Серж Арденн - Анжуйцы

Граф улыбнулся. От общения с «веселым аббатом», он получал удовольствие, которого не испытывал соприкасаясь с другими людьми. Даже встречаясь с прелатом по делу, его уста расплывались в искренней и счастливой улыбке.

– И как же вы живете со всем этим?

– Большинству из людей, таким как ваш покорный слуга, любезный граф.

Приор приклонил голову.

– …в этой жизни, достаются маленькие, незначительные роли. Я живу в мире мечтаний и иллюзий. Ищу чувство прекрасного в повседневности.

Они подошли к столу, где были разложены бумаги, письма, прошения, жалобы. В глаза Буароберу бросился документ, где вместо подписи стоял, как ему показалось, знакомый знак – четыре меча с сомкнутыми, к центру, остриями, образовывающими крест, обрамленный в дубовый венок и две литеры «С» «N». «Где-то я уже это видел?» – подумал он.

– Прошу вас.

Лейтенант указал на два кресла, стоящих у камина. Меж ними, на небольшом столике, с круглой столешницей, поблескивая гранями, стоял хрустальный графин, наполненный вином, и пара бокалов. Буаробер блаженно вытянулся в кресле, протянув ноги к камину. Граф наполнил нектаром виноградной лозы оба бокала, и, подав один из них гостю, уселся в рядом стоящее кресло.

– А вы, любезный приор хитрец, хитрец, клянусь Богом.

– Вы полагаете?

– Непременно, ведь вы пытались обмануть меня, во время нашей последней встречи»

Прелат неспешно отхлебнул вина, одобрительно покачав головой и невинно пожал плечами, чем ответил на пристальный взгляд лейтенанта.

– Дорогой граф, лживость и скрытность вещи весьма схожие, часто разнящиеся лишь тем, в чей адрес и в какой ситуации, мы намереваемся их употребить. Я, к слову, не считаю ни одно, ни другое пороком, скорее отношу к достоинствам. Да и чего греха таить, сам частенько не брезгую употребить. Но прежде чем это сделать, непременно стоит задуматься, уместны ли они, и применимы в тех или иных обстоятельствах. Очень рекомендую вам подумать над этим. Размышления, если они верны, часто спасают нас от гибели. Что касается меня, то я не раз имел удовольствие удостовериться в этом.

Приор сделал глоток вина, и улыбнувшись собеседнику, продолжил.

– Вам не в чем меня упрекнуть, ведь я сам ошибся, и готов поделиться с вами всем, что знаю и видел.

– Сделайте одолжение, я был бы вам крайне признателен, собственно для этого вас и пригласил.

– Нет ничего проще.

Непринужденно, с охотой, произнес Буаробер.

– Причиной всему оказалась невинная шалость, моё чрезмерное любопытство. Сущая безделица. Записка, которую доставили графу де Ла Туру, и которую я имел грех, случайно, прочесть.

Лицо лейтенанта сделалось серьезным.

– Де Ла Тур. Вы изволите водить дружбу с этим господином?

– Если перечислить всех негодяев и олухов с которыми я имею неосторожность проводить время, вы сочтете меня Сатиром 1.

– Де Ла Тура не могу причислить ни к первым, ни ко вторым. Любопытный месье. Он всегда на виду, старается всем понравиться и завести со всеми дружбу, но не имеет явного покровителя, по крайней мере, такое мнение бытует при Дворе. Согласитесь, всё это весьма подозрительно. Его не отвергает король, и с ним любезничает королева. Да и Орлеан благоволит к нему. Я давно приглядываюсь к этому господину. До тех пор пока ты не понял человека, его следует опасаться. Продолжайте.

За время рассуждений лейтенанта, Буаробера осенило, он вдруг вспомнил, где встречал знак из четырех мечей, подобный тому, что увидел на столе де Варда. Он поднялся, поставил бокал, и, делая вид, что размышляет с чего начать, подошел к столу.

– Бог мой! Какой забавный герб! Это…?

Де Вард вскочил с кресла, подбежал к столу и встревожено произнес:

– Что!? Вы встречали, где-нибудь подобный знак?!

Горячность графа напугала приора. Он собирался рассказать лейтенанту о письме, найденном в доме аптекаря Ванденхааса, где стоял подобный знак, но отчего-то не решился открыться и лишь замявшись, протянул:

– Вряд ли, я бы запомнил. А, что это?

Тревога графа сменилась умилением.

– Вы месье Буаробер неосмотрительно удачливы. Хотя подобная удача может вас однажды привести к гибели. Вы невероятно точны в вашей рассеянности. Но цель, в которую вы попадаете не глядя, порой слишком опасна. Я приглашаю вас выяснить интересующие меня подробности, а вместо этого отвечаю на вопросы, вызванные вашим праздным любопытством.

Приор потупил взор усмехнувшись.

– Быть может в этом и есть причина нашей взаимной симпатии?

Граф покачал головой. Он взял бумагу и спрятал её в ящик стола.

– Вы слышали, что-нибудь о Черном графе?

– Затрудняюсь ответить. Скорее нет, чем да, а кто это?

– Это изощренный и заклятый враг. Он неуловим и таинственен как тень. Мы давно охотимся за ним»

Задумчиво произнес лейтенант.

– Но мы встретились с вами, насколько мне известно, не за этим

Он уселся в кресло и глотнул вина. Прелат присоединился к нему, предвкушая удовольствие от собственного рассказа, в котором намеревался изложить все немногочисленные подробности ночного приключения.

– Ну, что ж, вы правы, и теперь мой черед повествовать, извольте слушать

Поудобней расположившись в кресле Буаробер начал рассказ.

– Тем вечером, когда мы с вами встретились у Бургундкого отеля.

Внимательно выслушав рассказ прелата, лейтенант с разочарованием заключил, что кроме участия в сем таинственном деле кого-то из мушкетеров, ничего ценного так и не узнал.

«Гаррота, вот кто мне нужен. Уж он то, непременно прольет свет на сие запутанное дело» – подумал де Вард, слушая пустую болтовню Буаробера, о забавных приключениях кого-то из тех, с кем едва ли был знаком.

1 Сатиры – составляли свиту Диониса – всегда веселящуюся и поющую. Славились пристрастием к алкоголю и избытком сексуальной активности.

ГЛАВА 23 «Спасение»

ФРАНЦИЯ. ПРОВИНЦИЯ ОРЛЕАНЕ. ГОРОД ЛЕЗ-УЗАЖ.

На дверь, которую де База запер при помощи кинжала, налегли со стороны комнаты.

– Ломайте, бездельники, ломайте!

Бесновалась старуха Цапля за дверью. Гийом схватил за руку, до смерти напуганную девушку, и помог ей спуститься на дно колодца. Мариетта испытавшая сильное потрясение, не сопротивлялась и уже не плакала, она с чувством покорности и доверия, подчинялась воле благородного молодого дворянина, возлагая на него последнюю надежду на спасение и вверив ему свою жизнь. Анжуец спустился вслед за ней, прихватив шпагу и пистолет убитого Симона, с единственным зарядом. Крики и стук в дверь, преграждавшую разбойникам путь в подвал, не утихали. Беглецы вошли в туннель, куда уходила вода, вглядываясь в кромешную тьму. Де База держал, впереди себя, в вытянутой руке, факел, что снял с подвальной колоны. Пылающий огонь выхватывал из мрака ничтожно малое пространство, в котором угрюмо брели двое истерзанных людей. Второй рукой он сжимал кисть Мариэтты, казалось бы, лишившейся сил, и прибывавшей в полуобморочном состоянии. Молодые люди, пригнувшись, медленно продвигались по низкому каменному коридору, песчаное дно которого, являлось руслом крошечного ручейка. Вода едва доходила до щиколотки. Гийом ринулся вперед, увлекая за собой девицу, но скоро осознал тщетность своих усилий, идти быстро было невозможно, ноги вязли в рыхлом, песчаном дне. Де База хромал, ныло раненное колено, идти становилось всё трудней. Пот застилал глаза шевалье, он умылся и напился из ручья. Обернувшись, тяжело дыша, анжуец устремил тревожный взгляд в темноту оставшегося за плечами лабиринта. Отдышавшись, он схватил за руку спутницу, и побрел дальше.