Василий Седугин - Всеволод Большое Гнездо. Золотая осень Древней Руси

Вечером заговорщики собрались в доме Петра, зятя Кучковичей, который жил тихо и незаметно в Боголюбове. Пришло около двадцати человек, в их числе Яким и Улита Кучковичи, Анбал, которого князь назначил ключником своего дворца, Ефим Мойзович. Рассаживались по скамейкам, хмурые и подавленные. Долго молчали, не решаясь начать разговор.

Наконец один из заговорщиков, боярин Иван, произнёс дрожащим голосом:

— Что будем делать? Заговор раскрыт, руководителя нашего казнили. Куда бежать, где скрываться?

Поёрзав на скамейке, ему ответил Пётр:

— В Рязань надо подаваться. Мне Фёдор говорил, что тамошний князь Глеб на нашей стороне. Приютит и защиту даст.

— Да, только к нему... И бежать недалеко, через Оку и — на Рязанщине... Нынче ночью, пока не поздно... — загомонили остальные.

И тут взорвалась Улита, бывшая жена Андрея Боголюбского:

— Вы что — не мужики? Что слюни распустили? От страха совсем разум потеряли? Куда побежите? Да вас князь Андрей в два счета по дороге всех переловит! А не переловит, прикажет князю Глебу выдать на расправу Неужто забыли, что князь рязанский под рукой Андрея ходит?

— Так что же нам делать? — раздался голос от порога.

— Убить Андрея, пока не поздно!

Ничто не влияет на мужчин сильнее, чем крик или слёзы женщин. Они подстёгивают хлеще хлыста. Так подействовал и резкий голос Улиты. Мужчины подняли головы, а Яким встал и проговорил:

— Улита права. Андрей убил моего брата, он и нас скоро предаст казни. Надо идти во дворец и прикончить его!

— Но князь наверняка вооружён, — вмешался боярин Иван. — А сражаться он умеет, я видел его в бою несколько раз. Говорят, у него меч, перешедший от святых князей Бориса и Глеба, он защищал его от смерти не единожды.

— Я пойду во дворец и выкраду меч, — сказал Анбал. — У меня все ключи, и мне это нетрудно сделать.

Так и решили. Анбал ушёл, а остальные дождались ночи и отправились на убийство. Ночь была звёздной, но безлунной, дома стояли тёмные, мрачные. Таясь тенями, прокрались ко дворцу. Подошли ко дворцовой башне, вход из неё вёл в жилые покои князя. И тут остановились.

— Не могу дальше, — простонал Иван.

— Чего не можешь? — хриплым голосом спросил его Пётр.

— Боюсь...

— Экий ты, — начал было Яким, но его перебил Иван:

— Глотнуть бы для храбрости.

— Недалеко винный погреб, — сказал Анбал, присоединившийся ко всем возле дворца.

— Тогда пошли, — скомандовал Пётр.

В погребе Анбал зажёг свечу. Заговорщики налили себе по кружке вина, выпили, не закусывая. А затем поодиночке, не говоря ни слова, вошли в башню и остановились перед дверью, ведущей в караульное помещение.

— Здесь охрана, — тихо проговорил Анбал. — Спят, наверно.

— Много их?

— Трое сегодня.

— Прокопий среди них?

— Тут он.

Ворвались дружно, повязали спящих, в рот сунули по кляпу, чтобы не позвали на помощь. Затем по каменной лестнице, расположенной в башне, тихо двинулись на второй этаж. В призрачном свете виднелись какие-то рисунки, но заговорщикам было не до них.

Поднявшись на второй ярус, стали красться по сводчатому коридору, вымощенному майоликовыми плитками. Коридор упирался в опочивальню князя и был довольно узок, поэтому толпа заговорщиков растянулась по всей его длине. Наконец передние оказались перед закрытой дверью.

— Что делать? — шёпотом спросил Пётр.

— Надо позвать князя, — так же тихо ответил Яким.

— Тогда зови.

— Мне нельзя, он мой голос знает. Покличь ты.

— А как?

— Как будто ты Прокопий, — подсказал Анбал. — Прокопию он доверяет и откроет.

— Ладно, попробую, — проговорил Пётр и легонько постучал в дверь.

В горнице сначала было тихо, потом послышалось движение, и Пётр стал звать:

— Господине, господине!

— Кто есть? — спросил хриплым спросонья голосом Андрей.

— Прокопий.

Наступило короткое молчание, потом князь проговорил сердито:

— Нет, паробче, ты не Прокопий!

Тотчас за дверью что-то упало, загремело, видно Андрей искал оружие, потом послышалась негодующая брань.

И тогда заговорщики навалились на дверь. Она оказалась дубовой, добротно сделанной и не поддавалась. Тогда откуда-то принесли бревно, несколькими ударами разнесли её в щепы и ворвались вовнутрь. В окно падал мерцающий свет звёзд, виднелась фигура князя. Передние бросились на него, но Андрей, сыпя проклятия, сокрушающим ударом кулака сбил первого нападавшего и нанёс удар в лицо второму. Но за это время в горницу вбежали другие, и Анбал саблей рассёк князю левую ключицу. Вгорячах не почувствовав боли, князь правой рукой врезал горцу в скулу, тот хрюкнул и улетел в угол. Но на него посыпались беспорядочные удары мечами и пиками. Толкаясь и мешая друг другу, убийцы свалили наконец князя на пол и стали истязать лежачего, пока тот не перестал двигаться. Наконец отступились. Пётр, вытирая пот со лба, проговорил устало:

— Всё кончено. Выходим.

Некоторое время Андрей лежал неподвижно, затем пришёл в себя и, постанывая, поднялся на ноги. Постоял, придерживаясь за стены, а потом побрёл по коридору, спустился вниз по лестнице и оказался на площади. Там он задержался на некоторое время, глядя в небо и стараясь окончательно прийти в себя. Наконец двинулся вокруг башни, пока силы не оставили окончательно. Тут он опустился на землю, громко стоная от невыносимых болей.

Этот стон услышали заговорщики.

— Князь подаёт голос! — присев от ужаса, проговорил Пётр.

— Не может быть, — возразил ему Анбал.

— Он. Больше некому!

— Может, кто-то из охранников? — сделал предположение Яким.

— Мы их крепко связали, лежат. Я на обратном пути заглядывал в караульную.

— Тогда глядите вокруг! — скомандовал Пётр.

Однако князя нигде не было. Заговорщики поднялись в горницу Андрея, там было пусто. Страх придал силы убийцам. Они кинулись обратно, выбежали на площадь и стали искать в разных направлениях. Наконец кто-то из них догадался зажечь свечу и по кровавому следу нашёл князя. Тот лежал на земле, прислонившись к башне. Сознание ещё не оставило его. Он видел, как к нему метнулись тени, стали наносить удары. Пётр отсёк князю руку, другие прикончили его.

За окном уже занимался рассвет. Протрезвевшие от совершённого преступления, убийцы вновь отправились в медуницу и выпили вина. Затем вернулись в караульное помещение и умертвили Прокопия.

А потом все скопом бросились грабить княжеское добро. Они набрали золотых гривен, драгоценных камней, жемчуга, доспехов, погрузили на своих коней и отослали к себе по домам. Сами же поспешили собрать княжеских слуг, и Мойзич сказал им:

— Слушайте нас, слуги! Если сюда придёт дружина владимирская, то не станут разбираться, кто виноват, а кто нет: всех убьют! А посему будем заодно.