Серж Арденн - Черный граф

– Чертов Дидье, жадная скотина! Сказано же было не лезть!

В окне, что выходило в сад, появилась голова горбуна.

– Что за чертовщина, кто стрелял? И отчего ты так орешь?

– Ничего не нашли, сатана бы разорвал на куски этих старых сквалыг!

Кокош, оглядев комнату, заваленную обломками взломанных и вывернутых сундуков, разбросанной одеждой и битой посудой, решительно скомандовал.

– Нечего скулить, а ну наверх! Картобра, ломай дверь, вероятно, всё там!

Трое разгоряченных разбойников, бросились к лестнице, что вела наверх. В этот миг, дверь, к которой устремились грабители, по скрипучим ступеням, отворилась, и в проеме показались де Сигиньяк и де Ро. Анжуйцы узрев бандитов, грянули залпом, сразу из четырех пистолетов. Троица со стонами и проклятиями скатилась вниз. Когда клубы порохового дыма рассеялись, внизу, у основания лестницы, можно было разглядеть два окровавленных трупа – Совара и Картобра. Лишь Протти, пытался подняться, схватившись за простреленную ногу. Пьемонтец, выхватив кинжал, пятился, наблюдая за дверью, откуда последовал выстрел, в надежде успеть, до того как анжуйцы перезарядят оружие, скрыться, добравшись до двери в соседнюю комнату. Но надеждам жестокого убийцы и грабителя, не суждено было сбыться, из проема той же двери, появился Гаспар, раздувающий фитиль допотопной аркебузы. Узрев злобствующего от боли и бессилия врага, он прицелился и приложил фитиль. Грянул выстрел.

– За Тибо!

Злобно процедил слуга, опустив оружие.

Почувствовав, что всё пошло не так, как должно, Кокош, всё это время, прислушиваясь у окна к звукам схватки, решил бежать. Но только он, надумал броситься в кусты, как почувствовал жжение оружейной стали, леденящей затылок. Безошибочно распознав в предмете, упершемся в шею, пистолетное дуло, горбун, выронив шпагу и пистолет, растопырив пальцы, развел руки в стороны. Он зажмурился, в ожидании выстрела, который непременно размозжит его череп,…но вместо этого, совершенно неожиданно, почувствовал, как ствол отпрянул, и спокойный тихий голос, прозвучавший из-за спины, произнес:

– Обернитесь.

Медленно, стараясь не делать резких движений, карлик оглянулся. Перед ним стоял молодой дворянин с равнодушным презрением, глядевший на горбуна, пожевывая травинку.

Прикончив метким выстрелом свирепого пьемонтца, Гаспар, спустившись по лестнице, с некоторым сожалением, оглядел тела убитых. Протти лежал с простреленной грудью, устремив стеклянный безжизненный взгляд в почерневший потолок.

Опустившись на колено, анжуец, закрыл ему глаза, после чего высвободил из окостеневшей руки тамплиеровский кинжал.

– Отдай, это не твоё.

Прошептал он, завладев оружием.

В это же самое время, наверху, где посреди комнаты, в оцепенении, стоял, потупив взор, испуганный Варель, де Сигиньяк, обратился к другу.

– Луи, что-то не видно хозяина сего гостеприимного жилища? Быть может, следует помочь старику выбраться из шкафа?

Отворив громоздкую дубовую дверцу, украшенную грубым резным орнаментом, де Ро отскочил, будто встретившись с дьяволом. В тот же миг, из мрака тесного пространства шкафа, на то место где только сейчас стоял шевалье, выпал труп старика, грохнув о пол. Мертвецки бледное лицо ростовщика, было обезображено мученической гримасой, печатью предсмертных страданий, которые он испытал в последние мгновения перед кончиной.

– Что с ним?

– Последнее время старик жаловался на боли в груди. Очевидно испуг и спертый воздух, сделали то, что…

Варель умолк, виновато взглянув на виконта.

ГЛАВА 41 (135) «Когда тайное, становится явным»

ФРАНЦИЯ. ПРОВИНЦИЯ АНЖУ. ГОРОД АНЖЕР.

Рассвет, пасмурного октябрьского денька, застал кардиналистов, доставивших двух пленников, в ранее описанный нами дом, на улице Сен-Жан. После того, как Кокоша и Вареля, заперли в просторных подвалах прекрасного особняка, друзья взялись за завтрак, проистекавший в мрачном молчании, вызванном, очевидно, скверными впечатлениями кровавой ночи. Закончив трапезу, хмурый де Вард, решил безотлагательно допросить пленников, найдя единодушную поддержку анжуйцев, с нетерпением жаждавших услышать объяснения тех, с кем в столь непростое время, их свела судьба.

Вскоре, после распоряжения отданного лакеям, в комнату, где расположились друзья, привели Вареля, испуганного и встревоженного. Он даже не решался взглянуть на дворян, виновато глядя в пол, и тщательно разминая отекшие от веревок, дрожащие руки. Граф начал допрос, не торопясь, обстоятельно и спокойно.

– Итак, господин Варель, вы, представившись аптекарем Клюшо, явились в таверну «Королевская лилия», устроив там спектакль. Кто заставил вас это сделать?

По-прежнему, не поднимая головы, сдавленным от волнения голосом, пленник произнес:

– Господа, прошу меня простить, но я не намерен отвечать ни на один ваш вопрос.

– Что ж, сударь, благодарю за откровенность. И если позволите, отвечу вам взаимностью. В таком случае, я, как полагаю и мои друзья, не вижу не единой причины оставлять вас в живых.

При этих словах, граф подарил узнику такую улыбку, от которой тот вздрогнул.

– Но позвольте господа, в чем же моё злодеяние?! За что столь строго наказывать безвинного человека?!

Он отыскал взглядом де База и де Сигиньяка.

– Да, я действительно явился в «Королевскую лилию», где имел честь говорить с этими господами. Но я сказал им лишь то, о чем меня просили незнакомые мне люди! Мои объяснения уже имели место! Если я за это должен ответить, то передайте меня в руки правосудия! Хотя я не возьму в толк, за что я должен отвечать?

Встав с кресла, лейтенант провозгласил:

– Вы сударь, лжец и негодяй, и ваши слова не стоят даже того, ничтожно малого времени, которое мы тратим, чтобы их выслушать. А теперь послушайте меня, так как я могу говорить с вами вполне откровенно, ввиду того, что вы уже почти мертвец…

Ощутив на себе безжалостный взгляд де Варда, обронившего ужасающую фразу, Варель побледнел.

– Смею вас заверить, ваше дело не подлежит огласке. Оно, мой несчастный друг, на контроле у самого Ришелье. А вам наверняка известно, что Его Высокопреосвященство, занимается делами государственной важности. Люди же которые дерзнули противостоять Первому министру – враги Франции! А вам, несомненно, известно, как поступают с врагами королевства.

Испепеляющий взгляд графа, не оставлял сомнений в правдивости его слов, отчего у Вареля похолодели руки и задергался глаз. Заметив это, лейтенант усилил давление, повысив тон.

– Но публичной казни, на Гревской площади, как вы уже догадались, вам удастся избежать, здесь вам не о чем беспокоиться. О таких как вы, кардинал лично инструктировал меня. Вас зарежут как барана, в подземелье сего прелестного отеля. И закопают, темной ночью, где-нибудь на берегу Мэн. Наша цель Черный граф, а мелкие сошки, подобные вам, не представляют интереса не для нас, не для королевского парламента. Прощайте сударь.