Александр Константинович Белов - Великий поход

— Верно, — одобрил Индра, — ты уже взрослый человек. Знаешь, что является первым признаком воина?

— Что? — загорелся Нами.

— Способность принимать самостоятельные решения.

— Поняла? — обрадовался юноша.

— Смотри, Намучи будет ругаться!

Индра в сопровождении своего нового товарища вернулся к стоянке. Насатья спал, разбросав по измятым шкурам руки. Как младенец. Ни молодого ашвина, ни проводника в лагере не оказалось. Должно быть, их увлекла охота.

Воин отвязал поводья своей колесницы и вывел буланых из тени деревьев.

— Что это? — тараща глаза, спросил Нами.

Индра не ответил. Он предложил молодому дану занять место в колеснице возле себя. Нами вцепился некрепкими пальцами в поручень. Вытянув поводом конские морды, воин развернул колесницу.

— Теперь держись! — бросил он оробевшему юноше.

Тяжёлые колёса заломили землю.

— Сейчас догоним твою сестру.

Нами боялся пошевелиться. Он сжался в комок.

— Да не бойся ты. Что, разве лодка не похожа на колесницу?

— Не-е, — выдавил из себя юноша.

Индра подстегнул ходкими поводьями спины буланых. Он думал, на что похожа лодка. Если не на колесницу. И как она может бегать по воде.

Впереди, за деревьями, показалась гордо шествовавшая Намати. В полосатых промельках света и тени. Её лёгкий шаг ранил взгляд Индры. Задразнил его мужское воображение, пытавшееся угадать, что скрывала эта облегающая накидка, что несло в себе это лепное совершенство её почти прозрачного тела.

Кшатрий сдержал коней, чтобы улучить момент и проехать в широкий просвет между деревьями. Следом за девушкой. Пусть насладится видом конной упряжи. Однако деревья росли кучно, и колесница через их высыпь протиснуться не могла.

Индра подстегнул буланых, и колесница, стуча ободами колёс по окаменелым щупальцам корней, выкатила на сухой наст холма.

— И это всё? — разочарованно спросил воин. — Это и есть лодка?

Нами почувствовал, что обманул ожидания своего нового друга.

— Да, — сказал юноша обречённо.

— Но это же просто бревно!

— А что ты ожидал увидеть?

Вопрос поставил Индру в тупик. А действительно, что он ожидал здесь увидеть? Может быть, большое колесо, запряжённое рыбами? Но ведь колесо тонет. Во всяком случае, в реке. Почему же не тонет бревно?

Индра вздохнул:

— А есть что-нибудь другое? То ,что носит по воде человека?

Эх, как бы Нами сейчас хотел, чтобы по их морю плавало это «другое». Так ожидаемое пришельцем. Юноша покачал головой и сказал правду.

Индра почему-то почувствовал облегчение. Даже несмотря на поглощённые этой бесполезной дорогой силы, на время, потраченное впустую. Сознание того, что нет никакой колесницы, обставившей арийцев во власти над морем, вселило в него славное настроение. Он улыбнулся и потрепал Нами по вихрастой голове. Чем окончательно сбил с толку молодого дана.

Жилище данов представляло собой громадную каменную пещеру, напоминавшую остов грудной клетки разделанной туши быка. Пещеру, как оказалось, образовывали громадные каменные глыбы, кем-то удивительным образом прислонённые друг к другу.

Они были столь высоки и массивны, что опасения кшатрия по поводу прочности этой конструкции вызвали у Нами улыбку:

— Они здесь стоят веками. И в этой пещере всегда жило моё племя.

Индра задрал голову и оценил высоту каменных исполинов.

— Должно быть, их сделали боги, — предположил воин.

— Нет, дух Вала. Тот, кому принадлежит земля. Мои предки откупили у него эту пещеру.

— Кто это — дух Вала? — удивился Индра.

— Тот, кому принадлежит земля, — повторил юноша.

— И всё?

Молодой дану пожал плечами.

— Его тоже никто не видел, как того, кто клокочет волнами в море?

— Я же говорю: мои предки откупили у него эту пещеру. Уж они-то видели.

— Слабое утешение. Да нет, я не хотел оскорбить твоих предков, — отговорился Индра, обнаружив в юных глазах обиду. — Просто я привык доверять только собственным глазам.

— И собственным ушам?

— И собственным ушам.

— И собственному нюху?

Индра не ответил на шутливое пустословие Нами. Взгляд воина приковал невесомый, будто воздушный, силуэт его сестры, появившийся на берегу моря. Как призрак луны, выпорхнувшей до срока из густых красок небес. Призрак в обличье восхитительной девственности.

— И собственному нюху, — очарованно сказал воин, не сводя глаз с девушки.

Нами постарался не замечать взгляда пришельца.

Она ворошила хрупким шагом камушник и не различала впереди ничего для себя вдохновенного. Никаких ответных призраков. В её взгляде не было даже любопытства к новой персоне. Не то что интереса. Это почему-то больно задело воина.

— Тебя поехал искать твой товарищ. На такой страшной повозке, привязанной к двум ослам, — равнодушно сказала Намати, поравнявшись с Индрой.

— К коням, а не к ослам, — поправил её воин.

Девушка не обратила внимания на столь важное уточнение и скрылась в пещере.

— Пойдём! — позвал молодой дан, поманив кшатрия рукой.

Мрачное жерло пещеры сторожила престрашная старуха. Она перебирала кривыми пальцами россыпь костей, бубня при этом что-то себе под нос и вращая безумными глазами.

— Это — праматерь Намари. Говорят, она старше камней, из которых сложена пещера. Никто не знает, сколько ей лет.

Индра шагнул было вперёд, но Намари подняла голову и, увидев кшатрия, пронзительно закричала. Индра оцепенел.

— Он пришёл! — кричала старуха, протягивая к воину высохшие руки. — Он пришёл, чтобы кровью воина обагрился рассвет!

— Не обращай внимания, — сказал Нами, увлекая Индру за собой. — В её предсказаниях больше безумия, чем открытий.

— Не смей так говорить о праматери! — возмутилась его сестра, внезапно появившаяся из темноты.

Юноша скорчил ей рожу:

— Как мне надоели твои поучения!

— Кто из вас старше? — поинтересовался Индра, обходя неугомонную праматерь.

— Я, — загордился Нами, — на год. После отца и Намучи я самый старший в роду. Если, конечно, не считать Намари и мать.

— Это верно, зачем считать женщин? — улыбнулся воин. — Ты согласна, Намати?

Девушка гневно отвернулась.

— Кто тут не считается с моей матерью? — послышалось снаружи.

— Берегись, воин! Берегись, воин! — заверещала старуха, взывая к новому персонажу семейного клана данов.

Солнце светило ему в спину, отчего лицо идущего съедала серая тень.

— Я — Намучи, сын Нама Рыжего, из рода данов. Как твоё имя, пришелец?

— Индра, сын Гарджи из клана марутов.

— Что ты ищешь в наших краях? — снова спросил Намучи, чувствовавший себя здесь хозяином. Он развязал длинный и нескладный меховик со стоячим ворсом, совершенно неуместный в жару, и кинул его на землю.

— Слышали мы, что кто-то плавает по морю, придумав такую себе хитрость, что его вода держит, — заговорил Индра, — потому я и здесь.