Сергей Фомичёв - Агриков меч

Когда они вернулись в Муром, их тотчас позвали к князю.

– Слепень вернулся, – успел шепнуть Румянец. – Побили отряд его.

К их приходу собралось уже всё начальство. Воевода и правда едва держался на ногах. Не столько от ран, сколько от усталости. Считай, без передышки после осады, после горячего боя в погоню бросился, а потом ещё и назад с дурным известием мчался.

– Вот ведь какое дело, – доложил он. – Перебили отряд наш. Мне с полудюжиной воинов вырваться удалось, остальные все там остались. Возле Волчьих Мшар нас подстерегли, туда, в Мшары, Фёдор и отступил. Но мы по зубам получив малым числом не решились соваться.

– Правильно! – одобрил Павел. – Некуда там сейчас соваться, топи кругом. На кочках разве посидеть можно, а прилечь уже места не хватит.

– Где же в таком случае родственничек войско своё держит? – спросил Юрий. – Да ещё и с лошадьми? По кочкам рассадил?

– Те отряды, что в обход пошли никаких следов не увидели, ни новых, ни старых, – сказал Павел. – И людишки местные молчат. А я так полагаю, хоть малый, но пошёл бы слушок, выскочи Фёдор на Владимир. И на московской стороне ничего. Хотя те, что сюда ведут, ещё сохранились. Нет, выходит, где-то в болотах он гнёздышко устроил.

– Больших сил у нас сейчас нет, чтобы ещё и болота месить, – хмуро произнёс Слепень. – Тут город – дыра на дыре, а ну как не один Фёдор на Муром зарится? Один раз отбились чудом, в другой может и не повезти. Нет, сейчас нельзя выступать.

– Сейчас и не нужно, – рассудил Юрий. – Если он в болота с перепуга залез, грозу пересидеть, то вскоре обратно выскочит, как из пещеры с шершнями. Там вурды обитают, а им такое соседство не по нраву будет. Если выскочит, проследим, куда уйдёт, тогда и подумаем.

Князь вдруг охрип. Схватил кубок с водой, глотнул жадно.

– А вот если у него там логово исконное, то куда хуже дела обстоят, – продолжил он рассуждать. – Тогда выродок все тропки тайные знает и стережёт их, а мы, если за ним полезем, в самую топь заберёмся. Потонем и стрел тратить не нужно.

– И как же тогда? – спросил воевода.

– Лучше уж зимы дождаться, морозов, – закончил Юрий. – Болота прихватит, по ледку и пройдём.

– Разумно, – согласился Павел. – К тому времени и город подновим. Так что не страшно будет без большого войска его оставить.

– Ты вот что, князь, – сказал Сокол. – Прежде чем туда соваться меня дождись. Как со своими делами разберусь, попробую выяснить, где он там спрятаться может. Есть одно подозрение, но проверить надо.

– Стало быть, поможешь нам? – обрадовался Юрий.

– Помогу.

– Значит, быть посему!

– Жаль, хотелось бы вместе с вами закончить, но до зимы не останусь, – сказал Борис. – Возвращаться пора.

– А ты ещё приезжай, – сказал Пётр.

– Боюсь, у отца другие дела для меня найдутся. Но если отпустит, приеду.

– Мы с тобой пойдём, князь, – сказал Сокол. – Нам с Тарко в Мещёрскую Поросль заскочить надо. Как раз по пути.

Возвращаться домой сушей Борис Константинович не решился. Чуть не подстрелили, пока в Муром ехал, а на обратной дороге могли и лучше прицелиться. Зачем лишний раз судьбу искушать? Да и раненые ещё не вполне оправились, в седле им долго не выдержать. Так что Тимофей, одобрив решение княжича, тут же нашёл попутного купца с кораблём, достаточно большим и свободным, чтобы разместить лошадей, и отряд суздальцев отправился сплавом по Оке.

С ними отправился чародей. Но вышло так, что отправился он один, без Тарко. Уже перед самым отплытием прибыл в Муром гонец от Ука и неожиданно для всех отозвал домой прибывшего накануне с посольством Варунка. А все посольские заботы переложил на Тарко. Собственно старый князь давно обещал приставить воспитанника к делу, и не абы к какому, а именно к посольскому, но такого скорого и важного назначения Тарко всё же не ожидал. Он и опыта не имел, и в дела-то князь его не посвятил, а единственное дело, в какое Тарко посвящён был, вызывало у него лишь тоску и отчаянье. И рад бы отказаться от княжеской милости, да Ук согласия не спрашивал.

Так или иначе, Сокол решил съездить в Мещёрскую Поросль сам, оставив виновника поисков в Муроме вместе с клинком и душевными терзаниями. Путь вновь проявил норов. Кроется ли за таким поворотом предостережение, или напротив ему открывалась неведомая возможность, Сокол понять не мог и всю дорогу размышлял, понимая в тоже время, что все его размышления сродни писанию на воде.

Корабль принадлежал человеку во всех отношениях занятному и для здешних мест весьма редкому – ханьскому купцу Чжу Чунлю, имя которого на Москве переиначили в Жучина, а в княжествах лесных по Оке называли почему-то Чунаем.

– Домой? – спросил его Сокол.

– Зачем домой? Дома сейчас не покой. Голод, мор. Брат Чунба уйди из монастырь Хуандзюэ. Искать Мин-вана. Домой нет.

– А куда?

– Пойду в Дербент, в Хорезм.

– Как же ты на корабле в Хорезм пройдёшь? – полюбопытствовал Сокол. – Или Амударья опять вернулась в древнее русло?

– Нет. Великий Узбой сух. Лодка в Гилань ставить буду. Рящский базар смотреть.

– Оттуда через пески?

– Зачем пески? Чжу Чунлю хороший дорога знает.

Сокол неожиданно позавидовал купцу. Захотелось вдруг и в Рящ наведаться и в Ургенч. Да, чтобы не по делам, а просто так.

– Долгий же путь тебе предстоит, – заметил чародей.

– Тебе не ближе, – ответил Чунай.

– Что ты, – отмахнулся Сокол. – Я скоро сойду.

– Сойдёшь, – согласился Чунай. – А путь начинай только.

– Откуда ты знаешь?

– Зинаю, – засмеялся купец.

– Раз всё знаешь, может, и заказ мой исполнишь?

– Говори, – кивнул Чунай.

– Говорить не буду, не запомнишь или спутаешь. Напишу лучше. Книга нужна одна и ещё кое-что.

Чародей взял лоскут шёлка и тушь, предложенные купцом, левой рукой быстро, но весьма тщательно вывел несколько строк аравийской вязи.

– Кирасиво писать! – одобрил купец, пряча записку.

Хотя гребцы за вёсла почти не брались, только подправляли лодку, удерживая её на стремнине, до Мещёрской Поросли добрались уже на следующий вечер. Там княжич с чародеем и распрощались, пожелав друг другу удачи. И если для Бориса Константиновича обмен пожеланиями был лишь вежливым оборотом, то Соколу в его поисках удача оказалась бы кстати.

Селение называлось так вовсе не потому, что молодой лесок, поднявшийся на пожарище, принадлежал мещере. А потому, что одно из мещёрских племён некогда поселилось здесь, дав начало новой родовой ветви. Три деревеньки одна другой меньше встали рядом, а с годами разрослись и слились в единое село.

Туда и пригласили когда-то Дятла местные жители. Там он и принял бой, в котором употребил зачарованный меч. Сам Сокол знал эту историю из рассказов уже старого чародея, который мог чего-нибудь напутать, подзабыть со временем. А уточнить уже не у кого. Люди столько не живут. И никого старше Сокола здесь точно не обитало.