Сергей Фомичёв - Сон Ястреба. Мещёрский цикл

– Ищешь чего? – спросил Рыжий.

– Смотрю, не приросла ли ладья часом, – буркнул тот. – А то ведь застоялась поди без движения.

Последнее время волосатые приятели всё больше роптали на судьбу. Они отправились в странствие на поиски приключений, а нашли ту же скуку, от которой бежали. Всего и разнообразия, что скучать приходится за тысячу вёрст от дома. В отличие от людей, выход в город им был заказан, а сидеть изо дня в день на узкой полоске между кромкой грязной воды и крепостной стеной стало уже невмоготу.

Рыжий пожал плечами. От него мало что зависело. Мытарство не зря происходит от слова мытарь. И судебные тяжбы совсем не случайно так назывались. Рассмотрение самых пустячных дел в имперской столице затягивалось на месяцы, а то и годы.

– Драган обещал, что возможно, уже сегодня мы добьёмся подвижки, – Рыжий попытался ободрить вурда, но тот лишь скорчил рожу в ответ.

Лёгок на помине, за спиной возник серб.

– Поторапливайся, – сказал он Рыжему. – А то и половины кабаков обойти не успеем.

Быстроног крякнул с досады. Им с Власоруком такие походы могли только сниться. До сих пор лишь однажды они выбрались в город. Тогда на улицах бушевал какой-то праздник, и вурдам удалось раствориться в толпе ряженых, не привлекая к своей внешности внимания ретивых священников. Отвели душу на славу. Вино им не по вкусу пришлось, но нашли, где пивом торгуют. Вылакали его тогда столько, что едва гавань разыскали.

Вплоть до самого Рождества подобной оказии не предвиделось, и Быстроног тоскливо смотрел вслед гладкокожим товарищам, пока те не скрылись в воротах Палация.

Драган стал для неудачливых купцов настоящей находкой, особенно в первые недели, когда гости потонули в великом городе, растерялись от обилия чиновников, законов и условностей, окружающих простенькое по сути разбирательство.

Прежде всего, серб помог им найти хорошего законника, объяснив, что успех во многом зависит от таланта забалтывать судей, а так же от умения всучить им взятку.

Потом, правда, выяснилось, что мещёрцам противостоит не какая-нибудь мелкая шайка торговцев, а некий всесильный магнат. Выиграть тяжбу у него казалось невозможным. Хотя бы потому, что магнат мог бросить на весы правосудия куда больше денег. Изворотливый законник нашёл выход. Выжав из северян последние крохи, сумел настоять на длительном перерыве в заседании.

– Теперь нужно добиться переноса дела из городского суда в Логофесию Дрома, – заявил, шагая по улице, Драган.

– Что это нам даст? – спросил Рыжий.

– В Логофесии служит куча моих приятелей, – пояснил серб. – Кроме того, там недолюбливают латинян. Если удастся перевести рассмотрение дела туда, считай его выигранным.

– Но мы на мели, – возразил Рыжий. – У нас почти не осталось средств.

Драган усмехнулся.

– Вот для этого мы с тобой и ищем корыстных людей. Пускай за вас платят враги.

Рыжий собрался уточнить, что тот имеет в виду, но не успел. Неожиданно ухватив за рукав, серб увлёк его в подвальчик. Тут бражничало городское отрепье, но Драган потащил спутника к молодому человеку, который выделялся среди прочих опрятной одеждой.

Начиная с него, приятели принялись окучивать местных чиновников. Впрочем, окучивал в основном Драган, Рыжий же большей частью лишь наблюдал за простыми, как пища отшельника, интригами серба.

Их суть заключалась в том, что, получая некогда мзду от подосланных викарием монахов, имперские чиновники не совсем понимали, кто и за что им платит. В своё время, во множестве разбрасывая серебро, Алексий просто готовил почву. От большинства мальков тогда требовалась сущая малость – проявить расположение к русским. И лишь немногие из крупных начальников знали истинные цели московского посольства.

Прежнюю скрытность викария теперь и использовал Драган. Без лишних предисловий он заявлял собеседнику в лоб:

– Русское серебро. Что ты скажешь о его качестве? Не правда ли, чудный металл? Его звон ласкает слух, а вес наполняет сердце радостью.

– Русское серебро? – лицо чиновника вытягивалось, как воплощение недоумённой добродетели, заподозренной в мелком постыдном грешке.

– Мне известно, когда, от кого и сколько ты получил, – зло ухмыляясь, добавлял серб. – Хочешь, чтобы я назвал тебе имя?

Обычно, припёртый к стенке чиновник принимался юлить. Мол, не тот ли скромный подарок от неизвестного ему лично северянина, уважаемый Драган имеет в виду? Если тот самый, то, во-первых, вещица оказалась пустячной. Во-вторых, он вынужден был переподарить её собственному начальнику, ну, а в третьих, он, скромный слуга императора, относится к русским, как к братьям, и не нуждается в какой-либо дополнительной подпитке своей преданности им.

Серб вежливо выслушивал заверения собеседника, после чего переходил к делу:

– Тем лучше. А то знаешь, мне было бы неприятно нажимать на тебя. Так вот. Братьям нужна помощь, – тут Драган выставлял вперёд ладонь, прерывая возможные возражения. – Нет, ничего сверх того, что ты в состоянии сделать, не требуется. Просто послушай. В Влахернской гавани ещё летом задержали русский корабль с мёдом и воском. Генуэзцы пытаются оспорить права на груз, ссылаясь на откуп торговли. В городском суде, как ты знаешь, всё схвачено латинянами. Там правды не сыскать. Мне кажется, раз товар пришёл из Руси, то и дело следует передать от эпарха в логофесию дрома. Не так ли?

Под чистым пронзительным взглядом Драгана, чиновник осознавал, что попал между молотом и наковальней. С одной стороны огласка мздоимства, хоть оно и не считалось серьёзным проступком, могла помешать сытой спокойной жизни, но главное, замедлить его продвижение по службе. С другой стороны услуга, на которую намекал серб, только на первый взгляд выглядела незначительной мелочью. Она требовала кое-каких телодвижений, а опасность попасть впросак оставалась большой. Неизвестным числом во всём этом политическом уравнении был сам Драган. Среди служилой братии ходил устойчивый слух, будто он величина куда большая, чем это следует из его номинальной должности. Поговаривали, что он имеет связи на самых верхах, а в порту работает лишь для отвода глаз.

Как правило, немного подумав, чиновник останавливался на праведном гневе.

– Что себе позволяют эти генуэзцы! – возмущался он. – Мало им откупа на внутреннюю торговлю хлебом, так и до единоверцев наших, судьбой обделённых, лапы жадные тянут!

– Ты меня понял, – Драган хлопал собеседника по плечу и угощал вином.

Передвигаясь от корчмы к корчме, Рыжий всё больше терзался вопросом, отчего это сербу, имеющему такой вес среди местной знати, вдруг вздумалось помогать затрапезным купцам. В чём тут корысть для него? Но Рыжий не спрашивал. Жизнь приучила его подобных вопросов добрым людям не задавать.