рабочих союзов, изменения государственного строя России, установления 8-часового рабочего дня, передачи земли крестьянам и другие.

9 января 1905 года. На площадь к Зимнему дворцу, где в это время находился царь, пошли рабочие с женами и детьми. Они пели молитвы, несли в руках иконы и портреты царя. Всего собралось тогда более 140 тысяч человек. Царь приказал стрелять в безоружный народ. В тот день было убито больше тысячи рабочих и две тысячи ранены. Эти кровавые события явились началом первой русской революции.

Михаил шел вместе с народом. Он получил ранение в руку. Все его существо было потрясено событиями, очевидцем и участником которых он оказался. Незадолго перед тем, в конце 1904 года, Михаил вступил в РСДРП, твердо и последовательно проводил линию большевиков. День 9 января навсегда остался в его памяти, изменил всю его жизнь. Он всего себя отдал великому делу служения трудовому народу, борьбе за освобождение народа от ига самодержавия.

К вечеру в рабочих районах столицы начали строить баррикады. Там, на баррикадах, Михаил Фрунзе услышал песенку, которую пели рабочие:

Топоры кузнец кует,

А сам песенку поет:

В день девятый января Шли проведать мы царя;

Не гулять к нему, не пить,—

Шли мы милости просить.

А уж он нас угостил Да на землю положил,

Белым снегом накормил,

Нашей кровью напоил.

С того пира тысяч пять На погост стащили спать.

Ой, ты, батюшка наш царь,

Ты надежда-государь,

Не забудем мы вовек,

Сколь ты добрый человек!

Гой вы, звонки топоры,

Полежите до поры!

Михаил ушел с головой в [революционную работу. Домой он давно не писал. Наконец, измученная тревогами Мавра Ефимовна получила от него письмо. В это же время до нее дошли слухи о том, что Константин, взятый на русско-японскую войну, якобы погиб. Михаил этого не знал. Он думал, что Костя вернулся домой, к матери.

«Жребий брошен. Рубикон перейден,- - писал Михаил,— у тебя есть сын Костя, который не оставит тебя, а я...»

После событий 9 января Михаил Фрунзе попал под негласный надзор полиции. Вскоре он был арестован и выслан из столицы «за неблагонадежность». Он побывал в Ливнах, Петровске, Москве. Затем партия направила его в Иваново-Вознесенск на подпольную работу.

Кровавая бойня, учиненная царем 9 января в Петербурге, всколыхнула всю Россию. Неудачи на фронтах войны на Дальнем Востоке еще больше усиливали ненависть к царизму. По всей стране начались забастовки. Стачки принимали политический характер. Бастующие рабочие не ограничивались экономическими требованиями, выходили на улицы с боевым лозунгом: «Долой самодержавие!»

Владимир Ильич Ленин с радостью отмечал огромный рост политического развития рабочего класса России. Своими успехами революционное движение было полностью обязано работе партии большевиков. В то время как буржуазные партии, вкупе с меньшевиками, удерживали рабочий класс от политической борьбы, большевики неустанно вели агитацию среди рабочих и крестьян, повышая политическое сознание масс, поддерживая активные политические лозунги, призывая к вооруженному восстанию против царизма. Забастовки в Петербурге, Москве, Варшаве, Риге, Лодзи, Баку и других городах показывали, на какую огромную высоту поднялось рабочее движение, что в стране назревают условия для вооруженного народного восстания.

Такова была в общих чертах политическая обстановка в то время, когда партия послала в Иваново-Вознесенск Михаила Фрунзе.

Иваново-Вознесенск 4 4 Иваново-Вознесенск — безуездный город, территориально он входил в состав Шуйского уезда, Владимирской губернии. ( Примеч . ред.) в те годы на приезжего человека производил исключительное впечатление. Это был город резких контрастов. Рядом с роскошными особняками фабрикантов и купцов ютились жалкие, деревянные хибарки. Великолепные господские сады соседствовали с мусорными свалками. Безумная роскошь миллионеров и рядом — ужасающая нищета рабочих.

Иваново-Вознесенск был в то время одним из крупнейших в России центров текстильной промышленности. Ткани, вырабатываемые в этом городе, расходились по всей стране и за ее пределами. Фабриканты горделиво называли Иваново-Вознесенск «русским Манчестером», по имени английского текстильного центра — города Манчестера. Ивановские текстильщики, выпускавшие много миллионов метров тканей, сами ходили в лохмотьях, работали по 12—13 часов в сутки. Нищенского заработка едва хватало на то, чтобы не умереть с голоду.