Александр Майборода - Святополк Окаянный

Его рассказ развеселил дружинников, и едва Блуд умолк, как говорливый Ляшко взялся рассказывать смешные истории о том, как дружинники готовились к смотру.

Дружинники вели себя беспечно и хохотали над плоскими шутками Ляшко так громко, что сороки падали в обморок с окружающих дорогу деревьев. Только Блуд слушал его вполуха, и всю дорогу, опасаясь внезапного нападения, без передышки крутил головой. И среди бестолковых дружинников должен кто-то быть умным...

Дружинники въехали в Белгород, когда остывающее солнце, с кипящим на поверхности багровым адским туманом, уже наполовину скрылось за черно-синим горизонтом и тени накрыли городок. Однако они успели вовремя, сторожа только начали закрывать ворота, и створки были только наполовину закрыты.

Въехав в город, Блуд сразу направился на свой двор. Ворота двора были закрыты, и Блуду пришлось долго ругаться и стучать, пока во двор на шум не вышел тиун. Узнав голос хозяина, тиун еще долго искал слуг, чтобы отодвинуть тяжелый засов.

Блуд слышал, как дружинники за его спиной негромко ехидно посмеивались.

Когда ворота открылись, на улице совсем стемнело. Ворвавшись на свой двор, разъяренный боярин первым делом пнул ногой в тупую морду сторожа. Затем свалился с коня на руки дворовых слуг. Затем, встав твердо на ноги, ткнул кулаком в рожу тиуна. Рожа показалось боярину в бегающих языках факелов непочтительно ухмыляющейся.

Тиун только тонко охнул и, перекрестившись с испугу, взрыднул:

— Не виноват я, батюшка, от воров крепко запираемся. Твое добро бережем.

Выплеснув зло, Блуд успокоился, однако сердито выговорил:

— Но хозяина надо быстрее пускать в дом. Или не рад?

Тиун перегнулся в спине и запричитал:

— Что ты, батюшка? Конечно, рад. Мы тебе и твоим гостям сейчас баню сготовим. Не успеешь умыться, как ужин будет на столе.

Тиун прислонился к уху боярина и шепнул:

— Девок подогнать?

От тиуна пахло чесноком, и боярин брезгливо отстранился и махнул рукой, отгоняя дурной запах.

— Николка, ну ты и нажрался духа смердячего! — недовольно проговорил он и, глядя, как его приятели слезают с коней, распорядился: — Готовь баню, добрый ужин с медовухой. Медовухи не жалей. А насчет девок...

Блуд еще раз бросил взгляд на дружинников и твердо добавил:

— Девок не надо. Некогда нам с девками вожжаться. Рано утром уедем. Да к отъезду приготовь мешок с мехами на продажу. С собой возьму.

Отдав распоряжения, боярин поинтересовался:

— Сосед Мутор дома?

— Дома, — сказал тиун.

— Проведи меня к нему через калитку, — сказал Блуд.

Они подошли к калитке в заборе, разделявшем владения

Блуда и Мутора, и тиун Николка постучал палкой по дереву, подзывая сторожа. Сторож, узнав, что боярин Блуд желает встретиться с хозяином, сбегал в дом и через несколько минут вернулся и открыл калитку.

Прежде чем войти на соседний двор, Блуд еще раз предупредил:

— Моих дружинников, не дожидаясь меня, накорми сыто. Медовухи дай вволю. Если попадется им девка, не мешай, но я потом тебя выпорю за то, что девки шатаются по дому без дела.

Глядя на слишком угодливого тиуна, Блуд подсознательно почувствовал, что за тем завелся какой-то грешок.

«Что-то украл!» — уверился Блуд, но разбирательства с тиуном решил отложить на потом, сейчас были другие слишком важные дела. К тому же, философски рассудил Блуд, все тиуны воруют. Для того и поставлены, чтобы соблюдать выгоду боярина, не забывая и своего интереса. Однако пороть тиунов надо. Без порки человек не имеет страху. А без страха нет почтения к тому, кто кормит тебя.

Мутор был удивлен приходу боярина Блуда в столь позднее время. Встретив боярина в полутемной горнице, он предложил ему поужинать с ним, но Блуд отказался.

— Прости, Мутор, времени нет, послезавтра выходим в поход на Новгород. Поэтому я только переночую и рано утром вернусь в Киев.

Мутор покачал змеиной головой:

— Слышал, слышал о походе. Вот повезло вам, побьете новгородцев, хорошую добычу возьмете. Новгород город богатый, есть что пограбить, — с завистью прошипел он и предложил присесть.

Блуд сел на лавку около стола. Мутор сел напротив. Он подумал, что Блуд не из тех людей, что шатаются по гостям без дела, и весь его вид показывал, что он торопится. Поэтому Мутор замер в вопросительной позе, давая боярину возможность перейти к делу.

Блуд озабоченно проговорил:

— Но тревожится князь, как бы во время его отлучки печенеги не ударили по Киеву.

Глаза Мутора блеснули скептической усмешкой:

— Напрасно тревожится князь, — проговорил он. — Печенеги сегодня не готовы воевать. Они на дальних пастбищах. И даже прознав о том, что Владимир ушел из Киева, если и соберутся идти на Киев, то раньше зимы не смогут выйти.

Блуд, пристально смотря в глаза Мутора, качнул головой и многозначительно вздохнул:

— Плохо... Это очень плохо...

Мутор отвел глаза. Мутор знал, что Блуд был прекрасно осведомлен, что у него имеется родня среди печенегов, и, сообщая ему тайну о выходе киевского войска, он не мог не отдавать себе отчета, что тот обязательно сообщит об этом своим родственникам. И так как боярин специально для этого приехал...

Хитрый Мутор обрадовался — он разгадал замысел вероломного боярина! Он нагло уставился прямо в белесые глаза боярина.

— Да ты никак хочешь киевское войско задержать? — спросил он с саркастической усмешкой.

Встретившись с бесстыжей наглостью, не меньшей, чем у себя, теперь Блуд отвел глаза и неохотно признался:

— Неплохо бы... Хотя бы весть пустить, что печенеги вышли в поход на Киев.

Мутор бесстрастно проговорил:

— Это дело несложно устроить. Плати, и князь Владимир получит известие, что печенеги собираются захватить Киев.

Блуд отстегнул от пояса кошель и положил на стол перед Мутором. Тот потянулся к кошелю, но Блуд, положив на кошель тяжелую руку, придержал его.

— Князь должен получить известие еще до утра.

— Князь получит известие рано утром, как только откроются городские ворота. Еще до твоего возвращения, — твердо заверил Мутор.

Блуд добавил:

— Он должен увести войско в степь подальше.

А уговаривать князя — это уже твое дело, — сказал неуступчиво Мутор и нетерпеливо дернул за край кошеля.

— Смотри, если не выполнишь поручение или проболтаешься о нашей беседе — плохо тебе будет! — пригрозил Блуд, многозначительно показывая взглядом на меч. Но кошель отпустил.

Мутор быстро спрятал кошель в складках одежды и с довольной ухмылкой на губах заверил:

— Боярин, не беспокойся. Ведь не первый же раз имеешь со мной дело. Мою честность хорошо знаешь.

Блуд поднялся и пробурчал:

Я твою честность слишком хорошо знаю, вот потому и беспокоюсь.