Джек Хайт - Орел пустыни

Свет сюда почти не попадал, Джон прошел всего несколько шагов и споткнулся о вытянутые ноги нищего. Он начал извиняться, но уже в следующее мгновение на лице у него появилась гримаса отвращения, и он отошел в сторону. Нищий был болен проказой, его лицо и руки были в язвах, которые белыми пятнами выделялись на фоне загорелой кожи. Бесформенные опухоли покрывали лицо, делали лоб выпуклым и уродливым. Нищий протянул к нему руку, лишенную двух пальцев.

– Милостыню, добрый господин. Милостыню для бедного прокаженного.

– Не подходи, дьявол, – выкрикнул Джон, вытаскивая кинжал.

– Оставь его, Джон. – Джон поднял голову и увидел Ибн Джумэя. – Проказа – это не наказание Божье, а болезнь, – продолжал лекарь-еврей. – До тех пор, пока ты к нему не прикасаешься, он не заразен. – Он склонил голову, изучающе глядя на Джона. – Что привело тебя сюда, друг?

– Я пришел повидать тебя. Юсуф сказал, что ты принимаешь пациентов в городе.

– Так и есть. Человек, которого ты хотел ударить кинжалом, один из моих пациентов. Заходи внутрь.

Он провел Джона в ярко освещенную комнату, выходящую на противоположную сторону переулка. Большой стол – на нем вполне мог бы поместиться человек – занимал большую часть помещения. Стены скрывали полки, уставленные глиняными кувшинами. Джон взял один из них и заглянул внутрь – там лежали черные сморщенные листья.

– Чай, – пояснил Ибн Джумэй. – Помогает пищеварению. Но я полагаю, что ты пришел сюда не за ним.

– Нет. – Джон поставил кувшин на место. – Я… я… – начал он и смолк, почувствовав, что краснеет. – Из-за женщины.

– О, у тебя неприятности, не так ли? – Джон кивнул, и Ибн Джумэй похлопал его по плечу. – Ты не первый, Джон, и не последний. К счастью, законы ислама отличаются терпимостью в данном вопросе. Подожди-ка. – Лекарь подошел к полке у дальней стены и принялся снимать оттуда кувшины и изучать их содержимое. Наконец он нашел то, что искал, и поставил на стол. Затем он отсыпал немного сушеных листьев в мешочек. – Пусть она положит это в кипящую воду и выпьет. – Он посмотрел в глаза Джона. – Это приведет к тому, что она потеряет ребенка.

Джон вдруг ощутил приступ тошноты, опустил глаза и принялся шарить в кошельке, чтобы расплатиться. Когда Джон протянул Ибн Джумэю динар, тот покачал головой.

– В этом нет необходимости. – Он вложил мешочек в руку Джона.

Джон посмотрел на мешочек, по его щекам потекли слезы, и он бросил его на стол.

– Я не могу, – пробормотал он и поспешил к двери. – Должен существовать другой способ.

Джон вошел в ворота и оказался на залитой солнцем территории цитадели. На поле тренировался отряд мамлюков, Джон обошел их и зашагал к дворцу. У самого входа он столкнулся с Юсуфом.

– Джон! – позвал Юсуф. – Я как раз хотел тебя повидать. – Он внимательно посмотрел на друга. – С тобой все в порядке? Ты ужасно выглядишь.

– Со мной все хорошо.

– Отлично, потому что нам предстоит долгое путешествие. Я решил покинуть Алеппо.

Джон почувствовал, как сердце сжалось у него в груди. Он не мог сейчас покинуть город. Только не это. У него пересохло в горле.

– Когда? – хрипло спросил он.

– Завтра. Мне нужно сходить к сестре, попрощаться с ней и Хальдуном. Потом мы с тобой встретимся в бараках, чтобы подготовиться к отъезду с Каракашем и Тураном.

Джон кивнул. Он смотрел, как Юсуф покидает цитадель, но, когда его друг скрылся из виду, не пошел в бараки, а поспешил в покои Юсуфа во дворце. Но там было пусто.

– Здесь кто-нибудь есть? – позвал Джон.

Фарида вышла из соседней комнаты. Она была одета в легкий халат, сквозь который просвечивали грудь и бедра. Джон отвернулся.

– Юсуфа нет, – сказала она.

– Я знаю, мне нужно поговорить с тобой.

– Нам не следует встречаться наедине. Тебе лучше уйти.

Джон посмотрел ей в глаза.

– Однажды ты сказала, что я могу обратиться к тебе, если мне потребуется друг. Я в отчаянии, Фарида, и лишь ты способна меня понять.

– А как же Юсуф?

– Я не могу говорить с ним на эту тему.

Фарида изучающе посмотрела на него.

– Ты выглядишь ужасно, – наконец сказала она. – Подожди здесь. – Она скрылась в своей комнате и вскоре вернулась в шелковом зеленом халате.

– Садись, – сказала она, и они устроились друг напротив друга на подушках. – Что тебя тревожит, Джон?

Джон смущенно отвернулся.

– Я… не могу покинуть Алеппо.

– Что ты имеешь в виду?

– Есть один человек… – начал Джон, но не смог продолжать.

– Женщина? – подсказала Фарида, Джон кивнул, и она улыбнулась. – Это же хорошо! Юсуф твой друг, но он не владеет тобой. Тебе нет необходимости приносить свою жизнь в жертву. Ты должен быть с любимой женщиной. Юсуф поймет.

– Нет. Это не моя женщина.

Фарида изогнула бровь.

– Кто? – Джон опустил глаза и не ответил. – Кто? – нетерпеливо повторила Фарида.

– Зимат.

– Сестра Юсуфа! – ахнула Фарида. – Ты сошел с ума?

– Она меня любит. Зимат хочет развестись с Хальдуном.

– Юсуф никогда не согласится на такое. Ты его друг, но ты неверный. Это покроет позором семью.

– Но что мне делать?

– Ты должен уехать из Алеппо вместе с Юсуфом. И никогда больше не видеть Зимат. Забыть о ней.

– Я не могу. – Джон помолчал, а потом сделал глубокий вдох. – Она беременна.

Глаза Фариды широко раскрылись.

– Она носит твоего ребенка? Ты уверен?

– Зимат говорит, что это мой ребенок.

– Тогда ты должен от него избавиться. Существуют растения…

– Нет! – сказал Джон, повысив голос, что не входило в его намерения. – Я не могу убить ребенка. – Он посмотрел в глаза Фариды. – Я расскажу Юсуфу. Я не могу больше жить с такой тайной.

– Нет. Он тебя убьет!

– Тогда мы убежим в Иерусалимское королевство.

– Неужели ты думаешь, что Зимат будет счастлива среди франков? – резко спросила Фарида. – Она жена эмира и привыкла к роскоши. Какой будет ее жизнь в качестве жены простого солдата? Какое будущее ждет ее ребенка?

– Тогда что мне делать? – стиснув зубы, спросил Джон. – Я должен оставить женщину, которую люблю? Оставить своего ребенка, чтобы его вырастил другой мужчина?

Фарида кивнула:

– Если ты действительно любишь Зимат, то должен сделать все, чтобы защитить Зимат и ребенка.

– И что произойдет, когда ребенок родится? Что, если у него будут голубые глаза и светлые волосы?

– Молись, чтобы этого не случилось.

Апрель 1158

Телль Башир

Джон стоял на башне над воротами Телль Башира и наблюдал за дорогой, ведущей в Алеппо. Влажная одежда липла к телу, струи дождя стекали по лицу. Он держал длинный кусок кожи, который методично наматывал на правую руку и разматывал. Два мамлюка, стоявшие на страже, съежились под своими плащами.