Серж Арденн - Черный граф

– Собирайте всё самое необходимое!

Закричала виконтесса, ворвавшись в комнату, где кухарка, укладывала спать малыша Шарля.

1 Болезнь святого Назария – безумие.

ГЛАВА 12 (106) « Завещание »

ФРАНЦИЯ. ПАРИЖ.

В темном запылённом помещении, под сводами низкого деревянного потолка, за конторкой, скрипя пером, сидел человек средних лет, с вытянутым бледным лицом, глубокими залысинами и тонкими губами, над которыми пробивалось нечто напоминавшее усы. Закончив писать, нотариус Бодлен, поднес бумагу к одной из свечей, возвышавшихся над стареньким бюро, и его маленькие проворные глазки забегали по каракулям, выведенным ровными строками.

– Ну, вот, пожалуй, и все…

Протянул он, не отрываясь от написанного, и лишь переведя взгляд на сидевшего перед ним мушкетера, формально улыбнулся.

– …Вот, Ваше Сиятельство, наконец, наступил тот день, когда усилия скромного нотариуса, которому полтора года назад вы оказали честь, предоставив возможность заниматься вашим делом, могут быть сполна вознаграждены.

Он, глядя на мушкетера, вновь, расплылся в весьма лицемерной улыбке, вызванной скорее не отношением к конкретному человеку, а издержками профессии.

– Осталась одна формальность, вам, Ваше Сиятельство господин де Силлег, многоуважеемый граф де Ля Фер, следует поставить подпись, вот здесь и здесь.

Пока Атос примерялся и нацеливал перо в нужную строку, Бодлен раскрыл толстую книгу, в кожаном переплете. Листы книги были исписаны множеством имен, занесенных аккуратным почерком в графы, образующие ровные столбики. Листая страницы, нотариус внимательно следил за мушкетером, вернее соблюдением с его стороны всех формальностей, связанных с весьма щепетильным ремеслом. Добравшись до нужной страницы, палец Бодлена, испачканный чернилами, пополз по столбцам, сверху вниз.

– Ага, вот. Будьте любезны, не сочтите…да-да, вот здесь, в книжице.

Как только мушкетер начертал свое имя с характерными для того времени завитушками, нотариус, отработанным движением, посыпал графский росчерк песком, радостно провозгласив.

– Нет, все же нет ничего более торжественного, чем составление завещания! Вы, конечно, можете возразить м-м-м, …мол, есть всяческие иные процедуры так же таящие свою острую приправку, нанесенную на бумагу, но всё же завещание, скажу я вам…это…реквием души, не иначе.

После вырвавшегося, нестройного, скажем так, каламбура, пыл Бодлена, взывающий к необузданному красноречию, угас. Он вновь обратился к формулировкам, параграфам и артикулам, именно здесь ощущая своё прямое предназначение, и даже если угодно превосходство.

– Ну, что ж, Ваше Сиятельство, вот и ваше волеизъявление, занесенное мною на бумагу, учитывая все правила и формальности. Итак: согласно составленному документу, мадемуазель Беатрис Мари де Силлег, виконтесса де Монтрей, племянница месье Армана Оливье де Силлег, графа де Ля Фер, с достижением совершеннолетия вступает в права владения над замками Броментель, Шато-Тур-ля-Фер, близ города Ла-Фер, в Пикардии, а так же замком Оржерак, что в Белом Перигоре, с прилегающими к ним землями, пастбищами, виноградниками и водоемами. После же смерти, упомянутого выше, месье Армана Оливье де Силлег, сеньора д’Атос, д’Отвиль, графа де Ла-Фер, если последний не пожелает изменить завещания, она так же наследует гасконские владения рода: замок

Атос, вместе с деревушками Атос-Аспи, что на правом берегу реки Олорон, между Совтер-де-Беарн и Ораасом, а тка же Отвиль и Казабер. Сеньория Бражелон, что в Орлеане, предназначается господину, имя которого, месье граф назовет впоследствии, в любое угодное ему время. Всё правильно?

– Всё верно, метр Бодлен.

Произнес мушкетер, поставив последний из множества росчерков, в очередном документе.

– Вот видите, как я и обещал, без модусов и проволочек.

Угодливо склонив голову, нотариус смог выдавить из себя очередную улыбку.

– Насколько я помню …

Вымолвил Бодлен, шаря глазами по бумагам, таким образом, проверяя наличие многочисленных подписей.

– …совершеннолетие Её Милости, мадемуазель Беатрис, уже не за горами?

– Вы совершенно правы, метр Бодлен, уже четыре дня, как моя девочка встретила совершеннолетие, а с сего момента, вступила в права наследства!

Послышался звон серебра, раздававшийся из кошелька мушкетера. На крышке бюро появилось с полдюжины монет.

– О-о-о! Благодарю вас Ваше Сиятельство! Ваша щедрость не знает границ!

Нотариус извивался, кланяясь в след мушкетеру, спрятавшему под полу лазоревого плаща, свежесоставленный документ. Возле двери, на улице Архивов, где располагалась коморка нотариуса, Атоса ждали верные друзья – Портос, Арамис и д'Артаньян.

– Что ж господа, дело сделано, бумага у меня!

Граф положил ладонь на грудь, где очевидно таился документ.

– Завтра же отправляемся в Мобюиссон. Это цистерцианский монастырь, в каких-нибудь пяти лье от Парижа, откуда мы вскоре вызволим виконтессу де Монтрей, мою любимую племянницу Беатрис, последнюю из рода де Ля Фер! А сейчас, по этому случаю, я хотел бы угостить вас!

Все четверо расхохотались, и Портос заголосил.

– В «Сосновую шишку»! В «Сосновую шишку», господа!

ГЛАВА 13 (107) «Де Ро наш друг, и это дороже истины»

ФРАНЦИЯ. ПАРИЖ.

Виконт де Сигиньяк вместе с шевалье да База, в сопровождении сержанта гвардии Его Преосвященства, господина де Рамбитура, встретившего их во дворе Пале-Кардиналь, следовали по длинному коридору резиденции Его Преосвященства, к двери в приемную Первого министра. Поднявшись по мраморной лестнице, анжуйцы заметили группу людей, в которых узнали, по мере приближения, солдат городской стражи, вооруженных алебардами, что ввело в изумление молодых дворян, явившихся на зов могущественного кардинала. Так же весьма странным показалась, чопорность подчеркнутая официозом, нескольких их добрых знакомых, кардинальских гвардейцев с которыми анжуйцы столкнулись на лестнице. Лишь только Бернажу, дежуривший вместе с Бикара у двери, во главе отряда стражников, подмигнул друзьям, выказав тем самым молчаливую поддержку, и вселив некоторую уверенность в их встревоженные души. Лакеи отворили, одни за другими двери, и молодые люди, ступили на мягкий ковер, покрывавший пол кардинальского кабинета.

Войдя в помещение, где возле стола, устланного неизменной картой, стояли де Рошфор, де Бутилье и де Кавуа, очевидно, ожидавшие появления молодых дворян, де Сигиньяк и де База поприветствовали поклоном «красного герцога», сидевшего в молчаливом раздумье, у камина. Всё, на первый взгляд, было как обычно, и не предвещало беды, но…если хищный взгляд Рошфора не вызвал подозрений, то суровый взор добродушного Кавуа, выдавал определенную напряженность и недоброжелательность в отношении новоприбывших. Ришелье ни одним движением не выказав интереса к происходящему, неподвижно наблюдал за огнем, будто те, кто явился по его приказу, вовсе не интересовали его.