Валерий Кормилицын - Держава (том третий)

— Сила привычки, — вздохнул Рубанов. — Старые двубортные кители благороднее смотрелись. А сейчас как лягушки стали. И эти пять пуговиц ещё…

— Пуговицы–то чем вам не угодили? — расстегнул и вновь застегнул китель Буданов. — По–моему, удобно. И фуражки с козырьком на солдатах лучше смотрятся, чем бескозырки. Привыкайте. Это надолго.

— Как сказал наш фельдфебель: мухи над новой формой зубы скалят…

— Поймёт потом выгоду. Грязь на рубахах у личного состава ни так заметна будет. Завтра ему «пробную порцию» государю подносить. Пусть готовится…

— Не впервой. Поднесёт со всем почтением. А Гороховодатсковский в Питере торчит. Как я в прошлом году. То ли дело на природе свежим воздухом подышать, — попрощавшись, направился в свою палатку.

Ночью моросил дождь, приятно стуча по натянутой парусине.

Вспомнились стихи сочинённые великим князем Константином.

Потом вспомнил Натали. Взгрустнул и провалился в сон.

В шесть утра трубач заиграл побудку.

Быстро собравшись, полк отправился на тактические учения. Придя на место и разделившись, одна часть полка атаковала стоящую на пригорке вторую часть.

Навоевавшись, стали ожидать прибытие государя и обед.

Походные кухни, с утра прибывшие на место битвы за пригорок, как и положено, деловито дымили.

Со стороны Красного Села показался кортеж автомобилей.

— Подравняйте людей, — велел ротным Ряснянский, волнуясь и вглядываясь в приближающиеся машины: «Как неудобен этот воротник–стойка на кителе», — подумал он, повертев шеей и напрягся, увидев выходящего из «мотора» государя. — По–олк! Слушай, на кра–аул! — отдал команду и поспешил с докладом к императору.

Оркестр грянул «Боже царя храни».

Николай, в форме лейб–гвардии Павловского полка, один, без свиты, направился вдоль строя, здороваясь с каждой ротой, и после бодрого её ответа благодарил за службу.

Затем вернулся к правому флангу 1‑го батальона, где стояла знамённая группа в составе унтер–офицера знаменщика и двух офицеров–ассистентов.

При приближении монарха знамя полка склонилось перед ним, а полковые барабанщики ударили дробь.

— В строю ещё, Евлампий Семёнович? — обратился к знаменосцу.

— Так точно, ваше величество, — радостно гаркнул тот.

— Молодец! Служи дальше, — улыбнулся ему император, благосклонно окинув взглядом молодых офицеров–ассистентов.

Ляховский забыл дышать, стоя у знамени и восторженно глядя на императора: «Нет! Не мог этот невысокий человек с погонами полковника на плечах, приказать стрелять в свой народ в тот злосчастный январь пятого года. Не Мог! Мог его дядя, великий князь Владимир, но только не он…»

Такими добрыми показались подпоручику серые глаза государя.

У Рубанова уже не было в душе того внутреннего трепета, что испытывал, будучи юнкером. Государь — это Россия! А Россию следует защищать, не жалея жизни.

Барабаны смолкли. Всё замерло вокруг. Стих даже лёгкий ветерок и перестали шелестеть листья деревьев. Лишь удары сердца в груди подпоручика и нарушивший торжественность тишины весёлый голос знаменосца:

— Рад стараться, ваше величество.

Замерший в четырёх шагах позади барабанщиков оркестр заиграл марш полка.

Раздалась команда: «Вольно», и император соблаговолил отведать «пробную порцию» из солдатского котла, которую торжественно преподнёс ему фельдфебель 1-ой роты.

— Спасибо, Пал Палыч, — поблагодарил его император и принял серебряную чарку с водкой, что поднёс другой ветеран, фельдфебель 2-ой роты Иванов.

— Прими, Василий Егорович, царский рубль, — отблагодарил его император, по–солдатски занюхав «винную порцию» ржаным хлебом и закусив. — Орлы! — похвалил «полковую аристократию».

После рюмочки настроение стало отменным.

— Пал Палыч, глаз ещё остёр и рука крепка? — оценивающе оглядел фельдфебеля, задержав взгляд на георгиевском крестике.

— Так точно, ваше величество, — в волнении разгладил седую, на две стороны, бороду.

— А вон в ту ворону попадёшь? — усмехнулся государь, кивнув головой в сторону высоко летящей птицы.

— Постараюсь, ваше величество. Дайкось сюда, — забрал винтовку у камчадала и быстро прицелившись, чтоб не успела далеко улететь, выстрелил.

Ворона камнем упала на землю.

Ряснянский с облегчением выдохнул воздух, а Пал Палыч, вернув винтовку владельцу, вновь разгладил бороду.

— Герой! Есть ещё порох в пороховницах, — восхитился государь, обернувшись к свите.

Правильно всё понявший флигель–адъютант, подошёл и протянул часы с выгравированным российским гербом на серебряной крышке.

— Прими, Пал Палыч мой подарок за верную службу и меткую стрельбу.

— Ваше величество, — нарушив все пункты устава, только и смог произнести ветеран, не стесняясь побежавших из глаз слёз. — Да я–я… За Вас и Россию…

Расчувствовавшийся Николай, которому тоже, почему–то, захотелось плакать, поспешил в машину.

— Да-а! — только и смог произнести Ряснянский, рассматривая царский подарок. — Павел Буре… И портрет императора в нашей форме и гренадёрке на циферблате, — позавидовал фельдфебелю. — На всю жизнь тебе память, Пал Палыч, — возвратил ему часы. — По два пива нижним чинам 1-ой роты.

— Э-эх! Ну почему император меня не попросил стрелять? — сидя на травке рядом с конкурентом, страдал Василий Егорович, грея своими стонами душу товарища. — Я бы этой вороне в глаз попал, — скорчив завистливую гримасу, наблюдал, как приятель, открыв серебряную крышку с гербом, вслух сказал — который час, хотя никто его об этом не просил.

Прибыв на место постоянной дислокации в Главном лагере, полк получил из штаба приказ готовиться к Высочайшему объезду лагеря и «заре с церемонией».

— В прошлом году пропустил этот прекраснейший ритуал в жизнедеятельности императорской армии, — делился мыслями с подпоручиком Рубанов, глядя, как рота пилит, колет и строгает, помогая семёновцам воздвигать арку, под которой из Красного Села проедет государь.

Неподалёку от неё солдаты возводили высокий помост из досок для музыкантов.

Не успели ещё доделать, как подвезли несколько бочек с зелёной краской, и солдаты–маляры тут же стали красить арку с помостом в зелёный цвет.

— День солнечный, высохнет быстро, — радовался капитан–семёновец.

— Господин капитан, — обратился к нему Рубанов, — флагами, цветами и гирляндами из зелени без нас украсите строения? В полку тоже дел хватает…