Сергей Фомичёв - Агриков меч

– Боюн только пропал куда-то, – добавил Борис. – Вот уж кто дрался, как зверь!

– Уехал он, – сказал Тимофей. – Как дело закончилось, так и уехал в ночь. Сказал, дела ждут, с порядком-то у ополченцев не очень.

– Да и нам пора, – усмехнулся Юрий.

– По коням! – громко распорядился воевода. – Если поспешим, к следующему утру уже в Муроме будем.

Спать одной без мужа, пусть бы он просто лежал рядом, Варваре было непривычно и боязно. Случалось, Павел пропадал на несколько дней и раньше, но тогда они жили в острожке – большой семьёй, под одной крышей, в тесной по княжеской мерке избе. И в соседней горнице у Юрия допоздна засиживались воевода с дружинниками, а если и нет, то слышался могучий храп князя или разговоры во сне Петра, или шаги дружинников под окном.

А теперь мало что расселились по огромному дворцу, но и отправились всем семейством на вурдов. Прошлую ночь провела Варвара в церкви, молясь за мужа, князя Юрия и всех его воинов. Вернулась под утра и заснула сразу, без страхов. А этой ночью осталась одна-одинёшенька. Охрану в её покои не допускали, а несколько девок, ночующих в передней, страху отнюдь не убавляли.

Среди ночи поднялся ветер, и терем стало раскачивать на высоких столбах. Брёвна скрипели подобно своим живым ещё собратьям или тем, что несли на себе паруса. Взошла полная, огромная луна и княжне стало совсем жутко. Вновь вспомнила она о давешнем лесном взгляде. Поёжилась от озноба.

Полдюжины ополченцев, назначенных в охрану во главе с молодым боярином, сидели где-то внизу. Но не будешь же звать мужиков, показывая перед ними свой страх. Да и не положено им сюда подниматься. Заказано строго-настрого. А спуститься ей самой не позволяла гордость.

И чего князю так уж приспичило всех с собой увести? Могли бы вполне и без Павла управиться. Что там один человек изменит? И город неведомо на кого оставили. Жёлудь хорошим воякой был, пока руки не лишился, но как начальник над городом он никуда не годен. Слушать его будут вполуха, в особенности юнцы боярские, которые не по годам чванливы. Тут из княжеской семьи кто-нибудь нужен для строгости. А кто? Жены-то у князя Юрия нет, овдовел давно. Так что получается из всех князей, она старшая в городе осталась. И, собственно говоря, единственная. Случись чего, к ней Жёлудь придёт за советом и за помощью против детишек боярских. А какой из неё советчик, какой помощник? Бабой она родилась, бабой и осталась.

Ветер стих, опоры перестали скрипеть, зато неожиданно заскрипели ступеньки лестницы. Варвара вздрогнула, прислушалась. Девки в передней спали. Быть может кто-то из ополченцев, презрев запреты, решил наведаться к ним? Мало ли у кого из горожан зазноба среди княжеской дворни завелась? За такой проступок можно и плетей позже отведать, но прежде отведать прелестей женских, а мужики редко в таких делах о завтрашнем дне думают.

Но вот вслед за ступеньками заскрипели половицы, шаги прошли через переднюю и, не останавливаясь у лавок со спящими девками, стали приближаться к её двери. Тут Варвара перепугалась всерьёз. Схватила кинжал, набросила на себя накидку, закуталась и повернулась к входу, понимая, что от страха даже не сможет крикнуть, позвать на помощь. Она чуть рассудок не потеряла, следя за медленно открывающейся дверью. Спрятаться? Броситься с кинжалом вперёд? Окно выставить и прыгнуть вниз?

Дверь открылась, и на пороге появился Павел.

Увидев мужа, Варвара охнула, пошатнулась от ушедших разом напряжения и страха, присела было на скамейку, но тут же вскочила и, выронив кинжал, бросилась навстречу. Глаза наполнились слёзами, размывающими очертания мужа. Но она уже добежала, прильнула к его груди.

– Ты вернулся? – всхлипнула Варвара. – Князь отпустил тебя раньше?

Павел молча обнял её одной рукой, прижал к себе, не позволяя осесть вновь ослабшему телу Варвары.

– Ничего не случилось? – испуганно спросила она.

– К тебе вернулся, – спокойно сказал муж.

Продолжая то ли обнимать, то ли поддерживать её одной рукой, другую муж запустил в распущенные волосы и прошелся по ним точно гребёнкой. Его пальцы накручивали пряди, приятно разминали кожу под волосами, и Варваре сделалось необычайно хорошо. Тепло заструилось по телу, вызывая истому, желание. Варвара ещё сильнее прижалась к мужниной груди, сомкнула заплаканные глаза и, охватив руками его шею, замерла, прислушиваясь к перестуку сердец.

Неожиданно Павел отстранил её, но Варвара зря испугалась, потому что в следующий миг он поцеловал её в губы так нежно, как не целовал с тех самых первых их ночей. Но если тогда Варвара пугалась неизвестности и не распробовала, как следует, вкус наслаждения, то теперь, после стольких месяцев ожидания, она изведала его в полной мере. Голова закружилась, и княжна полностью открылась чувствам, отдалась без остатка страсти.

Тело скользнуло вниз, высвобождаясь из объятий мужа, но он подхватил, поднял на руки и отнёс к постели. Павел целовал её, не переставая и пока нёс и когда уложил на постель, и умудрился при этом как-то снять с себя плащ и куртку. И потом возлёг рядом, продолжая целовать, а она уже потерялась в блаженстве и словно сквозь сон чувствовала, как Павел ласкает её грудь и живот, и кладёт ладонь на колено. Её дыхание участилось и стало резче и, наконец, не выдержав, она сама потянула мужа к себе. И будто провалилась в бездну.

Спокойная, как никогда раньше, Варвара подошла к окну и отодвинула в сторону ставень. Утренний прохладный воздух хлынул в душную от печного чада и дыхания комнату, попутно освежая лицо. Оно опять было мокрым от слёз, но теперь то были слёзы настоящего счастья, а не пережитого ночью испуга. Так хорошо и спокойно ей давно уже не бывало. Павел спал, его мощное загорелое тело лежало поперек кровати, а голова зарылась в подушки. Варваре вдруг захотелось укрыть мужа, но она, подавив порыв, просто постояла некоторое время рядом и полюбовалась спящим мужчиной. Затем вернулась к окну.

Муром уже пробуждался. Ворота, пропев скрипучую песню, открылись и в город вошли первые посетители – поставщики свежих продуктов, птицы, зелени, молока, вольные слуги, что жили с семьями на посаде. Вслед за ними, вскоре подойдут и строители, и купцы. Утренний туман закрывал от её взора всё, что происходило за стенами. Посада и дороги было не видно. И потому возвращающийся из похода полк она прежде услышала, чем увидела. Гулкий топот сотен копыт, фырканье лошадей, голоса, пробились через туман, и ворвались в город, опережая дружину. Не одна лишь Варвара услышала всадников. Из домов стали выходить женщины, наспех одетые, готовые встретить мужей и сыновей. Дружина шла быстро и видимо не без победы. Иначе с чего бы ей возвращаться так скоро. И Варвара вновь испытала благодарность к Павлу за то, что он смог вырваться раньше, опередить остальных и подарить ей эту ночь.