Александр Войлошников - Пятая печать. Том 2

Такой фонтан словоблудия Володька смог выплеснуть на аудиторию, благодаря моей стратегической ошибке: когда я повернулся задом к трепачам, то юная сестричка, превратно истолковав мой маневр, тут же начала не очень умело и мучительно робко отдирать присохшую повязку от многострадальной части моего организма… и мне стало не до диспута. А Володька, пользуясь моим беспомощным положением, продолжал извергать экспромты:

— Фу ты, ну ты, шо ты, шо ты! Я солдат из разведроты! А на меня сестрица — нуль вниманья, фунт презренья?! Хде уж нам уж выйти взамуж, да супротив цей херойской казенной части!..

«И так всегда с полночи до утра, с вечера до вечера и снова до утра!»… слушал я неистощимый треп потомственного одессита Володьки Сугатского, сопровождаемый жизнерадостным гоготом одуревшей от безделья команды легкоранов. Когда на мне поджило, стал и я нести караульную службу при медсанбате. На каждый пост легкоранов назначали по двое и сидеть на посту разрешали. А я нес караульную службу по уставу — стоя. И обедал я тоже стоя… умел бы, спал бы стоя. И смешливые медсестрички, по молодости помнящие сказки Андерсена, назвали меня стойкий солдатик.

Как только сняли повязку, дал я деру из медсанбата в роту, где продолжаю играть в пятнашки с Курносой. А везет мне, потому что и в мыслях не допускаю я то, что Санька Рыжий, чес, может, так же, как многие другие, быть перемолотым в этой дурной мясорубке. Не для того же от Владика до Вены так лихо волокет меня по кочкам… а кто волочет, кроме собственной бестолковки? А? А — Бог?!

Бог един для всех народов.

Так написано в Библии. Но есть народ который заявил о своем единоличном праве на Бога. И у каждого гансика, любой вшивости, на пряжке ремня так и написано: «Гот мит унз!», дескать, «Бог с нами!» — для того, чтобы ни у кого сомнений не было в том, что Бог свой в доску керя фашистам, может, и член соцпартии! А Бог не с партиями и не с конфессиями. Бог с каждым человеком, если дух этого человека контачит с Духом Божиим. И не важно при том, какой он веры, будь хоть атеист!

В том и заключаются две большие разницы между моей верой в Бога и верой церковных учреждений, где люди общаются с Богом стадами — сразу крупными коллективами, да еще и через посредников-священников. Это похоже на общение трудящихся масс с вождем народов через парторгов на открытом партсобрании завода.

Пока по жизни все идет как в песенке: «все хорошо, прекрасная маркиза!», про Бога не вспоминают. Но на передке, да в пехоте, хорошо бывает редко, а хреново — часто. И такой печальный факт очень располагает к общению с Богом. И если мне кто-то скажет, что он воевал и про Бога не вспоминал, я пойму, что воевал он во внутренних войсках НКВД восточнее Урала. А на передке все молятся. Конечно, как умеют. Нам, молодым, родители достались одной веры — атеистической и «Отче Наш» никто из нас не слыхал. А поэтому популярны у нас две молитвы. Первая — для той жизни, при которой можно спокойно пожрать, поспать и попереживать. Тогда и скулят солдатики гвардейской инфантерии вовнутрь себя жалобно-философскую молитвочку вроде: «Уважаемый Господь Бог! Если Ты есть и это без понта, да сделать что-то можешь Сам и без попа, то пожалуйста…», а дальше и так понятно, о чем просят Бога солдаты из пехоты, которым днем и ночью ярко светит шанец пополнить графу «Потери» в штабной ведомости. Этими потерями завалены передок и его окрестности. Да так обильно, что достаточно наглядности разной степени свежести для плодотворных размышлений о бренности жизни, особенно в пехоте.

А вторая молитва тогда, когда солдату не до переживаний: или роту в атаку подняли, или танк сдуру прет в твою сторону. Эта молитва настолько горяча и темпераментна, что словами ее не передать, хотя бы потому, что среди заполошного мата остается два церковных слова, которые повторяются рефреном: «…бога мать…», а остальное содержание такой молитвы, как объясняла нам училка, обозначается многоточием. Но Бог понятливый и любые многоточия сечет без осечки. Потому что Ему важны не слова, а чувства. А в каждой точке такого многоточия чувств больше, чем во всем церковном молитвослове! Бог — не ротный старшина запасного полка. Он не требует, чтобы молитву, как рапорт, тарахтели строго по уставу. Молитва полная чувства, даже без слов, — лучшее обращение к Богу!

Православие имеет конфессии. Одна — московская, из сотрудников НКВД, другая — заграничная, из эмигрантов. Московская молится за победу СССР, эмигрантская — наоборот. А мнение Бога православных не колышет. Иисус Христос был менее категоричен, чем попы, и верил не только в Бога, но и Богу! Поэтому в последней молитве об избавлении от смерти сказал Он:

если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем, не как я хочу, но как Ты(Мф.26:39).

Верил Иисус Христос Богу и был уверен, что и Бог верит Ему. Иногда я спрашиваю православных: «Ты в Бога веришь?» И цитирую им:

…Хорошо делаешь; и бесы веруют и трепещут(Иак.2:19).

А задав вопрос: «А Бог тебе верит?», я натыкаюсь на удивленный или сердитый взгляд. А ведь главное, чтобы Бог верил тебе, пусть ты и не веришь в Бога! Ведь по Библии верил Бог Ною, верил Аврааму, а не иудеям или христианам. Верит Бог и язычникам, как пишет Апостол Павел! Я не крещен, не христианин, никогда не был в церкви и не буду: что мне там делать в стаде? Но уверен я, что Бог мне верит, хотя бы потому, что не лукавлю я перед Ним. А главное, всегда радуюсь Его чудесному дару — жизни! Даже тогда, когда жить становится совсем хреново. И Апостол Павел писал:

Ныне радуюсь в страданиях моих(Кол.1:24).

Надеюсь, и Богу приятно за то, что мне по вкусу Его Божественный дар — жизнь в этом прекрасном мире! И никогда не просил я у Бога ничего для себя, лично, ибо верю словам Иисуса Христа:

ибо знает Отец ваш, в чем вы имеете нужду, прежде вашего прошения у него(Мф.6:8).

Жаль, что так мало я читал Библию! Но то, что успел прочитать, я запомнил, потому что поверил в это. А если бы мне не встретились Седой, отец Михаил, Гордеич? Неужели я не верил бы Богу? Все равно, пришел бы к Нему другим путем, но только через знание! Потому как от лажовой жизни советской стал я человеком недоверчивым. Пока сам не убежусь, не поверю. А вера — от ведения , как написано в Новом Завете. Ведение — знание, а знание — сила! И тяга к знанию интуитивна — она из Духа Божьего. Бог Сам не дает знание, он дает желание знать — любознательность. А уж я сам ищу доказательства , потому что Бог производит в вас и хотение и действие по Своему благоволению(Фил.2:13).

Конечно, много путей к Богу. Иногда всего один поступок человека определяет его достоинства. Когда, вися на кресте, под улюлюканье и злорадный хохот, услышал Иисус Христос бескорыстные слова сочувствия и утешения от разбойника, то