Светлана Кузнецова - Ричард III

— Я рекомендовал бы совету составить делегацию в аббатство, — сказал Ричард. — Полагаю, архиепископ Кентерберийский справится с этой миссией, как никто другой. Комендантом Тауэра я назначил сэра Роберта Брекенбери, человека порядочного и знающего своё дело. Он будет следить за безопасностью принцев. На Её Величество это произведёт необходимое впечатление. Передайте ей также... — он мгновение помедлил, но всё же договорил: — Я даю слово заботиться о сыновьях Эдуарда и отвечаю собственной жизнью и честью за их жизнь.

Председатель снова поклонился и вышел.

— Герцог, — Дик смерил родича взглядом. — Вам точно нечего мне сообщить?

Бэкингем широко улыбнулся и покачал головой.

— Ричард, признаюсь, — начал он. — Вам корона пошла бы сильнее, нежели сыну Эдуарда, который, к слову, на него совершенно непохож.

— Я не хотел бы этого, — резко ответил Глостер.

— Вам могут не оставить выбора, — сощурился Бэкингем и откланялся.

Ричард, чуть надавливая, провёл ладонями по векам. После бессонной ночи глаза болели, а смотреть на белое или серебряное было больно.

— Герцог может оказаться прав, — Френсис дождался, когда за Бэкингемом закрылась дверь, и лишь затем вступил в разговор. — Лондон кишит слухами. Наследников Эдуарда IV ныне не называет бастардами только ленивый.

— Ричарду Львиное Сердце не суждено было править. Ричарда II также не ждало ничего хорошего.

— Ты всё ещё верен суевериям и предрассудкам? — Ловелл покачал головой. — Друг мой, тебе давно не двенадцать.

— Я верен себе, — вздохнул Ричард. — Я надену корону лишь в том случае, если выхода действительно не будет.

Ловелл прошёл к окну. На некоторое время между ними распласталась тишина.

— Хотел тебя повеселить, а только и делаю, что вгоняю в тоску, — посетовал Френсис.

— О чём же ты принёс мне вести? — Ричард встал и с наслаждением потянулся.

— О человеке божьем, — Ловелл рассмеялся. — Это произошло ночью. Когда тьма сковывает улицы Лондона и выгоняет из домов всякую ночную тварь, — начал он приглушённым голосом. — В самый глухой час, задолго до рассвета, двери Вестминстерского аббатства отворились и затворились вновь, явив светскому миру одинокого монаха. Свидетелем тому могло быть всего несколько кошек и мой человек.

— Вот как... — Дик усмехнулся. — Её Величество?

— Вряд ли. Бежать во Францию без пары-тройки сундуков королеве не позволило бы то, что заменяет ей совесть и всяческий стыд. Нет, вовсе не она оказалась первой крысой, покинувшей тонувший корабль.

— Кто же оказался не столь алчным?

— Её сын. Маркиз Дорсет раздел какого-то монаха и под прикрытием его одежд и ночи сбежал так споро, как только смог. Задержать его не успели.

— Людовик XI ещё намучается с Вудвиллами, — предрёк Ричард.

Но Френсис шутку не поддержал. Несмотря на видимое спокойствие, друг казался встревоженным чем-то.

— Дорсет стремится в Бретань под покровительство дяди-адмирала.

— Пусть.

— А дядюшка вот уже некоторое время прикармливает некоего Хенриха, зовущегося Тьюдором, — Ловелл нахмурился. — Молодой человек истово утверждает, будто имеет некоторое право на английский престол.

Ричард свёл брови. Он ощутил смутное беспокойство, но решил не придавать ему значения:

— Он никто, бастард из бастардов.

— Важно не то, какая кровь течёт в его жилах, а то, что находятся люди, готовые пойти за ним уже сейчас, — заметил виконт.

— Даже если этот Хенрих окажется достаточно прытким для убеждения Вудвиллов и присвоения себе украденной части казны. Даже если он всерьёз займётся набором наёмнической армии. Это случится не скоро. Французский выскочка подождёт. Англия и коронация много важнее.

Френсис кивнул и поклонился. От Ричарда не укрылась его неуверенность, но возражать друг не стал:

— Как скажешь.

22 июня брат мэра Лондона монах Ральф Шоу начал службу проповедью «Ветви бастардов не должны пускать корни». По завершении он объявил Ричарда, герцога Глостера, истинным наследником трона.

Придворные, и без того шушукавшиеся по углам, снова вспомнили о признании герцогини Йоркской, утверждавшей о рождении Эдуарда от неизвестного лучника.

Ричард постарался тут же пресечь эти слухи. Они задевали честь его семьи. К тому же регент теперь жил в Бейнардском замке — доме матери. Той и так приходилось нелегко. Увы, подобно лесному пожару, сплетни лишь сильнее завладевали умами людей.

Уже на следующий день после проповеди Ральфа Шоу с обличительной речью в адрес покойного монарха выступил Роберт Стилингтон. Член королевского совета, епископ Батский и Уэльский, являвшийся при Эдуарде IV лордом-канцлером и хранителем государственной печати, во всеуслышание объявил, что на момент женитьбы на Елизавете Вудвилл покойный король уже был женат.

Леди Элеонора Батлер, дочь Джона Талбота графа Шрусбери, родила королю двух дочерей. Сам факт этого делал брак Эдуарда с Елизаветой недействительным для церкви. Одновременно с этим открылся и другой побочный брак покойного короля — с некоей Елизаветой Уайт, леди Люси, родившей четырёх детей.

Припомнили и о совершенно официальном, многократно утверждённом множеством свидетелей и посредников брачном договоре Эдуарда IV с принцессой Боной Савойской — свояченицей Людовика XI. Его скрепили и подписали, остальное же не имело значения.

— Я чувствую себя лисом, обложенным охотниками со всех сторон, — признавался Дик.

— Скорее уж вепрем, — отвечал Ловелл.

Френсису не нравилось происходящее. Насколько Ричард знал друга, тот весьма неуютно ощущал себя в ситуациях, на которые не удавалось повлиять. А в создавшемся положении получалось лишь ждать. Развязка наступила бы так или иначе.

Дик отчаянно не желал трона. А ещё он чувствовал жгучий стыд.

— Герцог, — обратился к нему Эдвард однажды. — Коронация снова откладывается. И сэр Роберт отчего-то не может сказать насколько.

— Комендант Тауэра проявил невежливость? — поинтересовался Ричард.

— Что вы! Просто я... — Эдвард на некоторое время замолчал, а затем прямо взглянул Дику в глаза и спросил, словно в омут бросился: — Скажите, я ведь не буду королём?

Ричард не смел лгать, но и огорчать племянника тоже не осмелился:

— Мне это неизвестно.

— Ответьте же!.. Неужели вам нечего сказать мне?

— Я стану защищать вас, пока буду жив, Эдвард. Лишь вы и ваш брат остались у меня от Эдуарда, — взгляд хотелось отвести неимоверно, но это было бы неправильно. Дик продолжал смотреть на сына старшего брата, стараясь найти столь знакомые с детства черты. Эдвард слишком походил на Елизавету, но для Ричарда это не значило ничего.

— Поклянитесь!..