Сергей Фомичёв - Агриков меч

Пётр вызвался тоже, но отец не отпустил. Обоих сыновей Юрий предпочёл оставить при себе и вовсе не из опаски за их жизни, а напротив, собираясь возложить на них начальство отрядами, которым предстоит охватывать вурово племя.

– Только вы вот что, если нападут вурды, не спешите их отгонять, – наставлял князь Бориса и Рваного. – Нам ведь что важно? Не с парочки уродцев шкуру спустить, а чтобы всех их накрыть, до единого. Так что отбиваться-то отбивайтесь, но всю силу раньше времени не показывайте. Пока мы с полком не прибудем. Ну а уж тогда и зададим им трёпку. Надолго запомнят.

Слепень показал дорогу к нужной деревеньке, и отряд Бориса поспешил выйти, тем более что небо наполовину покрылось тучами, зарядил дождик, и темнота подступила раньше, чем ожидалось. Вместе с муромскими ополченцами и Рваным отряд насчитывал чёртову дюжину. Число нехорошее, однако, на суеверия наплевали дружно. Против вурдов вышли, каких же ещё чертей опасаться? Куда большую опасность таила сама дорога. Её и днём-то разглядеть трудно – едва заметная тропинка, травой поросшая, а в сумраке под тёмным небом тем более. Но лошади и без людских глаз справились. Так что, несмотря на темень погоду, добрались до деревни вовремя.

До заката оставался ещё целый час, но окружающие деревню поля оказались безлюдны, хоть и не до конца убраны. Обычно в горячую уборочную пору селяне оставались в поле до предела, а иной раз и при лунном свете стожки собирали, но теперь жители опасались вурдов и потому ушли в дома раньше времени и загодя загнали под крышу весь скот.

Миновав мостик через ручей, дозорный отряд спешился возле ворот ближайшего двора. На шум вышли мужики, вооруженные топорами и рогатинами. Бабы и дети, выглядывающие из-за их спин, тоже оказались оружными. Оно и понятно – безропотно попадать на пир к вурдам никто из селян не спешил.

Деревенские жители поначалу встретили отряд настороженно. Юрий Ярославич, опасаясь спугнуть врага, не велел никого предупреждать о вылазке заранее. Поэтому мужики удивились появлению вооружённых людей. Даже испугались, пожалуй, – не подати ли неурочные пришли с них взимать, не бором ли чёрным запахло, не разбоем ли? Но, узнав, что отряд прислал муромский князь и прислал именно против вурдов, селяне обрадовались.

– Добро, – кивнул старый хозяин, уверенно, несмотря на возраст, сжимающий рукоять топора. – Давно мы с просьбами людей посылали. Отчаялись уж дождаться княжеских витязей. И вот, стало быть, дождались. Что делать собираетесь, как обороняться.

– Осмотреться бы нам сперва, пока ещё можно, – сказал Рваный.

– Что ж, осматривайтесь, – кивнул старик. – А лошадок в заграду ставьте.

Деревня состояла из нескольких стоящих отдельно хозяйственных построек и двух больших домов, в каждом из которых проживала одна семья – несколько ветхих стариков, два десятка мужчин и женщин и примерно столько же детей. Дома по устройству сильно отличались от тех, что можно увидеть в городе, и больше походили на небольшие крепости. Не ограниченные улицами, городскими стенами, многолюдством и плотной застройкой, они вольготно раздались вширь и, хотя издали дома показались Борису приземистыми, тесными, внутри оказалось довольно просторно.

Несколько жилых срубов, возведённых на высоких подклетах, соединялись мостом. Вместе с амбарами и хлевом, их окружала мощная изгородь из жердей. Всё это сооружение венчала единая, крытая соломой, крыша, под которой, среди саней, возков, мешков, бочек, заготовленных на всю предстоящую зиму поленниц дров, легко разместился бы весь княжеский полк, и ещё место для ополченцев осталось бы. А второй полк, случись такая нужда, вполне мог устроиться на сеновале под крышей.

Воины завели лошадей под огромную крышу, на всякий случай оставив их под седлом, осмотрели окрестности, и, приняв приглашение хозяина, отправились ужинать в одну из горниц. Селяне как выяснилось, жили совсем не бедно, а может быть, просто выложили всё что есть, радуясь помощи. Но сами за стол не сели, ушли все, кроме хозяина, и только детишки посматривали на гостей из-за двери.

Плотно поев, устроили короткое совещание. Решили отправить Боюна с одним из его товарищей в дозор, поближе к лесу, а самим разделиться. Васька Румянец с Рваным и ополченцами отправились в соседний дом, а Борис с Тимофеем и нижегородцами остались в этом.

Половина ночи прошла в тишине. Воины, кроме сторожей, отправились на покой и быстро заснули, а Борису никак не шёл сон. Сперва каждый миг ждал он тревоги, а потом беспокоиться начал, уж не совершил ли ошибку, отправляясь в эту деревню? А ну как нелюдь полезет в другом месте, да так и не доведётся с нею сразиться. Просидишь тут все три дня без толку, а потом лишь останется чужие байки товарищам пересказывать. Да уж, об этом-то Борис и не подумал, вызываясь на передний край.

Но ему опять повезло. Все опасения развеялись, когда раздался тихий стук в ворота, скрипнула дверь, а чуть позже Тимофей шепотом сообщил:

– Поднимайся князь. Боюн вернулся. Идут. Идут вурды.

Борис стремительно вниз спустился и прильнул к щели в ограде, пытаясь разглядеть наступающего врага. Но или глаз поле светильника не привык ещё к темноте, или вурды шли особенно скрытно, так или эдак, но он ничего не увидел.

– Где же они? – спросил он у Боюна, потеряв терпение.

– Вон от леса идут, – ополченец показал рукой направление. – Ты, князь, глаза-то не напрягай, шире смотри и увидишь.

Полоса леса выглядела лишь чуть темнее неба, а полная луна проступала сквозь тучи тусклой ордынской монетой и почти не давала света. Скоро, однако, и Борис смог различить двигающиеся через поле размытые очертания вурдов. Они шли молча, без спешки, охватывая деревню полукольцом, и собирались, очевидно, напасть на оба дома разом.

Тем временем, разбудив всех, кто ещё спал, воины и мужики принялись занимать места. Наружу никто не выходил, защищаться договорились внутри.

– В другом-то доме не прозевают? – спросил ополченца княжич, опасаясь не столько за Румянца, сколько за успех дела.

– Нет, я туда Гришку отправил, – спокойно ответил Боюн.

Борис вытащил саблю и присел рядом на корточки, наблюдая, как ополченец снаряжает зажигательные стрелы. Делал он это без спешки, основательно, явно получая удовольствие от работы.

Когда местные псы, почуяв нечисть, разом залаяли и заскулили, ополченец выстрелил в стог сена, присмотренный накануне как раз для подачи знака княжескому полку в Тащилово. Стрела прочертила по тёмному небу огненную дугу и с шипением погасла, упав на влажную землю у подножия стога. Боюн чертыхнулся и запалил от факела вторую стрелу.

– Выше бери, – посоветовал возникший рядом хозяин дома. – Выше сено сухое, вода-то вниз натекает.