Джеймс Купер - Моникины

Вскоре король и королева разрешили всем удалиться. Мы с Ноем выбрались из толпы, не повредив наших хвостов, и расстались в дворцовом дворе. Капитан отправился в постель грезить о завтрашнем суде, а я пошел с судьей Другом Нации и бригадиром, чтобы по их приглашению закончить вечер ужином. Однако сначала мне пришлось болтать только со вторым из них. Впрочем, судья сначала удалился в свой кабинет, чтобы составить для своего правительства депешу касательно событий этого вечера и оставил нас с бригадиром занимать друг друга.

Бригадир довольно едко отозвался о том, чему мы были свидетелями в королевском зале. Как республиканец, он не прочь был иной раз пройтись насчет нравов владетельных особ и дворянства. Впрочем, я должен отдать справедливость этому достойному, честному моникину, сказав, что он был безусловно выше пошлой враждебности, свойственной многим представителям его общественного слоя и проистекающей просто из того, что все они сами не могут быть королями и дворянами. Пока мы дружелюбно беседовали, непринужденно расположившись по-домашнему, — бригадир при своем обрубке, а я — отцепив свой хвост, — к нам присоединился и судья Друг Нации с незапечатанной депешей в руках. К моему великому удивлению, ибо я считал, что дипломатические послания не предназначены для чужих ушей, он прочел нам ее вслух. Однако судья заметил, что в данном случае по двум веским причинам незачем соблюдать секретность: во-первых, он вынужден был поручить снятие копии местному писцу. Его правительство придерживается благородной республиканской экономии, полагая, что, в случае осложнений, если тайны корреспонденции выплывут наружу, у него во всяком случае останутся сбереженные деньги и будет на что улаживать дело. Во-вторых, он знает, что правительство само опубликует его донесение, как только получит его. Со своей стороны, он бывает рад, когда его труды публикуются. При таких обстоятельствах я даже попросил разрешения снять копию для себя и ниже привожу ее дословно:

«Сэр, я, нижеподписавшийся, чрезвычайный посол и полномочный министр Северо-западной конфедерации Низкопрыгии, имею честь уведомить министерство иностранных дел о том, что наши интересы в здешних краях в целом поддерживаются наилучшим образом. Наш национальный престиж возрастает с каждым днем, наши права уважаются все в большей мере, и перед нашим флагом все больше смиряются моря. После отрадного вступительного и правдивого описания общего состояния дел спешу сообщить следующие интересные подробности.

Договор между нашей возлюбленной Северо-западной конфедерацией и Высокопрыгией нарушается по всем статьям. Девятнадцать наших моряков были силой взяты в матросы на военный корабль Перепрыгии. Король Подпрыгии позволил себе против нас недвусмысленную демонстрацию малопристойной частью своей особы. А король Недопрыгии приказал захватить и продать семь наших судов, чтобы подарить деньги своей любовнице.

Сэр, поздравляю вас с таким блестящим состоянием наших международных отношений; оно может быть приписано только нашей славной конституции, которой все мы скромно служим, и справедливому страху, который имя Низкопрыгии внушает всем другим нациям.

Король Высокопрыгии только что устроил прием, во время которого я внимательно следил за тем, чтобы честь нашей возлюбленной родины ни в чем не пострадала. Мой хвост был по крайней мере на три дюйма длиннее, чем у представителя Подпрыгии, посла, особо одаренного природой в этом отношении, и я с удовольствием могу добавить, что ее величество королева удостоила меня весьма милостивой улыбки. В искренности этой улыбки, сэр, не может быть ни малейшего сомнения. Правда, достоверно известно, что королева на днях недостойным образом отзывалась о нашей возлюбленной родине, однако сомнение в искренности ее величества во время последнего придворного торжества недопустимо нарушило бы каноны дипломатической вежливости. Более того, сэр, во время последних приемов меня награждали самыми искренними и ободряющими улыбками не только король, но и все его министры, а особенно его старший двоюродный брат Я уверен, что это окажет самое благотворное влияние на разрешение спора между Высокопрыгией и нашей возлюбленной родиной. Если бы они теперь стали на справедливую точку зрения в важном деле о возмещении нам давнишних убытков, чего мы безуспешно добиваемся уже семьдесят два года, я бы сказал, что наши отношения складываются наилучшим образом.

Сэр, поздравляю вас по поводу того глубокого уважения, которое имя Низкопрыгии встречает в самых отдаленных уголках земли, и того благодетельного влияния, которое это счастливое обстоятельство может оказать на осуществление наших важнейших интересов.

Мне представляется маловероятным достижение успеха в моей особой миссии, но следует с полной уверенностью уповать на искренность улыбок короля, королевы и всей королевской семьи.

В недавней беседе его величество самым любезным образом осведомился о здоровье Великого Сахема (титул главы правительства Низкопрыгии) и заметил, что наше развитие и благоденствие посрамляют все другие народы, а также что мы при всех обстоятельствах можем рассчитывать на глубокое уважение и неизменную дружбу его страны. Короче говоря, сэр, все нации, дальние и близкие, стремятся к союзу с нами, ищут новые отрасли торговли с нами и питают к нам величайшее и нерушимое уважение. Вы можете сказать Великому Сахему, что это уважение к нам поразительно усилилось при его правлении и за время моей миссии по крайней мере учетверилось. Если только Высокопрыгия будет соблюдать свои договоры, Перепрыгия перестанет ловить наших моряков, Подпрыгия вернется к манерам приличного общества, а король Недопрыгии перестанет захватывать наши суда для того, чтобы у его любовницы были деньги на булавки, наши международные отношения можно будет считать наилучшими. Но и теперь, сэр, они гораздо лучше, чем я ожидал и надеялся. В одном могу вас дипломатически заверить: нас уважают повсеместно, и имя Низкопрыгии никогда не упоминается без того, чтобы все не встали и не замахали хвостами.

Подпись:

Иуда Друг Нации.

P. S. (Лично). Дорогой сэр, если вы пожелаете опубликовать эту депешу, опустите ту часть, где повторно перечисляются затруднения. Прошу вас проследить, чтобы мое имя, вместе с именами других патриотов, было вложено в малое колесо при очередном вращении, так как я, несомненно, вскоре вынужден буду вернуться домой, исчерпав все мои средства. Расходы по содержанию хвоста, о которых наш народ не имеет представления, поистине так велики, что, по моему мнению, отправлять сюда посольства более чем на неделю не следует.