Сергей Фомичёв - Сон Ястреба. Мещёрский цикл

Неожиданно лист, что опущен был первым, резко ушёл под воду, словно его цапнула из глубины огромная рыбина. Поначалу на этом месте расходилась только обыкновенная рябь, но вдруг вода двинулась, закружилась всё быстрее и быстрее и, наконец, превратилась в мощную заверть.

Как раз в это время к водовороту приблизилась передовая лодка. Она будто наскочила на отмель. Дёрнулась так, что сидящий на носу человек вывалился вместе со щитом. Этим не преминул воспользоваться Тарко. Он начал бегло стрелять по гребцам, пока уцелевшие не побросали вёсла, а лодку не потащило течением назад.

Жухлые листья исчезали под водой один за одним, и скоро вся стремнина покрылась оспинками водоворотов. Разбойничьи лодки устроили посреди реки настоящий танец. Утянуть их в глубину завертям было не по силам, однако лиходеи оказались теперь беззащитны перед луками.

К Тарко присоединились все, кто мог стрелять.

Разбойники дрогнули. Кто-то в отчаянии прыгал в воду и спасался вплавь, другие принялись грести в обратную сторону, чтобы оказаться подальше от губительных стрел и чародейских ловушек.

– Чего-то подобного нам не хватало в стычке с серой ордой, – заметил Сокол. – Позволь взглянуть?

– Просто надо было позвать меня, – улыбнулся Ушан, протягивая один из чудесных листьев.

– Хитро! – оценил Сокол, осмотрев волховское оружие. – Но большой корабль такая заверть не остановит. Пожалуй, я смог бы кое-что добавить к твоей ворожбе. Хм. Может получиться занятно.

– Валяй! – согласился Ушан.

Первую в дороге победу народ встретил ликованием. Доброе начало, добрый знак. Взаимные поздравления и похлопывания по плечам могли продолжаться до вечера. Однако Рыжий слегка остудил всеобщий пыл.

– Невелика честь – деревенщину одолеть, – заявил он. – Дальше по Оке места глухие. Там на островах опытные душегубы сидят. Их зеленью и круговертью не напугаешь. Да и не прозевают они ладью, навстречу выйдут.

Так и произошло. Едва корабль приблизился к цепочке заросших островов, как оттуда наперерез путникам выскочило несколько лодок. Они быстро приближались – им не требовалось бороться с течением.

Сокол подпустил тумана. Немного. Но дымка легла между добычей и охотниками, позволив первой выиграть время.

– Левее бери! – шепнул Рыжий Ондропу. – Вон в тот рукав поворачивай.

Сам же поспешил вперёд. Улёгся на нос и стал похож на вырезанного из дерева хранителя, какого ставят на иных кораблях побогаче.

Ока в этом месте раздавалась вширь, разбивалась на множество рукавов, проранов, стариц, в неё впадали речушки помельче. Всё это образовывало настоящую паутину путей, потеряться в которых труда не составило бы. Течение ослабло и утратило единое направление. В иных протоках вода шла вспять.

Используя частые излучины, Рыжий надеялся укрыться среди островков. Действительно, пару раз разбойники упускали ладью из виду, брали не то направление, а потом вынуждены были возвращаться. В результате напрасных метаний они растеряли преимущества, как внезапности, так и выгодного расположения. Теперь Ушан мог бы потопить их, как тех первых с помощью суводных листьев. Но молодой волхв не решился израсходовать все запасы в первый же день.

Глаза Рыжего превратились в щёлки, он всматривался в заросли, пытаясь угадать нужное направление. Именно угадать, поскольку осмыслению этот лабиринт не поддавался. Велика была опасность тяжёлому кораблю сесть на мель или застрять в узком проране и стать лёгкой добычей преследователей. Потому Рыжий требовал от кадомского купца беспрекословного подчинения. Он всякий раз угадывал спасительный поворот, а у Ондропа не оставалось времени на сомнения и расспросы. Он едва успевал перекладывать ладью с бока на бок, чтобы не задеть корягу и не сесть на мель.

Вёсла часто чиркали по полузатопленным кустам, ладья несколько раз задевала дно, но пока всё обходилось благополучно.

Все напряжённо молчали. Кроме коротких, едва слышных на корме, приказов Рыжего, корабль не издавал ни звука. Оставалось уповать на умение кормчего и чутьё вперёдсмотрящего, да молиться, чтобы островки оказались необитаемы – в такой теснине разбойники могли обойтись и без лодок.

– Теперь сюда, – указал Рыжий на большую протоку.

Говорят, как-то раз заблудились в этих местах булгары, а может болгары. Шли они из Булгарии в Болгарию, или наоборот, и заплутали. Не в тот рукав вошли и оказались в тупике. Рассказывают, что, мол, долго они выход искали, но в конце концов плюнули, да так и остались жить в этих землях.

Возможно, в этот самый рукав и повернула сейчас ладья Ондропа.

Прошло некоторое время, но разбойники за спиной не появлялись. Видимо, отступили, рассчитывая перехватить добычу выше по течению.

– Оторвались, – выдохнул Рыжий.

– Как возвращаться будем? – с опаской спросил его Ондроп.

– Зачем возвращаться? – возразил тот. – Правь дальше.

– Но мне кажется, это уже не Ока.

– Не время сейчас спорить, Ондроп, знай себе правь, – Рыжий рассердился, но всё же решил пояснить. – У душегубов было достаточно времени, чтобы подготовиться к встрече, пойми ты. Наверняка на каждой версте до самой Рязани засели.

Он вдруг ухмыльнулся.

– Теперь они прождут нас там, пока не умрут от старости.

Безымянная речка вывела корабль из путаницы проливов. Островки уступили место матёрому берегу. Заливные луга поджались, сменились лесистыми холмами. Вновь обозначилось течение, и гребцам пришлось подналечь.

Увидев на берегу тринадцать чёрных всадников, многие вздрогнули. Повернулись за разъяснениями к Рыжему, к чародеям. Те, занятые разговором, не обратили внимания. Лишь вурды принялись приветливо махать руками.

– Кто это? – спросил у них Ондроп.

Вурды только оскалились в ответ.

На берегу кораблю поджидал Кудеяр со своим неизменным отрядом и двумя десятками свободных лошадей.

– К берегу! Бросаем корабль, – распорядился Рыжий. – На лошадях уйдём. Налегке.

– Как то есть бросаем? – возмутился Ондроп. – Ты чего удумал, парень? Тебя для чего нанимали? Чтобы в первый же день без груза остаться? Да знаешь ли ты сколько я в дело вложил? А остальные? Да тут кого ни возьми, каждый с потрохами себя заложил, чтобы заработать.

Рыжий слушал гневную речь купца с широкой улыбкой. Словно частушкой похабной наслаждался.

Остальные, разобравшись в чём дело, тоже на него попёрли.

Только вурды стояли спокойно. Во-первых, в дело они не вложили ни монетки ломаной, во-вторых, племя их никогда не волновалось из-за таких вещей, как богатство или нажива. Но главное, они осведомлены были о замыслах Рыжего.

А тот, вволю насладившись всеобщим смятением, подошёл к одной из бочек и, выхватив у паренька топор, со всего маху саданул по пузатому боку.