Кристиан Камерон - Тиран

Киний отвернулся, не в силах пробиться сквозь такую варварскую речь.

— Скажи, я благодарю ее.

Он притворился, что спит, и вскоре действительно уснул.

На следующий день он почувствовал себя окрепшим, и его перенесли в другой шатер. Это прояснило сознание, а внешний мир, даже покрытый снегом, приободрил; он увидел множество собак, лошадей, мужчин в шкурах и мехах, женщин в штанах и тяжелых меховых накидках, увешанных золотыми украшениями, в золотых кольцах. Теперь он знал, что лежал в шатре Кам Бакки, а перевели его в особый, поставленный нарочно для него. Там было множество шкур и две золотые лампы, а также меха, ковры, коврики и несколько фракийских плащей. Возглавил процессию Филокл, а все парни собрались и оспаривали друг у друга право нести носилки Киния, поправляли меха, одеяла, приносили ему горячее вино.

Глубоко тронутый, он наслаждался всем этим. Разговор с Кам Баккой теперь казался менее чуждым. Возможно, раньше его еще слегка лихорадило, но сейчас это прошло.

— Я понимаю: вы все ждете, когда я поправлюсь, — сказал он Филоклу.

Остальные вышли и под предводительством Аякса присоединились к уходящим на охоту сакам.

— Да. Царь хочет поговорить с тобой до того, как двинется в путь. Говоря откровенно, я предложил оставить тебя с этими людьми, чтобы я доставил «провожатых» назад в Ольвию, но он считает тебя значительным человеком.

— Благословенны яйца Ареса! Но почему? — фыркнул Киний.

За последние дни его перестали тревожить различные сложности, но теперь все возвращалось: его недовольный наниматель, политические дрязги, город.

— Госпожа Страянка… я упоминал о ней. Она двоюродная сестра царя, хотя у них свои слова для обозначения всех видов и степеней родства.

— Как у персов.

— Совершенно верно. Она двоюродная сестра, а может, приемная дочь сестры, но она, эта наша старая знакомая с равнин, фигура влиятельная. И утверждает, что ты важный человек. Ателий говорит, что это связано с чем-то военным. — Филокл пожал плечами. — Я так понял, что ты убил кого-то важного, а может, просто вовремя? Или — так утверждает Эвмен — ты здесь за кого-то отомстил, и это обеспечивает тебе особое положение.

Киний покачал головой.

— Мы далеко от дома.

Он был взволнован: наша старая знакомая с равнин. Теперь я узнал ее имя. Страянка. Казалось нелепым, что взрослый мужчина радуется такой ерунде, но ему было приятно. И он, как молитву, снова и снова повторял это имя.

Филокл сел на груду шкур. Киний с удивлением понял, что Филокл в кожаных штанах. Это так не по-гречески, так непохоже на спартанца, пусть и в изгнании. Филокл заметил его взгляд и улыбнулся.

— Здесь холодно. И кто-то сделал их для меня — Эвмен говорит, что было бы грубо отказаться. Они теплые. Но натирают.

— Если бы тебя увидели эфоры [50] Эфоры — в Древней Спарте, а позже и в Афинах — выборные должности (всего было 5 эфоров), в руках которых сосредоточивалась судебная власть. , тебя бы изгнали навсегда.

Киний рассмеялся. В груди болит по-прежнему, но в то же время приятно. Он говорите греком и по-гречески. Скоро жизнь вернется в обычную колею.

Филокл смеялся вместе с ним, потом наклонился.

— Послушай меня, Киний. Здесь кроется больше, чем тебе известно.

Киний кивнул.

— Нет, слушай! Этим людям принадлежит военная власть на равнинах. Им не нужны ни гоплиты, ни стены. Они кочевники и переходят с места на место, когда вздумается. Они здесь власть. Только они могут остановить македонцев на этих равнинах. Или не остановить.

Киний сел.

— С каких пор тебя так волнует, что делает Македония?

Филокл встал.

— Речь не обо мне.

Киний снова лег.

— Нет, о тебе. — Он не мог уловить какую-то мысль, какую-то связь. — Ты хотел быть здесь. И вот ты здесь. Македонцы? А действительно ли они придут сюда? Какое мне дело? Я заблаговременно уведу отряд…

— НЕТ! — Филокл склонился к нему. — Нет, Киний. Останься и сражайся! Этим людям нужно только услышать, что Ольвия и Пантикапей будут сражаться рядом с ними, и тогда они соберут войско. Так говорит Страянка.

Киний покачал головой и медленно сказал:

— Для тебя это много значит, спартанец. Поэтому ты сюда пришел? Заключить союз против Македонии?

— Я пришел повидать мир. Я изгнанник и философ.

— Выродок! Ты лазутчик царей и эфоров. Шпион!

— Ты лжешь! — Филокл запахнул плащ. — Чтоб тебе сгнить в аду, афинянин! В твоей власти делать добро, удержать земли и спасти что-то… ба! Но ты настоящий афинянин — тебе лишь бы сберечь свою шкуру, а остальные пусть сгниют. Неудивительно, что нами правят македонцы.

Он вышел через клапан, сбросив при этом снег с крыши и оставив щель, в которую дул ледяной ветер. От костра повалил дым.

Киний выбрался из-под мехов и добрался до входа. Не так плохо, как он думал, только холодно. Он потянул за тяжелый войлочный клапан, тот встал на место и закрыл проем. На дверь изнутри опустился занавес. Сразу стало теплее. Киний отыскал у постели сушеное мясо и яблочный сидр и жадно принялся глотать — мясо приправлено пряностями, острое, а сидр пахнет Экбатаной. Он выпил все.

Надо помочиться. В шатре он голый, а ничего похожего на кувшин или ночной горшок не видно.

Киний задумался, что заставило его обвинить Филокла, и сам удивился лицемерности своего обвинения. Ему пора помочиться, и нужен кто-нибудь, чтобы помочь. Он подумал, как глупо было враждебно настроить к себе спартанца — и ради чего? Он подозрительно относился к побуждениям спартанца — но так он относился к ним всегда.

— Кому какое дело? — спросил он у клапана. Ему нечего надеть, снаружи холодно, как в аду, а ему нужно помочиться.

Клапан дрогнул, появилась голова Филокла.

Киний с облегчением улыбнулся.

— Извини, — сказал он.

— И ты меня. — Филокл вошел. — Я спорил с очень больным человеком. Почему ты не лежишь под одеялом?

— Мне нужно помочиться, примерно как боевому коню.

Филокл закутал его в два фракийских плаща и вывел на снег. Ноги обожгло холодом, но облегчение от возможности опустошить мочевой пузырь затмило эту боль, а еще через несколько мгновений он снова был в мехах.

Филокл внимательно наблюдал за ним.

— Тебе лучше.

Киний кивнул.

— Верно.

— Хорошо. Я нашел того, кто сделает мои доводы более убедительными. Госпожа Страянка вернется сюда после охоты и сама объяснит тебе положение вещей.

Киний осмотрел шатер.

— Где моя одежда?

— Не глупи: это не сватовство. Думаю, госпожа замужем. Тут дипломатия, а болезнь — твое преимущество. Сиди с бледным видом. К тому же ты редко выглядел лучше. Эвмен скучает по тебе, когда не тоскует по Аяксу.

Киний посмотрел на него и понял, что его поддразнивают.

— Подстриги мне бороду.